Считай звёзды

Престон не прикасается к нему. Смотрит. С тяжелым и сбитым дыханием ждет, что друга отпустит боль в груди — его основная проблема, мешающая преодолеть физический дискомфорт. Нейтан оглядывается, видит толпящихся у заведения людей, которые недовольно косятся на них, спеша к своим машинам. Посетители распуганы. Агнесс стоит на месте, с отяжелевшим выражением лица смотрит на ребят.

— Это твои друзья? — надо слышать, с каким призрением начальник задает данный вопрос, подходя к девушке, и осыпает её язвительным замечанием. — Тебе твоих родителей мало?

Агнесс держит руки сложенными на груди, её практически выводят на эмоции. Девушка сжимает дрожащие губы, покачнувшись на ногах, и еле глотает воду во рту, заморгав, чтобы кое-как избавиться от слез.

Мужчина протягивает ладонь. С гордым видом. Розалин пропускает короткое ругательство, и резким движением развязывает узел фартука, протянув начальнику, который бесцеремонно срывает с её блузки бейджик, заставив девчонку поднять пронизывающий злостью и обидой взгляд на мужчину, который не собирается тратить на эту «шпану» свое время. Он разворачивается с угрозой:

— Ещё раз здесь увижу — вызову полицию.

Розалин прикрывает веки, ладонями накрыв горячий лоб, и её лицо морщится от эмоций, охватывающих разум. Сжимает губы, обернувшись к друзьям, и встречается взглядом с Нейтаном, который с сожалением вздыхает, до боли укусив кончик своего языка.

Дерьмо.

Дилан предпринимает попытку подняться, правда, боль в сердце не затихает, оттого ему тяжело удержать равновесие, и Янг стремится ему помочь, получая холодный отказ. О’Брайен ладонью отодвигает её от себя, заставив девушку качнуться в сторону, сам он встает, корчась, и ставит руки на талию, начав бродить возле своей машины, то сильно наклоняясь вперед, то наоборот вскидывая голову. Терпит. Держит в себе. Райли сидит на асфальте, с волнением наблюдает за передвижением Дилана, будто ощущая на себе всю ту физическую боль, что охватывает его тело, заставляя изредка тихо мычать. Но он… Молчит. Ходит. С носа вытирает кровь. Веки растирает, давит пальцами на виски.

Нейтан так же сидит, но не смотрит на «скитания» друга. Его взгляд опущен вниз. Агнесс медленно приближается, обняв себя руками. Она встает рядом с Престоном, немного позади него, и так же молча ждет, когда О’Брайен придет в себя. Его больше выводит вовсе не избиение. Просто… Господи, сколько нечеловеческого хаоса. Вся эта чертовщина накладывается слоями поверх его сознания и давит, давит, давит, жмет к земле, и он просто… Он не знает, он устал, ему требуется найти свой способ отойти от края, но он не может, у него не выходит, он не справляется. Он… Он должен уйти.

Дилан дрожащими руками роется в карманах, привлекая больше внимания друзей к своим судорожным движениям. Вынимает связку ключей и без предупреждения бросает Нейтану, который не успевает поймать, схватив пальцами их с земли:

— Это… — он поднимает хмурый взгляд, озадаченно хмуря брови.

— Отвези их домой, — О’Брайен не станет настаивать. Он просто хочет остаться один, поэтому хромает назад, заставив ребят подняться с асфальтированной поверхности. Райли приоткрывает рот, сделав шаг в сторону Дилана, но Нейтан сжимает пальцами её рукав. Не дает последовать за О’Брайеном, которого хорошо знает. Не нужно трогать. Надо дать ему уйти.

— Но… — Янг хочет вырваться, ведь Дилан уже разворачивается, вытирая костяшками кровь из носа, и сует ладони в карманы, прихрамывая, шагает к переходу. Агнесс качает головой, с сожалением смотрит на Финчер, дав ей понять — не стоит. Райли опускает руки. Оглядывается на парня, который нарушает правила, переходя дорогу на красный свет, чтобы скорее оказаться дальше от друзей. Ещё мгновение — и Дилан скрывается за поворотом улицы.

В глотке першит, сжимаются стенки. Перед глазами всё плывет от резко накопившихся слез. Финчер пытается глотнуть. Дышит через рот, опуская взгляд. Престон осторожным хлопком по спине вынуждает девчонку отмереть, сам поворачивается к машине, переглянувшись с Агнесс и повторив короткое:

— Мне жаль, — но та отмахивается. Плевать. Рыжая тянет ладонь к подруге, взяв её за руку, и тянет за собой к автомобилю:

— Поехали домой.

Перед тем, как послушно последовать за Розалин, Янг ещё раз исследует взглядом темнеющую улицу.

Дилан уходит.

Выбирает одиночество.

========== Глава 54 ==========

С некоторых пор свои дни рождения Остин Донбар празднует шумно: в один большой дом приглашается неисчислимое количество людей, с большей частью которых парень может быть и не знаком вовсе, крупные траты на выпивку и закуски не вредят бюджету «семьи», а никто из соседей не смеет жаловаться на рвущую уши музыку, кричащую на весь богатый район, ведь это здорово — их золотые детки тоже там, гуляют с Остином, становятся приближенными к семье такого влиятельного человека, как Донбар.

И чем, в таком случае, может быть недоволен Остин?

Он давно потерян в толпе незнакомцев. Изрядно выпивает, ни с кем не контактирует, да и никто особого внимания на него не обращает. Парень нарочно уходит от Райли, которая ищет его в гостиной, и никак не реагирует, когда девушку пихают, отчего она разливает на себя алкоголь из стаканчика. Остин наоборот уходит, спеша на второй этаж, чтобы уединиться в ванной комнате.

Что его гложет? Странное сосущее ощущение под сердцем, не покидающее его на протяжении нескольких дней. Он полон сомнений. Необычных и нелогичных. Мыслей, о которых он не задумывался ранее, и никогда бы ни задумался, если бы не этот чертов…

Открывает дверь ванной комнаты, уставившись на Робба, который поднимает на него взгляд, к губам поднося свернутую травку, поджигая один кончик бумажки, чтобы глотнуть дыма. Остин не мнется, переступая порог:

— Ты ебанный наркоман, — закрывает за собой дверь, на щеколду. Робб усмехается, пустив дым изо рта:

— Один раз можно, — встает боком, начав сворачивать второй косяк для друга из травки, что разложена на краях раковины. Русый подходит ближе, отбрасывая свои мысли, когда принимает косяк, сделав хорошую первую затяжку, отчего мягкое тянущее чувство охватывает полное хаоса сознание, даря неимоверное наслаждение, продлить которое можно только повторением глотания своеобразного «никотина». Кудрявый морщится, хорошенько вдыхая, и изучает косяк между пальцами, расслышав, как в коридоре что-то разбивается, после чего следует дикий и довольный вой приглашенных. Остин искоса смотрит в сторону двери, никак не отреагировав. Ему плевать, во что превратится дом. Его тревоги связаны абсолютно не с этим. Парень смотрит на Робба, который задумчиво наблюдает за испарением дыма, что выпускает через ноздри, и опьянено пускает смешок, обратив внимание на друга:

— Че? — слышит, как вновь что-то бьется, наверное, зеркало. — С днем рождения, придурок, — и улыбается краем губ, ведь это настолько иронично. Сарказм. Черный. Остин обычно спокойно реагирует на подобное, но не в данном состоянии, когда каждая его мысль пропитана неприятной злостью, направленной на кудрявого.

Это он сделал. Он сделал это с тобой. Вселил сомнение. Заставил попробовать и задуматься. Он. Ненавидь его, Остин.

Робб вопросительно кивает головой, поглощает дым, наконец, изобразив на лице хмурость, так как Остин не меняется в лице, продолжая зрительную резню. Кудрявый отдается молчанию. Томно и долго смотрит. Практически перестает расценивать происходящее, как нечто странное. И нарочно на мгновение опускает взгляд на губы русого парня, глаза которого моментально выдают ответную агрессию.

Какого. Мать. Вашу. Хрена.

Но с его стороны никакой физической реакции в момент, когда Робб тянет никотин в рот, после выпуская в лицо Остина, который с яростью, теперь уже на самого себя опускает внимание ниже глаз парня, сжато глотнув сухости во рту с привкусом пива. Робб опускает косяк, сощурено исследуя лицо друга, чтобы понять его поведение:

— С тобой всё в порядке?

Он серьезно? Остин готов избить его к херам за подобные вопросы. Этот урод… Какого черта он заставляет его творить всякую ересь, чтобы доказать себе неправильность своего же мышления?