Семья волшебников. Том 4

— Мы сформируем постоянные оболочки для глаз из драконьей чешуи. Я буду придавать им форму, а ты расписывай рунами. Вместо чернил используй зелье, а схематика приведена в книге. Постарайся ничего не перепутать.

Вероника гордо вскинула подбородок. В призывательных сетках она уже давно не путалась, не напутает и здесь. Просто аккуратно перенести значки из одного места в другое… да с таким даже Астрид справится!

Хотя плохой пример. Астрид справится с чем угодно. Она не раз подтверждала это словом и делом.

А Вероника, конечно, не Астрид, но с таким простым делом справилась. Она перерисовала на чешуйки уже хорошо знакомые ей руны (они все есть в книжке Фурундарока), и даже немножко добавила от себя, потому что если их станет больше, то это только лучше.

Каждая чешуйка, которую она отдавала папе, тут же изгибалась, меняла форму и нанизывалась на невидимую нить. Вероника не возражала, что эту часть делает папа, потому что, она, конечно, сможет и сама, вручную, но это будет гораздо дольше и труднее.

И, возможно, у нее не получится так красиво.

Или вообще не получится, ладно. Чешуйки довольно твердые. А Вероника умеет призывать всякое, но не умеет приказывать вещам изменяться. Это бытовая магия, тут папе помогает енот, и они вместе помогают Веронике.

— Теперь нам надо взять немного твоей крови, — сказал папа виновато. — Это обязательная часть, ежевичка. Ожерелье Друктара служит только своему создателю.

— Это неудобно, — задумалась Вероника, протягивая палец. — А вдруг я захочу его кому-нибудь передать?

— Может быть, поможет ритуал Кровного Родства, — поразмыслил папа. — Но только при передаче родственнику. Кровному.

— Ладно.

— Единственные, кому это ожерелье может быть полезно, кроме тебя — демоны, — наставительно сказал папа. — Поэтому никогда его им не отдавай. Отнять они не смогут.

— А зачем им оно? — не поняла Вероника. — Если служит только мне.

— Не знаю, — честно признался папа. — Но один очень сильный демон как-то хотел получить такое… у…

Папа замер и к чему-то прислушался. Поморщившись, он сказал:

— Неважно. Я… я не помню деталей.

— Ладно, — согласилась Вероника, капая кровью в котел.

Палец немножко заболел. Вероника смотрела, как бурлит зелье, как по зеленоватой поверхности растекаются красные завитки, и думала, что это очень красиво. Зелье будто пульсирует, от центра к краям расходятся круги, которые светятся все ярче… а потом свечение угасло.

Папа, все это время что-то бормотавший, удовлетворенно кивнул. На его виске выступила капля пота. Он перелил зелье в фиал и протянул Веронике пипетку.

— Заполняй чашечки, — велел он.

Вероника безропотно принялась наполнять изогнутые чешуйки. Как только зелье оказывалось внутри, туда сразу погружался глаз в квазиальной оболочке, сверху крышечкой надвигалась другая чешуйка — и оболочка исчезала.

— Рог единорога, чешуя дракона… — ворчал папа. — С такими ингредиентами и при нужных заклинаниях что угодно станет волшебным! Кстати, хорошо, что ты догадалась купить все это, а не призывать. Призванные ингредиенты не так эффективны.

— А… да, я догадалась, — отвела взгляд Вероника.

— Вообще, в создании эликсиров и артефактов не так уж важны конкретные вещества, — говорил папа наставительно. — Важно то, считаешь ли их важными ты сам. И если есть точный рецепт, ему надо следовать от и до, потому что если ты знаешь, что рецепт именно такой, и при этом знаешь, что ты его нарушил… ты сам же все и испортишь, н-да…

Вероника не слушала. Она зачарованно смотрела, как заключенные в сферы глаза Коргахадядеда оживают и светятся. Чешуйки белели, становились частично прозрачными, но все-таки не совсем, так что не было видно, что под ними — демонские глаза. Казалось, что это просто крупные жемчужины.

— А… а шоколадку когда будем добавлять? — спохватилась она.

— Шоколадку, — вспомнил и папа. — Да, и правда. Она есть в списке, но… ее нет в рецепте… а, вот, под звездочкой!.. да он издевается…

— Что там? — сунула нос в книгу Вероника.

В самом конце была приписка. Размашистым почерком великого волшебника Друктара говорилось: «Пока зелье остывает внутри сфер, у вас будет около двадцати минут, прежде чем ожерелье придет в рабочее состояние. Вы можете потратить их, чтобы выпить чаю с шоколадкой».

— Возмутительно, — опешила Вероника. — Он не указал в списке чай. У нас нет чая. Папа, у нас нет чая. Мама, у нас нет…

— Это необязательная часть, — успокоила ее мама. — Просто некоторые волшебники странные.

Но Вероника заупрямилась. Если есть рецепт, ему надо следовать неукоснительно. Раз уж он есть. Иначе в чем смысл? Если отступить хотя бы немного, рецепт не будет исполнен в точности. А если он не будет исполнен в точности, то все не так. Ее ожерелье будет… несовершенным. Просто… подобием. Жалким подобием. Худшим из существующих.

— О Кто-То-Там, хорошо, сейчас будет чай, — проворчал енот, ныряя в кошель.

Они успели. Ихалайнен приготовил все очень быстро — и следующие пятнадцать минут они пили чай с шоколадкой Бургужу. Не двадцать, к сожалению, но невозможно получить все, если ты не был готов. Это вина Друктара, который неточно изложил состав рецепта.

— Надеюсь, этого достаточно, — вздохнула Вероника.

— Ежевичка, ты съела больше всех шоколада, — сказала ей мама. — Конечно, достаточно.

Собственно, Вероника съела почти всю шоколадку. Мама и папа были не голодны, да и шоколад они не любят — они оба ее в этом заверили! — так что взяли всего по дольке.

— Ну хорошо, — благоговейно поднял ожерелье Друктара папа. — Это мой… то есть твой шедевр, Вероника. Ты сделала его сама… почти полностью.

Утверждение было спорным, но приятным. Вероника надела ожерелье и замерла, чуточку восхищенная самой собой.

Ладно, не чуточку. Очень восхищенная. Но это нескромно.

Она не замечала, как папа украдкой смахивает испарину со лба, а мама гладит его по плечу и прижимается щекой. Они на несколько секунд застыли, любуясь дочерью.

Сильно устал?