Сара Фогбрайт в академии иллюзий

Ладонь миссис Харден окутало рыжее сияние… пламя! Отчего я считала, что она не владеет магией, кроме, может быть, бытовой? Я думала, она вообще не доучилась и ничего не умеет!

А пламя разгоралось, потрескивая — настоящее пламя, и миссис Харден собиралась меня ударить!

Тут Шарлотта дёрнула её, разворачивая, а Хильди ловко набросила тряпку ей на руку. Тряпка задымилась и ужасно завоняла. Дита подоспела и тоже вцепилась в свою мать, помогая её удерживать.

— Сара, беги! — крикнула она мне. — Выведи коммутатор из строя!

Я кинулась бежать по сумрачному коридору, освещённому луной, слыша, как отчаянно кричат мои подруги.

— А, так-то? — захохотала миссис Харден. — Думали тягаться со мной, дуры? Не захотели по-хорошему…

Что она с ними сделала? Кажется, у меня вообще не было времени!

— Ripeti avedo! — едва дыша, воскликнула я на бегу и протянула руку. — Ripeti avedo…

Вход в кабинет скрыла стена, и иллюзорная дверь возникла слева от настоящей. Не лучшая моя работа, но в этот час всё вокруг казалось серым и призрачным, и лунный свет скрывал огрехи. Я не верила, что моя уловка надолго задержит миссис Харден, но это и всё, что удалось придумать.

Миссис Харден, растрёпанная, в мокром изодранном платье, показалась из-за угла. Она не успела заметить, что я сделала, но теперь её вовсе не интересовал кабинет. Она шла на меня, скаля зубы, и её руки до локтя пылали, как факелы, и рукава трещали и тлели.

Я попятилась, лишь теперь сообразив, что стоило закрыться в кабинете. Но уже стало поздно.

Холодный подоконник слишком быстро толкнулся в спину. Вот и всё, сзади окно, дальше некуда отступать. Может, если броситься вперёд, обмануть миссис Харден, обойти её… Но когда я дёрнулась влево, то и она качнулась влево и расставила руки, растянув губы в злой улыбке, будто была уверена, что поймает меня и никто ей не помешает.

В это самое время из-за угла появились тройняшки, благослови их Первотворец. Они спешили, придерживая оттопыренные рубахи, и теперь, увидев горящую миссис Харден, застыли с открытыми ртами.

— Чего таращитесь? — воскликнула я. — Огонь!

— Цельсь, пли! — тут же скомандовал Джейси, и в миссис Харден полетели яйца.

— Хо-хо! — кричали братья. — Получи яишенку!

Миссис Харден с гневным криком обернулась, и я метнулась мимо неё в чулан и схватила первое, что попалось под руку — метлу.

— Вот тебе, гадина! — воскликнула я, что есть силы треснув миссис Харден по голове. — За Бернарда! За Диту! За булавки!.. За Шарлотту! За… за Хильди!.. За просто так, потому что ты мерзкая! И ещё за Диту!

Вкусно пахло глазуньей. Вся в яичных потёках, миссис Харден вертелась, визжа и прикрывая голову руками. Она больше не могла поддерживать заклинание, и её огонь погас. Она метнулась к кабинету, надеясь укрыться там, и я с наслаждением увидела, как её пальцы тщетно скребут поддельную дверь.

— Загоним её в чулан! — закричала я. — В чулан!

Яйца кончились, и тройняшки достали рогатки. Металлические детали, блестя, мелькали в воздухе, глухо били миссис Харден по телу и со звяканьем падали на пол. Одна или две довольно чувствительно задели меня. Ещё одна угодила в стекло, с треском проделав дыру, и оттуда повеяло холодом.

Воя, как дикий зверь, миссис Харден кинулась к чулану. Её ноги скользили на битых яйцах. С грохотом она влетела в темноту, и мы поспешили захлопнуть за ней дверь.

— Перси! — раздался знакомый голос, и Сэм, тяжело дыша, привалился к двери плечом. — Сыщи, чем подпереть, живо!

Я и не заметила, как они подошли. Как я им обрадовалась!

Персиваль, конечно же, первым делом подумал о кабинете и немало удивился, наткнувшись на стену.

— Э, — сказал он с недоумением, — это как?

— Настоящая дверь левее! — крикнула я и поспешила ему на помощь. — Иллюзия!

Мои руки зашарили по стене, не находя ни дверной ручки, ни самой двери — ничего, кроме гладких обоев. Персиваль в это время что-то искал с другой стороны, вовсе не там, где я указала. Раздался щелчок, и дверь, открывшись, прошла сквозь наколдованную стену.

— «Левее!» — передразнил он меня. — Всегда у тебя так! — и бросился в кабинет.

— Ой, — сказала я и поспешила за ним.

Мы взялись за кресло и потащили его наружу. Оно застряло. Тройняшки хотели помочь, но больше мешали, поскольку то один, то другой переваливался через перила и плюхался на сиденье, чтобы перебраться на ту или на эту сторону, а ещё, кажется, они не понимали, куда мы тянем и куда толкаем, но прилагали всё возможное усердие. Это значительно осложняло дело.

— Где девочки, почему вы их бросили? — спросила я Персиваля с тревогой, пока он разбирался, как повернуть кресло, чтобы оно вошло в проём.

Он что-то пропыхтел, но это было уже неважно, потому что позади него я увидела Диту, Шарлотту и Хильди. Они поднялись к нам, потрёпанные и сердитые.

— Где эта гадина? — сжав кулаки, спросила Хильди. — Мало я ей наваляла! Дите чуть лицо не сожгла, ежели б не Шарлотта…

Лишь теперь я заметила, что от левой косы Диты ничего не осталось, будто её срезали под корень, и опалённые волосы топорщатся, а Шарлотта хмурится и неловко держит покрасневшую руку.

— Ничё, зато мы ей как след наваляли! — отрапортовал Джейси.

Тут кресло с треском и скрежетом одолело проём, едва не сшибив Персиваля, и тройняшки выкатились наружу.

Взмахивая руками, они принялись рассказывать в красках, как метали яйца. Хильди подбоченилась и кивала. Я поддакивала со смехом, пытаясь не замечать, что Персивалю приходится двигать кресло в полном одиночестве. Он состроил скорбное лицо, вздыхал и всячески показывал, что вот-вот надорвётся. Ничего, теперь-то уж мог справиться и сам!

Дита улыбалась и осторожно трогала ухо — наверное, обожгла. В это время из-за угла вышел граф Камлингтон и замахнулся на неё тростью.

— Сзади! — воскликнула я, протянув руку.

Ах, почему я не умела двигать предметы на расстоянии!

Дита и дёрнуться не успела. Трость коснулась её головы, раздался глухой стук, и граф закатил глаза и осел на пол. За его спиной стоял Виктор с чугунной сковородой в руках. У меня за эти мгновения чуть сердце не остановилось!

— Нехорошо, ай, как нехорошо, — озабоченно пробормотал Виктор. — Я уволен.

Дита с удивлённым лицом потёрла макушку. Её лишь едва задело, самым краешком, и она даже не поняла, что случилось. Убедившись, что с нею всё в порядке, мы наконец пришли Персивалю на помощь и подпёрли дверь чулана.