Сара Фогбрайт в академии иллюзий

— Виктор, немедленно открой! — завопила миссис Харден изнутри. — Я слышу, ты там! Открой, или я заявлю на тебя в полицию! Ты пожалеешь!

Она билась о дверь всем телом и страшно ругалась. Разумеется, никто и не подумал её выпускать. Мы убедились, что кресло не сдвинется с места, а тогда отволокли бесчувственного графа в гостевую комнату и заперли там.

— Надеюсь, вы не ошиблись насчёт своих друзей, — флегматично произнёс Виктор, проворачивая ключ в замке. — Выйдет неловко, если они всё-таки не здесь.

Мы уверяли его на все лады, что они точно здесь, никаких сомнений. Но когда мы добрались до той части дома, откуда собирались начать поиски, и принялись звать, никто не откликнулся.

— Батя! — вопили тройняшки, и по пустым коридорам неслось эхо без всякой магии отражений. — Батя-а!

— Папа! — кричала Дита, приложив ладони ко рту. — Папа, ты здесь? Ответь!

— Оливер! — звала я. — Подай знак, если слышишь! Хоть постучи!

Мы умолкли и стали ждать, напряжённо прислушиваясь, но лишь тишина была нам ответом. Если, конечно, не считать того, что на втором этаже в чулане ругалась миссис Харден, требуя открыть и грозя нам всякими карами — ну и какой, спрашивается, прок был её выпускать? Даже не знаю, на что она надеялась.

— Нужно подумать, — нахмурившись, сказал Персиваль и растёр пальцами виски. — Вот вообразите: они явились искать потайную комнату. Как они стали бы действовать?

— Ну, искали бы рычаг, или дверь за шкафом, или фальшивую стену, — сказал Сэм. — Потому как явно обошлись без динамита.

Мы принялись искать рычаг, или дверь за шкафом, или фальшивую стену. Мы осмотрели и коридор, и красную приёмную с накрытой чехлами мебелью, и круглый кабинет, совсем пустой, где о роскоши прежних времён только и напоминало, что купольный расписной потолок, золотая лепнина и клятва в арке на стене. Вычурные старинные буквы всё ещё хорошо читались на потемневшей от времени плитке. Самый первый граф Камлингтон обещал, что и он, и его потомки будут служить королю и его наследникам и преемникам справедливо и честно, до последней капли крови.

Мы топали, мы простукивали тростью всё, что можно, и пытались двигать и тянуть всё, что двигалось и тянулось — и даже то, что не двигалось и не тянулось (и лепнина в круглом кабинете немного пострадала), но это не помогло.

— Думайте, — напряжённо сказал Сэм. — Они увидали наш рисунок — может, он их натолкнул на какие-то мысли? Что там было? Комната, мышиные ходы…

— Ты приписал: «Спасите», — подсказал Персиваль.

— Да, и ещё…

— «Справедливо и честно», — сказала Дита, глядя на клятву на стене.

Не отводя взгляда, она подошла, накрыла слово «честно» ладонью и надавила что есть силы. Мы ждали с надеждой, но ничего не случилось.

— «Справедливо и честно», — задумчиво повторил Сэм, когда Дита уже отступила с отчаянием на лице. — Недаром каждое слово на отдельной плитке, а? Туточки и не сыщешь второй такой длинной плитки, как та, на которой вывели «справедливо».

— Дита, попробуем вместе, — сказал Персиваль, волнуясь, и подошёл к стене.

Они нажали вдвоём — и старые камни поддались их усилиям и медленно ушли внутрь, и что-то в стене лязгнуло и зашумело, а потом вся она, с плиткой и клятвой, поползла наверх, открывая нашему взору тесный закуток и винтовую каменную лестницу.

— Ю-ху, мы сыскали её! — заорали тройняшки. — Сыскали тайную комнату!

— Подумать только, — удивлённо сказал Виктор и поспешно добавил, заметив, что братья рвутся вперёд: — Будьте осторожны, дети! Стена, очевидно, опустится сама по себе…

Но Джейси уже разжёг светляка, протолкался к лестнице и завертел головой, раскрыв рот.

— Батя! — завопили Джаспер и Джок так, что аж стены загудели. — Ты где?

И, разумеется, они побежали наверх, никого не слушая. И когда сердитая Хильди, топнув ногой и воскликнув: «Ух, неслухи!», собиралась идти за ними, снизу, из-под ступеней донёсся знакомый, порядком охрипший голос:

— Эй, наверху! Слышите нас?

— Бернард! — радостно воскликнула я и тут же устыдилась. Всё же я не имела права обращаться к нему вот так запросто. По счастью, все обрадовались, подняли шум и перекричали меня.

— Папа! Как вы оказались внизу! — спросила Дита, опустившись на колени у лестницы.

— Ступени не закреплены! — крикнул мистер Харден. — Не наступайте на них. Слышишь? Не заходите на лестницу!

— Да как жа! — ахнула Хильди, всплеснув руками. — А эти неслухи уже… Джейси!

Она докричалась до братьев. Те ответили, что уже миновали лестницу, и ничего под ними не опустилось. Хильди велела им там и стоять.

Шарлотта нажала на каменную ступеньку ногой. Та ушла вниз, будто клавиша рояля, а после медленно вернулась в прежнее положение. Видно, она качалась на оси, и подвешенный груз возвращал её на место. По счастью, Джейси, Джаспер и Джок оказались слишком лёгкими, а может, удачно пробежали, и эта ловушка на них не сработала. Страшно подумать, что могло случиться, если бы они упали!

Я услышала голос Оливера. Он справлялся обо мне.

— Ах, Оливер! — воскликнула я, растрогавшись. — Я здесь, и со мной всё хорошо!

— Рад слышать, мисс Сара, — ответил он.

— Подождите, мы придумаем, как вас вытащить! — крикнула Дита. — Вы там в порядке?

— В полном, — ответил ей мистер Харден. — Но, боюсь, у Мэтью сломана нога.

— Да чё ты врёшь! — сквозь зубы возразил господин Сторм. — Ничё не сломал, а просто подвернул… Хильди, ягодка, это ты туточки? И эти неслухи с тобой, мне не примерещилось? Ты уж следи, чёбы они на лестницу-то не лезли!

— Ага, — безрадостно ответила Хильди. — Слежу, как не следить. Чё с ногой-то твоей?

— Да ушиб чуток, как падал. Я ж крепкий, рази я мог чё-то сломать? Ты вот чего, ягодка, ты мне скажи: Сэм нашёлся?

— А как жа! Вы тока отбыли, а они трое воротилися.

— Ага, — мрачно пробасил господин Сторм. — И ни в каких тайных комнатах, надо думать, они не сидели?

— Нас на чердаке держали, — сказал Персиваль.

— Так вот чего, ягодка, — докончил господин Сторм. — Отвесь-ка Сэму подзатыльник! А я подымусь и ишшо добавлю.

— А чего Сэму? — возмутился Сэм.

— Дак она ни до кого другого не дотянется, — глухо донеслось снизу.

Сэм на всякий случай отошёл в сторонку. Виктор в это время размышлял вслух, достанет ли лестница из сарая до дна потайной комнаты и где взять верёвки.

Я пребывала в смешанных чувствах. Первая острая радость от того, что нам всё удалось, схлынула, и я всё отчётливее понимала, что и мне тоже попадёт. Оливер прежде никогда меня не ругал, но прежде я никогда такого и не делала, и сейчас его голос звучал довольно сухо. А вдруг он меня не простит?