Саймон говорит
Шрифт:
Ох, ты зимушка-зима! Что же ты делаешь с простым деревенским людом? Да ничего не делает, на самом деле. Просто когда весь урожай уже собран и лежит в погребах, появляется уйма свободного времени. Конечно, дела домашние никуда не делись, да и к грядущей весне готовиться надо заранее, но… Но свободного времени всё равно много. Конечно, можно сходить в библиотеку, взять у Ивана Фёдоровича хорошую книгу. Можно на киносеанс в выходные (туда же, в библиотеку). В церковь обязательно! В «ТРАКТИРЪ». Но время всё равно остаётся… А потому на первое место выходит обычное человеческое общение. В гостях у соседей по улице или у родственников из соседней деревни, в библиотеке, в церкви, в корчме и просто на улице. Пышным цветом цветут слухи и сплетни, текут из дома в дом пересуды
На сегодняшний день перловская общественность активно обсуждала всего две темы. Второе место занимал Ратибор (он же Чингачгук) — еще недавно был бирюк бирюком, а сейчас поди ж ты… Ума набрался, деньжат подзаработал и Василисе, вдове с ребятёнком на руках, предложение сделал. А всё почему? Потому что с правильным человеком дружбу завёл! Жаль, что одноруким теперь на всю жизнь останется… Что, говорите? В городе новую пришили? Странно. А вот Петрович рассказывал, будто ему железную руку привинтили. Да-да, киборги эти окаянные! Не зря же сам Ярослав Александрович с Вовкой Купцом к ним пороги обивать ездили. Еще Семёна с собой взяли, благо у мужика язык подвешен, рыбам воду продаст, свиньям — сало.
Собственно, после этих слов нетрудно было догадаться, кто же именно занимал первое место в хит-параде деревенских сплетен. Семён Серов, бродяга из городских, но сразу видно — наш, деревенский. Силён, умён, а главное — деньги к нему так и липнут! Жаль, рожей на медведя похож, но это не главное. Главное то, что в Перловке и полугода не прожил, а уже столько для деревни сделал, сколько некоторые за всю жизнь не сделают. Сам староста говорил, что теперь, благодаря Семёну, в следующем году электричество из города протянут — не придётся больше к Вовке на поклон ходить. А ведь еще и Купцу золотишко досталось, и Ратибору на свадебку, да и себя мужик не обделил. Кстати, слыхали, как он в городе мэра ихнего окрутил? Да что вы, как можно! Мэр у них — баба! Да-да, мелкая, рыжая, глаза зеленые — чисто ведьма! Что? Это она его окрутила? Приворожила? Правильно говорят, от городских одни беды! Хорошо, выкрутился мужик, вырвался из силков… Кстати, вот он идёт! Семён! Се-е-емёён!!!…
Первое время Саймон как мог, поддерживал разговор. Рассказывал о городской жизни, делился слухами, сплетнями и анекдотами о жизни городской элиты. По большей части выдуманными, но иногда вполне правдивыми. Но любой разговор постепенно переходил в русло, которое ему совершенно не нравилось. Мужики ненавязчиво намекали, что готовы составить компанию в любом следующем мероприятии. «Только свистни!» — обычно говорили они, подмигивая. Кумушки же заходили с другой стороны… Те, что помоложе, сватались сами. Те, что постарше — сватали дочерей, племянниц, соседок, родственниц из соседнего села.
Поэтому мутант начал прятаться. В библиотеке, у Ивана Фёдоровича. В гостях у старосты. Даже в церковь к отцу Никодиму забегал. Тщетно! Запущенные говорливым Купцом слухи сделали из него человека, способного найти золото в любой помойке. Из-за этого половина снимаемой в корчме комнаты теперь была занята каким-то древним поломанным барахлом, извлеченным деревенскими из самых дальних углов и сданным к нему на проверку.
В общем, ошалев от такого внимания к своей персоне, Саймон не выдержал. Сначала попытался дать в морду Владимиру, но тот благоразумно сказался больным и не казал на улицу носа с самого возвращения мута в Перловку. Даже за прилавок сыновей поставил, несмотря на потенциальные убытки. Поэтому Грэй закупился в «Универсаме» всем необходимым, от котелка и спичек до съестных припасов, мрачно передал торговцу свои наилучшие пожелания и на следующий день свинтил из деревни. Встал с утра пораньше, упаковал припасы и практически крадущимся шагом попытался незаметно выскользнуть из «ТРАКТИРА»…
— Доброго утречка! Куда-то собрался? — протиравшая стол Мирослава оторвалась от своего занятия и с интересом уставилась на беглеца.
— Доброго. Да я это… — замялся мутант. — На охоту. Пойду, кабанчика подстрелю какого-нибудь…
— Кабанчика? Кабанчика — это хорошо, — рассеяно пробормотала хозяйка, продолжая
пристально рассматривать своего постояльца. Затем она покачала головой и с некоторой грустью произнесла: — Не ходил бы ты, Сёма. Лучше скажись больным, да в комнате посиди недельку.— Это почему? — удивился мут.
— Да потому что ты как в лес идёшь, так обязательно себе на жопу приключений находишь! — неожиданно резко рявкнула Мирослава.
— Да какие приключения? Я только до Ангары прогуляюсь, посижу пару дней на бережку, да вернусь. Может зайца какого встречу.
— Ну да, зайца. С рогами, копытами и плюющегося кислотой. Ладно, ты мальчик взрослый, сам знаешь что делать. — Женщина успокоилась так же быстро, как до этого вышла из себя. — Там за стойкой свёрток лежит — захвати с собой. Святополк тебе вчера пирогов напёк, ну и еще немного снеди сложил.
— Аааа…
— Ты когда вчера из магазина вернулся, так отчаянно гремел котелком и прочими железяками, что несложно было догадаться.
— Спасибо! — выдавил из себя Саймон, быстро упаковал свёрток в рюкзак, закинул за спину «Бурю» и поспешил на улицу, пока не рассеялись утренние сумерки.
Правда, скрытно уйти всё равно не удалось — восточные ворота оказались закрытыми. Открывая ворота, охрана настойчиво упрашивала мутанта подождать. Мол, сейчас смена придёт и, освободившись, мужики составят ему компанию в любом начинании. Призвав на помощь всё свое красноречие, Грэй кое-как убедил часовых, что идёт исключительно на охоту, но до конца ему так никто и не поверил. Так что удаляясь стремительных шагом от деревни, благо утоптанная дорога позволяла, он еще долго ощущал спиной их разочарованные взгляды…
***
Поначалу всё шло хорошо. Можно даже сказать — отлично! Шагая по санной дороге, которую деревенские проложили до самой реки, Саймон добрался до берегов Ангары и повернул на север. Неспешно шагая по заснеженному лесу, он наслаждался звуками природы и отсутствием какого-либо рода человеческих существ рядом. Днём сделал привал, быстренько перекусив пирожками, и вновь пошёл вперед, не останавливаясь до самого вечера. После чего расположился на ночлег, разведя костер и установив вокруг стоянки примитивную сигнализацию из лески и нескольких колокольчиков. Сытно поужинал, влез в спальник и некоторое время смотрел в огонь, наблюдая за плясками язычков пламени. Так и уснул…
А вот утро вышло не очень. Во-первых, ночью ударил морозец. Во-вторых, спальный мешок хоть и был весь из себя современный, с подогревом, но мутант влез в него с некоторым скрипом. И чтобы не стеснять движения, пытаясь в случае чего дотянуться до оружия, спальник не застегивал. А потому приходилось несколько раз просыпаться, подбрасывая в угасающий костер новую порцию дров. Впрочем, плотный завтрак, горячий чай и сигарета вернули хорошее настроение, так что дальнейший путь мутант продолжил в самом приятственном расположении духа.
После второй ночёвки, идея Мирославы о том, чтобы запереться в теплой комнате и притвориться больным, стала казаться вполне привлекательной. Саймону даже пришлось напомнить себе, что он, в конце концов, солдат, хоть и бывший, и вообще и не в таких переделках бывал. Правда организм тут же возразил, что никто не молодеет, а ближайший врач находится в двух днях пешего пути. После непродолжительного внутреннего спора, было решено погулять еще денек, а потом уже возвращаться в деревню.
В своё время, Иван Фёдорович в шутку назвал Перловку самым северным оплотом цивилизации. С точки зрения геополитики современного мира, это было категорически неверно — имелись и посевернее, и поцивилизованнее. Однако если мыслить не столь масштабно, то эта мысль вполне имела право на существование. Согласно существующим картам и последним спутниковым снимкам, выше деревни не было ни единого города, села или захудалого посёлка. Зато имелась обширная зелень тайги, разрезаемая узкими ленточками рек. Однако не стоило думать, будто отсутствие видимых населенных пунктов означало отсутствие человека! Под покровом леса, на маленьких полянках, притаилось множество хуторов, в которых небольшими семьями жили лесовики.