Сделай что сможешь. Развивая успех

Вспомнила киса и про обещанную песню, и мне пришлось взять в руки гитару. Сегодня вечером я долго просматривал свои записи и остановил выбор на песне из старенького кинофильма «Акванавты», правда изменил там несколько строк. Надеюсь, эта песня отразит юношеские эмоции первого свидания.

Пообещайте мне любовь, пусть безответную.

Узнаю в облике любом её приметы я,

И в целом мире, ты пойми, всего дороже мне

То обещание любви неосторожное.

Пообещайте мне любовь, хоть на мгновение,

Хочу изведать эту боль как откровение.

Я за собой сожгу мосты, не зная жалости,

И всё прощу, но только ты люби, пожалуйста, люби!

Люби, пожалуйста, люби. Люби, пожалуйста!48

48Песня «Пообещайте мне любовь», стихи Игоря Вознесенского, музыка Евгения Крылатова (прим. автора).

Песня баронессу очаровала (она сама так сказала), чем я беззастенчиво и воспользовался, унося её в спальню. М-да, а ведь я опять во время исполнения излучал какое-то… обаяние, что ли? Как тогда в Красноярске, у нас дома перед дамами. И там нехило так на меня накатило, и здесь. Здесь, наверно, даже больше, я в какой-то прострации пребывал. Похожие ощущения в Питере уже бывали, но слабенькие.

Хм… вот бы научиться вызывать эти чувства на сознательном, а не на подсознательном уровне, в обольщении женского пола таким умениям цены бы не было.

Следующий час постельных утех пролетел очень бурно, очевидно, песня и моё исполнение так на обоих подействовали. Я и слова не подберу к тому, что мы делали. Хотя нет, можно сказать, мы неистовствовали. Да, богат русский язык, для любого действа слово найдётся.

Затем мы помылись и добили остатки принесённых мною продуктов. Блин, что-то маловато я провизии набрал, с нашими аппетитами после секса надо подходить к заготовке съестных припасов более основательно.

Ну а потом мы просто валялись в кровати и болтали почти ни о чём.

— То, что ты не обычный восторженный юноша, я поняла ещё при первой нашей встрече, но всё не могла в это поверить. Думала, как и многие молодые люди, притворяешься, пряча за насмешливым взглядом и разговором со всеми на равных свою неуверенность. Некоторые наглецы иногда так действуют, чтобы казаться взрослее.

— Наглецы?

— Конечно. Как ещё можно назвать тех, кто, будучи рождён простым дворянином, ставит себя вровень с графами и великими князьями?

У-у, здесь у кисы явный перегиб в воспитании, видать с детских лет приучена к чинопочитанию.

— Но потом я поняла: в тебе нет ни капли показного, ты такой и есть. Не знаю уж, жизнь в Сибири так сказалась или воспитание папа с опекуншей, но ты не вписываешься в реалии столичной жизни.

— В смысле?

— В том смысле, что если продолжишь себя вести так, как ведёшь, то многого при дворе не достигнешь.

Вот тут я сильно удивился:

— А с чего ты взяла, что я собираюсь придворным становиться?

— А иначе зачем ты стараешься как можно чаще с великими князьями общаться? И с Николаем Константиновичем, и с Константином Николаевичем.

В ответ на этот нелепый вопрос я рассмеялся. Боже, как всё запущено в голове этой красавицы. Не-е, разубеждать кису сейчас бесполезно, пусть думает по этому поводу что хочет. Может, когда-нибудь я и выскажу ей своё мнение, а пока ну его на фиг.

Не забыла киса спросить и о моих политических «прогнозах»:

— А скажи, нет ли изменений в твоих представлениях о будущем Франции?

Ха, киса прям как великий князь Константин Николаевич информацию проверяет.

— Нет. С чего им быть-то? Всё идёт своим чередом. Страсти, что внутри Франции, что в её отношениях с соседями, сама знаешь, постепенно накаляются, до войны немного времени осталось.

— Я не хочу для Франции той судьбы, которую ты предрёк, — вздохнула она.

— Наше «хочу» или «не хочу» в данной ситуации ничего не изменит. Жизнь течёт по своим законам, и судьбы стран складываются зачастую задолго до печальных событий в их истории. Эти события являются следствием ранее совершённых действий. Действий, последствия которых никто не пожелал просчитать.

— Умом я это понимаю, но сердце не приемлет.

— Прости, а что тебя так с Францией связало?

Прежде чем отвечать, киса, убрав голову с моего плеча, перевернулась на спину и, пару секунд помедлив, продолжила:

— Я родилась в Париже и до семнадцати лет там жила. Всё, что я видела в детстве, — это сам Париж, его дачные пригороды, а летом иногда Марсель и Ниццу. — Она ненадолго замолчала, потом резко развернулась и взглянула мне прямо в глаза. — Поверь, у меня было прекрасное детство. Да, не слишком сытое — мои родители всё ж таки небогаты, а жалованье папА в посольстве невелико. Простому дворянину без высокого покровительства карьеру трудно сделать. Так вот, несмотря ни на что, я вспоминаю те годы с благодарностью, и переезд в Петербург меня совершенно не обрадовал. Мы приехали в конце осени, и представь, как на юную восторженную девицу из солнечной Франции могла подействовать мрачная предзимняя атмосфера столицы. Тёмно-серые тучи, царапающие ржавые крыши, мне показались предвестниками тяжёлых последующих лет, так оно и случилось. Как только исполнилось девятнадцать, меня выдали замуж. О покойниках не принято говорить плохо, но мой муж…

— Давай не станем о нём вспоминать.

— Спасибо. — Киса благодарно потёрлась щекой о мою грудь. — Пять лет супружества пролетели как сплошной страшный сон. С мужем мы жили в основном в Тверской губернии, в его имении. Изредка посещали Тверь и Москву, реже Петербург, а Франции за эти годы я не видела ни разу.

— Доход с имения столь мал?

— В том-то и дело, что нет, просто муж был скуп до невозможности. Даже платья мне чаще родители присылали, чем муж позволял купить.

— А дети… — Я замолчал, не зная, как дальше продолжить вопрос.

Киса от моих слов прижалась сильнее и глухо произнесла:

— Две девочки умерли, не прожив и года.

Вот чёрт! Кажется, пора сворачивать этот разговор и менять тему.

— Но после смерти барона жизнь наладилась?

— Да, — тихо вымолвила киса, потом постепенно расслабилась и продолжила: — Почти весь первый год с его кончины я прожила в Париже. Но… то ли Париж изменился за время моего отсутствия, то ли я повзрослела. Меня уже не привлекала жизнь там, тем более жизнь бедной девушки, счастливые воспоминания которой вернули меня в Париж, отличается от жизни богатой баронессы: общаться приходилось с совершенно другими людьми. Поэтому я в конце концов решила перебраться в Петербург и почти полтора года здесь проживаю.

— А почему так англичан ненавидишь?

От этого вопроса киса скуксилась и через минуту дёрнула плечом:

— Да во Франции никто их не любит.

— Но ты же не француженка.

— В нашем посольстве их тоже за друзей не считают.

— Катя, ты их ненавидишь, а это другое.

Над ответом киса думала уже дольше, но всё же решилась:

— Английские матросы меня чуть не изнасиловали, чудом спаслась.

— В Париже?

— Нет, в Марселе. Мы с мама там вдвоём отдыхали, и она приболела. Я сильно за неё испугалась и отправилась за доктором уже около полуночи. По дороге встретила англичан, и они приняли меня за куртизанку. Они были пьяны и моих объяснений не слушали, вырваться и убежать помог случайный прохожий.