Сара Фогбрайт в академии иллюзий

В напряжённом ожидании мы замерли у окна, тесно прижавшись друг к другу. Человек всё ближе, торопливо идёт через парк… Вот уже можно различить, что он в длинной юбке. Это женщина, в руках у неё саквояж… Вот она уже у вторых ворот, ждёт, чтобы ей открыли…

— Это миссис Харден! — воскликнула я с разочарованием.

— Может быть, и не она, — возразил Персиваль. — Я уверен, это кто-то другой под иллюзией. Может быть, мистер Харден?

— Такое скажешь! — не согласился Сэм. — Ведь ты его видал. Он высокий, плечи — во, какая из него женщина?

Но Персиваль не намерен был отказываться от своей теории.

— Тогда это Шарлотта, — упрямо сказал он. — А может, вообще Дита. Забьёмся?

— Да тебе уже и ставить нечего, — хмыкнул Сэм.

В конце концов они нашли выход и поспорили на желание, а потом мы спустились вниз. Персиваль уже прикидывал, что загадает.

Господин Пинчер как раз уходил. Он был худенький и седой, с винным пятном на лысине, и необычайно рассеянный. Сперва он спохватился, что потерял очки (они были у него на лбу), затем не смог отыскать ботинки (которые надел в аккурат перед тем, как озадачиться поиском очков).

Мы украдкой смотрели из-за угла, как он суетится, заламывая руки, маленький, клетчатый и нелепый.

— Нарочно тянет время и с толку сбивает, — прошептал Персиваль. — Готовьтесь, сейчас что-то будет.

В это время с улицы вошла миссис Харден, сопровождаемая Виктором. Она вскрикнула, отпрянула к стене и придержала юбку, чтобы даже краешком её не коснуться господина Пинчера. Тот вертелся, опять что-то высматривая.

— А это вот не моё пальто? — робко спросил он, щурясь, и потянулся к накидке миссис Харден.

— Ах! Лесли! — завизжала она, взмахивая руками. — Убери, убери это! Почему — ах! — почему у тебя в доме эти, это…

Граф Камлингтон, однако же, не спешил ей на помощь и не выражал радости от встречи. Он устремил взгляд куда-то вверх, и на его усталом лице читался явный упрёк. Должно быть, он хотел спросить у Первотворца, за какие грехи тот послал ему эту женщину.

— Ваше пальто уже на вас, господин Пинчер, — доброжелательно сказал Виктор и ловко выставил гостя за порог. Ещё недолго было слышно, как тот благодарит и прощается, а потом Виктор закрыл дверь.

Персиваль кивнул, делая знак, что нам пора выйти и поздороваться, нацепил на лицо улыбку благовоспитанной девицы и, придерживая пальцами воображаемую юбку, первым вошёл в вестибюль.

— Всё-таки явилась, — недовольно сказал граф, обращаясь к миссис Харден. — Будь добра, скажи, на что ты мне нужна? Я сам справился лучше.

В это время мы подошли к ним, и миссис Харден вовсе не обрадовалась, заметив Сэма.

— Лесли! — вскрикнула она, отшатнувшись. — Почему, почему здесь полно этих маленьких, этих…

— Мышей? — услужливо подсказала я. — Их и вправду полон дом.

Миссис Харден уставилась на меня, будто заметила только теперь, и растерянно спросила:

— Каких ещё мышей?.. И почему за дверью в снегу лежат сумки?

— Это мы выставили на ночь, чтобы туда не влезли мыши, — ответил Персиваль и, подмигнув, с улыбкой спросил: — К слову, мы не встречались раньше?

Кажется, он был твёрдо убеждён, что под личиной миссис Харден прячется кто-то другой.

— Не думаю, что мы встречались, — отрезала она и спросила, брезгливо указывая на Сэма: — Лесли, как в твоём доме может находиться это?

Сквозь искусственный румянец на её щеках проступила краска. Ох, это была никакая не поддельная, а взаправдашняя миссис Харден, потому что наколдованное лицо не меняет цвет! Но я не могла сказать об этом Персивалю, и он продолжил позориться.

— Вчера Хильди была высокой девушкой, — заявил он, — но ночью мыши её обгрызли.

И опять подмигнул.

— Ах, мама, Кэтрин просто неудачно шутит, — сказала я. — Мы лучше уйдём.

— Кэтрин? — вздрогнув, спросила миссис Харден. Взгляд её стал очень подозрительным, цепким и холодным.

— Не успела ты явиться, Элеонора, как уже чем-то недовольна, — сказал граф, которому явно хотелось уйти от обсуждения мышей. — Ты недовольна, а между тем, позволь напомнить, ты не узнала собственную дочь и поставила меня в крайне щекотливое положение. Я лично отыскал Бернардиту. По некоторым причинам я вынужден был пригласить также и её подруг…

— Подруг? — переспросила миссис Харден, вскинув бровь.

— Кэтрин Дэкстерфолл, — широко улыбнулся Персиваль и указал на Сэма. — А это Хильди Сторм.

— Виктор сейчас отвезёт их на вокзал, — сообщил граф. — Как видишь, Элеонора, я разобрался и без тебя. Ты только сбивала меня с толку.

Похоже, он был крайне доволен собой.

— Лесли, но разве ты не видишь, что с этими девушками что-то не так? — гневно спросила миссис Харден. — Они в мужских костюмах…

— Ах, да это их глупая выходка, — отмахнулся граф. — Они зачем-то выдавали себя за юношей. Бернардита тоже участвовала в этом, потому я забрал их всех, пока это не стало явным. Ведь ты знаешь, что студенткам лучше не быть замешанными в такие дела. Мистер Твайн помог снять с них иллюзию…

— Помог? — опять переспросила миссис Харден. — Лесли, открой глаза! — и, понизив голос, она прошипела: — Они же страшные, только погляди, до чего они страшные! Какие же это девушки?

— Элеонора, они ведь всё слышат! — прошептал граф, косясь на нас. — Да, не красавицы, и что? Сейчас они уедут, и Бернардита, хвала Первотворцу, больше никогда не станет видеться с ними.

Виктор стоял у стены и усиленно делал вид, что составляет одно целое с ней. Сэм гневно сопел. Даже Персиваль, мне кажется, начал что-то понимать.

— Бернардита? — негромко переспросила миссис Харден, уставившись на меня ледяным взглядом. — Бернардита никогда не звала меня матерью, только Элеонорой. Я её вышколила. Лесли, это не Бернардита, и если комиссар, как ты говоришь, помог снять иллюзию с этих троих, подумай, какую цель он преследовал!

Граф Камлингтон изменился в лице. Потом он подскочил к нам и вцепился Сэму в волосы. Его рука легко прошла сквозь косы.

— Мерзавцы! — вскричал он. — Хватай их, Виктор! Запри… запри…