Считай звёзды

— Он попросил меня вернуть ему деньги, — женщина значительно мрачнеет, что вызывает у О’Брайена нервный смешок. — Чётыре ляма, — он пристально следит за эмоциями матери, чтобы знать, как и куда бить. — Говорит, ты их взяла у него, — он не кричит, не ругается, он будто… Издевается. Тон его голоса такой обыденный, ровный, спокойный, даже мелодичный, хоть и хриплый. Всё дело в его внутреннем настрое. Он знает, что хватает Лиллиан за больную тему. И нет, дело вовсе не в Роберте, которого она так боится. Деньги. Она любит деньги.

— Это не правда… — женщина прикрывает веки, закачав головой, и поворачивается всем телом к сыну, чтобы начать объясняться, но тому не интересно:

— Заткнись! — его голос срывается, а сам парень делает большой шаг в сторону матери, которая скрывает свой страх, но отступает чуть назад, взглядом врезавшись в лицо Дилана, указывающего на неё бутылкой и с особым презрением плюющийся словами. — Мало того, что ты сдала его в полицию, сделав нас заложниками ситуации, так ещё и деньги стырила. Ты в своем уме? — процеживает, не способен воздержаться от агрессии. От той кипящей внутри ярости, что приводит его в бешенство.

— Дилан, послушай, это для нашего блага… — женщина в какой раз пытается навязать ему свое мнение, произнося слова мягким тоном. Больше подобное на него не действует.

— Плевать, что ты не посчитала нужным сообщить мне о таком нюансе, — он зол. Даже не пытайся внедрять в его голову свои мысли. — Отдай мне эти деньги.

Лиллиан начинает нервно потирать ладони, не скрывает того, как мнется, понимая, что её положение — не завидное. Дилан пьян. На него тяжело давить. Он не слушается.

— У меня их нет, — признается, разводя руки, после опуская их вдоль тела. А парень усмехается, качнув головой:

— Ты не так глупа, — до крови прикусывает кончик языка, пока сдерживает в себе злость. — Ты не потратишь столько бабла впустую. Ты хранишь их, чтобы в нужный момент использовать, — слишком хорошо знает её. — Поэтому, отдай их.

— Дилан… — Лиллиан тупо тянет время разговора, ждет, когда её сын остынет, но этого не произойдет. — Они… Они не при мне сейчас.

— У тебя время до завтрашнего вечера, — ставит строгие рамки, поскольку знает, что Роберт не оставит его в покое. И почему он должен терпеть дерьмо за проступки своей матери?

— Я знаю, ты собираешься стырить деньги, которые получишь с продажи дома, — парень продолжает говорить, правда, Лиллиан удается его сбить, иронично хмыкнув:

— Собираешься использовать чужие деньги для своей выгоды? — предполагает, усмехнувшись. — Ты не лучше меня.

Но её голос становится заметно тише, а уверенность пропадает из тона окончательно, ведь О’Брайен холодно и равнодушно смотрит на неё, с теми же эмоциями уничтожая её установки насчет себя:

— Нет, я не имею права брать их деньги, — спокойно выговаривает, каким-то образом справляясь с заплетающимся языком. — И ты не имеешь, — неприятно улыбается, ухватившись за очередную реакцию со стороны матери, которая немного опускает голову, пристально смотря на сына. — Поэтому, в случае, если у тебя нет тех денег, — его тон… Он издевается, и ему это нравится. — Что ты сперла, мы оба остаемся здесь и будем работать до остановки сердца, — опускает руки, стуча пальцами по горлышку бутылки. — Плевать, как. Ты и я, — использует её любимое обращение во множественном числе. — Мы вернем долг.

— Но… — женщина не оставляет попыток, настаивая на своем. — Это нужно нам с тобой, мы…

— Четыре миллиона! — Дилан вновь повышает тон, подходя к матери, а та еле удерживается на месте, гордо вскинув голову. — Мне нужно четыре миллиона — и вали, куда хочешь после того, как отдашь мне их.

Женщина с презрением щурит веки, сложив руки на груди, и встает в «позу», демонстрируя стойкость своего характера:

— Так… — цокает языком с особым недовольством. — Ты всё-таки принял решение? — не видит никаких эмоций на лице сына. — Ты остаешься здесь? — догадывается, пустив смешок. — Бросаешь единственного родного человека?

И тут он улыбается. Вот так внезапно. Колко. Ядовито. Парень смотрит на мать, как на идиотку, и она чувствует этот зрительный посыл, оттого её уверенность слегка сходит на «нет». О’Брайен отступает назад, поднося бутылку к губам:

— Почему же единственного? — щурится, с особым удовольствием отмечая. — У меня есть ещё охеренный батька.

Он не дает ей высказаться. Не дает выразить свою злость, остающуюся внутри женщины, но плохо то, что теперь её внутренняя агрессия будет искать выхода, и Лиллиан выпустит чувства на холст. Дилану плевать. Пусть только попробует бросить что-то ему в спину. Она не имеет права голоса, она обязана заткнуться и выполнить его поручение. Плевать. Просто, на фиг, плевать на тебя, Лиллиан. Уже давно.

Дилан выходит с кухни, с желанием громко хлопнуть дверью, но время позднее, и в таком нетрезвом состоянии он помнит о важности сна для некоторых жителей этого дома, поэтому намеревается тихо перебраться в ванную, чтобы принять душ. Для начала требуется так же тихо зайти в комнату за сменными вещами. О’Брайен уверен, что Райли спит у него, так что надо вести себя тише.

Направляется к лестнице, делая большие глотки алкоголя, уже ни о чем не думает, отдаваясь моменту слабости. Поднимается медленно. Без желания. Его реакция заторможена, поэтому парень обнаруживает присутствие девушки не с той быстротой, которая необходима.

Делает пару больших шагов от лестницы, ладонью скользнув по горячему лицу. Охватывает неприятный жар, вызывающий головокружение и давление в висках, но парень сам виноват, не стоило ему так много употреблять после долгого перерыва. Дилан поднимает лицо, заторможено оценив окружение, и сбавляет шаг, вскоре вовсе остановившись. У стены стоит Райли. Держит руки сложенными на груди. Смотрит на него в ответ, и О’Брайен не поймет, какие эмоции она демонстрирует ему, перед его глазами слишком плывет.

Парень покачивается, внезапно сильно сжав горлышко бутылки, и заводит её за бедро, на мгновение опустив взгляд. Не хочет, чтобы она знала о его нетрезвости? Так Янг и не требуется видеть алкоголь. Она всё прекрасно понимает по тому, как Дилан выглядит. Парень вновь смотрит на неё с чувством колкого стыда за свое состояние, быстро смачивает кончиком языка губы и с больно виноватым и несобранным видом продолжает шагать, кое-как добираясь до двери своей комнаты, минуя девчонку, которая опускает взгляд, молча пропустив его.

Янг щурит веки, ладонями соскользнув с плеч, опускает руки, с сохранением спокойствия оборачиваясь, чтобы начать двигаться за О’Брайеном.

***

Успеваю вытянуть ладонь и препятствовать закрытию двери. Дилан оглядывается, наверное, не ожидая, что решусь последовать за ним в комнату. Он довольно не собран, что не удивительно, и не пытается хорошенько поддавить, дабы оказаться в желанном одиночестве. Парень отворачивается, продолжая шагать по темному помещению. Молча переступаю порог, не спешу включить свет, подозревая, что О’Брайен сейчас восприимчив к яркому освещению. Парень подходит к столу, включая небольшую лампу, одаривающую комнату теплым, приглушенным светом. Даже такое воздействие на глаза заставляет Дилана сморщиться, начать пальцами тереть веки. Прикрываю за собой дверь, используя данный мне ключ, чтобы запереть нас на замок, и прижимаюсь к деревянной поверхности спиной, без негодования наблюдая за человеком, который шаркает к кровати, устало опустившись на её край. Свободной ладонью повторно потирает лоб, локтем второй руки опирается на колено, поднося бутылку к губам, но останавливает это действие, обратив на меня свое внимание. Смотрю в ответ. Молчу. Дилан заметно проглатывает скопившуюся воду во рту, отвечая частым морганием покрасневших от отсутствия сна и принятого алкоголя глаз.