Сделка с Богами
Шрифт:
Наконец мы вышли на площадь, куда только-только въехали трое всадников. Они становились все ближе и ближе, а я...
Внезапно оробев, замерла в тени дворцовой колонны.
– Госпожа Жрица?
– Лин остановился рядом, обеспокоенно заглядывая в глаза.
– Вернулись...
– прошептала я севшим голосом, - Господи, Лин, они и правда вернулись!
Сорвавшись с места, побежала вниз по лестнице, прямиком к спешивающимся юношам.
– Хотохори!
– громко крикнула, привлекая внимание, - Тамахоме! Нурико! С возвращением!
Не удержавшись,
– Миака?
– первым пришел в себя Тамахоме.
– Мы же отправили тебя домой! Что ты здесь делаешь?
– Отправили, ага! А я уже вернулась. И чуть со скуки не померла, дожидаясь вас! А ты, что, не рад меня видеть? Та~ама~а-чан...
– чуть наклонившись вперед, я подмигнула парню.
– Ах ты, маленькая..!
– зарычал Тамахоме и кинулся на меня с явным намереньем поймать и придушить.
Со смехом и воплями, мы кружили по площади, пока, увлекшись, не налетели на зазевавшегося Нурико. И вместе с ним повалились на землю, под тихий смех Хотохори.
Валяясь придавленной между Нурико и Тамахоме, слушая обеспокоенный голос Хотохори, сквозь который прорывались смешки, я, наконец, почувствовала, как тревога и беспокойство оставляют меня.
Как же я, оказывается, сильно скучала!
***
– Миака!
Настигший меня в двух шагах от поворота голос, заставил вздрогнуть и страдальчески вздохнуть. Сбежать не удалось и моя персональная "заноза в мягком месте" приближалась с неумолимостью Армагеддона.
Прошло всего четыре дня с момента возвращения парней в столицу, а я уже всерьез рассматривала вариант сбежать в Кутоу и просить политического убежища у брата. Все-таки иногда некоторые индивидуумы бывают слишком настойчивы....
– Миака, я требую объяснений!
– раздалось над головой.
Обреченно повернувшись, я увидела нависшего надо мной Тамахоме, с грозным видом скрестившего руки на груди.
– Скажи, где у тебя кнопка выключения звука?
– вымученно выдала я, отодвигаясь от раздраженного брюнета подальше. Так, на всякий случай. А то мало ли...
– Что, прости?
– раздраженный взгляд моментально сменился недоумевающим.
– Не важно, - отмахнулась, качая головой.
– Ты лучше скажи мне, тебе еще это не надоело?
– Нет. Я хочу знать! Просто расскажи мне и я отстану.
– А, если не расскажу?
– отвернувшись от Тамахоме, я пошла дальше по коридору. Подальше от любопытных ушей, коих здесь было по паре штук на каждом углу. И, судя по сердитому сопению где-то над ухом, Тамахоме упрямо шел следом.
– Что тогда?
– Буду преследовать тебя вечно!
– Ну-ну...
– тихий фырк он либо не услышал, либо решил проигнорировать.
Мы уже успели выйти в сад, где, как я успела понять, спрятаться от любопытных глаз было проще простого. Только тогда
я решилась спросить.– Зачем это тебе, Тамахоме? Простое любопытство?
Подувший ветер всколыхнул волосы, бросая пряди в лицо, и я зажмурилась на мгновение. Руки взлетели к вискам, придерживая пряди. А когда я открыла глаза, Тамахоме смотрел на меня непривычно серьезно.
– Я не идиот, Миака, - начал он тихо, даже немного угрожающе, - и не слепой.
– Знаю. Я никогда не считала тебя таким. Ты честный и преданный. И очень-очень хороший. Дело не в тебе.
– А в чем же?
Мне показалось или в его голосе промелькнула обида? Я промолчала, не зная, что ответить.
– Скажи, Миака!
– нахмурился юноша.
– Скажи, к чему мне готовиться? Чего ждать? Ты же знаешь что-то!
– Знаю, - я подняла взгляд к небу. Солнечные лучи, отражаясь от мокрой черепицы, слепили глаза, но все было лучше, нежели смотреть в глаза Тамахоме.
– Проблема в том, что я слишком много знаю, Тамахоме. Но сказать об этом не могу.
Глаза нещадно слезились, и я не была уверена, что виновато в этом именно солнце. Глубоко вдохнув влажный воздух, я заставила себя разлепить пересохшие губы - Тамахоме все еще ждал ответа, более существенного, чем все сказанное ранее.
– Я боюсь, Тамахоме. Знаешь, я никогда раньше так не боялась. Они говорили, что я должна верить в себя и вас, а я просто боюсь, что и в этот раз не смогу. Что снова придется хоронить друзей. Мне страшно!
– Миака...
Ладони Тамахоме легли мне на плечи, обнимая. Он крепко прижимал меня к себе, и в этом объятии не было ничего, кроме поддержки. И как-то так вышло, что расслабившись в его руках, я произнесла вслух то, что двигало мной на протяжении сотни лет:
– Я не хочу снова потерять вас!
Едва только последние слова сорвались с моих губ, как я похолодела, осознавая...
Медленно расцепив руки Тамахоме, я отступила, не поднимая глаз. Чувствуя, как горят щеки. Решившись, все-таки посмотрела из-под челки и выпалила на одном дыхании, опасаясь передумать:
– Я расскажу тебе. Обещаю. Но пока еще слишком рано для этого. А сейчас, я прошу, просто поверь мне, Тамахоме. И будь осторожен!
Развернувшись, я стремглав кинулась прочь из сада. Я бежала так быстро, как только могла. Но не понимала, от чего пытаюсь убежать - от щемящего сердце взгляда Тамахоме или от собственных слез, стекающих по горящим от стыда щекам?
***
Солнце палило во всю, заставляя жмуриться от ярких лучей и искать укрытие в тени. Люди спешили мимо меня по своим делам, а я... брела по дороге, опустив голову и пиная придорожные камешки.
Прокручивая мысленно раз за разом недавний разговор с Тамахоме, я мысленно билась лбом о воображаемую стену.
Нет, ну как можно было такое ляпнуть?! И кому!
От дальнейших самобичеваний меня отвлек знакомый тенорок.
Подняв глаза, я увидела машущего мне Чирико, пытающегося не растерять на бегу книжки.