Сделка с Богами

Скоро начнется вторая стадия...

Кровать прогнулась под весом чужого тела, и я почувствовала осторожное прикосновение к своей руке.

– Как ты?
– тихо поинтересовался Тамахоме, и в его голосе я услышала только искреннюю заботу и беспокойство.

– Сейчас скрутит, - предупредила я.
– Не пугайся. Это продлится несколько минут.

Я быстро облизала пересохшие губы и переместилась на кровати, укладываясь поудобнее.

– Если ты хочешь уйти, сейчас подходящее время. Обещаю, что не обижусь. Я знаю, что зрелище предстоит далеко не приятное, так что...

– Не глупи. Я никуда не уйду, - теплые пальцы успокаивающе погладили мое запястье.

– Спасибо... Тамахоме, - успела прошептать я прежде, чем меня скрутила новая волна боли.

Извернувшись, я вцепилась зубами в уголок подушки, чтобы не закричать от раздирающей меня боли. Лоб пронзило острой вспышкой и даже сквозь застлавшие глаза слезы, я увидела, как белая ткань окрасилась в черный.

Где-то над головой охнул Тамахоме, сильнее сжимая мою ладонь. Да уж, понимаю, что он сейчас чувствует - такое зрелище далеко не каждый может вынести спокойно.

Сама я слабо представляла, как оно выглядит со стороны, но Аюру когда-то давно рассказывал, что сначала из раны на лбу течет черная, словно чернила, кровь. Так кровоточит проявившийся на теле знак Бога. Постепенно, черная кровь сменяется на обычную - алую. А вскоре и вовсе перестает кровоточить. А еще... еще он говорил, что нет ничего страшнее, чем вот так сидеть рядом со мной в такой момент и не иметь возможности помочь. Правда, это он говорил не мне, а маме, сорвавшись после очередного приступа.

Он говорил, это страшно тем, что проступают на теле все знаки сразу, с интервалом в несколько секунд, и от боли, причиненной ими, можно запросто сойти с ума. И это нельзя было остановить. Боль - это цена за силу, которую я получила много лет назад от своих друзей. И эта сила испытывает меня на прочность каждый год, а спасения от этой боли не было известно никому.

Когда случался очередной приступ, все вокруг для меня терялось. Я не понимала, что происходит в данный момент вокруг меня, не знала, сколько времени прошло и как долго уже длится боль. Все сливалось. Я не раз теряла сознание и вновь приходила в себя. Все повторялось и повторялось, пока...

Давление на виски резко исчезло. И хотя все остальное горело от боли, я снова могла ясно мыслить. И первым, что я осознала, были губы Тамахоме, которые мягко прикасались к моему лбу, ровно в том месте, где сейчас ярко сиял алый знак "Демон".

***

Когда случился первый приступ, я помнила слабо. Кажется, это произошло, едва я оказалась в Южном Чертоге. Я не помню практически ничего из того, что тогда происходило, но из рассказа Мастера знаю, что боль почти убила меня.

Сильно ослабленное минувшим сражением и пережитым призывом, тело не смогло выдержать даже первой волны. Я выжила лишь чудом, но впала в кому на полгода.

Много позже, когда я вышла из комы и пошла на поправку, перестав зависать на месте при одном упоминании о Хранителях, Мастер впервые заговорил со мной о них. К слову, это был один из самых запоминающихся наших разговоров. Хотя говорил в тот раз один лишь Мастер.

Он долго и терпеливо объяснял мне, что эти знаки - дар. Подарок моих Хранителей, которые сражались и погибли за меня. И единственным желанием которых в момент смерти было лишь желание защитить меня. Оно было настолько велико, что после их гибели вся их сила перешла в меня.

Мастер с сожалением признавал: "если бы все прошло, как положено, то в результате я переродилась бы в Богиню". Но что-то извне помешало этому произойти, и в итоге я - смертная недо-богиня с огромной силой, невероятным потенциалом... И личным проклятием в лице той же силы, которой взбрело требовать с меня плату болью и кровью.

И никто во всем мире не способен избавить меня от этого...

***

В сознание я пришла резко, словно кто-то вытолкнул меня с "той стороны". Правда, в первый момент мне показалось, что ничего не изменилось - все та же темнота вокруг. Но в следующую секунду на меня обрушились звуки и ощущения.

Сначала я услышала тихий стрекот за окном, потом, совсем уж неожиданно, чье-то мерное дыхание в макушку. Вслед за этим пришло ощущение сильных рук на талии и теплого тела рядом.

Тут-то я и зависла.

Крайне осторожно выпутавшись из кольца чужих рук, я отползла в сторону. Поежилась, лишившись внешнего источника тепла, и развернула за спиной алые крылья. Комнату заполнил мягкий алый свет и сразу стало теплее. Я бросила осторожный взгляд на другую сторону кровати.

Тамахоме, бессовестно подвалившийся ко мне под бок, спал, приоткрыв рот и раскинув руки в стороны, но выглядел таким милым, что злиться на него было невозможно. Во всяком случае, сейчас. Утром я, конечно, выскажу ему все, что думаю по этому поводу... или нет.

Я потянулась, разминая затекшие мышцы, и только сейчас заметила тонкие белые полоски, скрывающие знаки.

"Должно быть Тамахоме перевязал меня, пока я была без сознания..." - неожиданное осознание вызвало нежную улыбку на губах и тепло на сердце.
– "Он столько сделал для меня, чужого, по сути, человека. Ведь только для меня было все это - наши приключения, наша любовь и его... смерть. Все это было только для меня. Не для него. Но он все-равно помогает мне. А я... Как же хочется рассказать ему обо всем. Прямо сейчас. Вот сию секунду! Но нельзя. Прости меня, Тамахоме. Позже я обязательно расскажу тебе обо всем..."

Если я чему и научилась в Чертоге, так это тому, что нужно доверять своим ощущениям. А сейчас я была уверена - кто-то затеял что-то очень плохое против Мастера и всего Небесного мира. Поэтому говорить что-либо не будучи полностью уверенной, что никто это не подслушает... Только не тогда, когда любое мое неосторожное слово может помочь врагу!

Сейчас мы были в безопасности, я чувствовала это. Но надолго ли?

"Нужно как можно скорее отправляться на поиски остальных. Завтра же поговорю об этом с Хотохори..."

***

Юная дева, думам нелегким предавшись, не замечала внимательного взгляда Хранителя своего, лишь притворявшегося спящим...

Глава 24

Долгий путь домой. Враждебные воды

Утром, осторожно выскользнув из комнаты, я отправилась к Хотохори. Император всея Конан с самого утра был весь в заботах и выглядел весьма обеспокоенно. Но увидев меня, кажется, приободрился: