Сэр

— Я не могу оставаться там вечно, мистер Уэст.

На его лице появляется тень улыбки.

— Осторожнее, Айви. Ты не можешь знать этого наверняка.

Я смотрю в свою тарелку, провожу по ней вилкой, собирая все остатки сиропа, которые могу намазать на последний кусочек вафли.

— Ты планируешь приковать меня к своему столу? — смело спрашиваю я.

— Если это то, что нужно.

Я съедаю последний кусочек и смотрю на него.

— Вызов принят.

В выражении его лица нет ни капли юмора.

Он признался в слишком многом… больше, чем ему хотелось бы.

Эйдан пристально смотрит на меня, изучая. Затем шепчет:

— Я знаю тебя.

Медленно жую, и внезапно у меня перехватывает горло, что я не могу сглотнуть.

— Только не это снова, — слабо отвечаю я.

— Я собираюсь выяснить это.

— Тут нечего выяснять.

Он не отвечает, но выражение его лица мрачнеет.

Я чувствую, что поступаю вопреки своим инстинктам, не раскрываясь перед ним. Но чем больше рою себе яму, тем труднее из нее выбраться.

— Но мне любопытно, почему ты продолжаешь так думать, — добавляю я. — Ты... чувствуешь что-нибудь, прежде чем говоришь мне?

Он постукивает пальцем по столу, обдумывая мой вопрос, решая, чем хочет поделиться. Затем отвечает:

— Я ничего не помню, но чувства... чувства приходят ко мне.

Я внимательно наблюдаю за ним, и проблеск надежды слабо пульсирует во мне.

— Ты... что-то чувствуешь ко мне?

Он продолжает постукивать, размышляя.

— Они неосязаемы, мимолетны. Похоже на чувство ностальгии, когда оно охватывает тебя.

Я подталкиваю снова, едва дыша.

— Ты чувствуешь это со мной?

— Я чувствую тревожные звоночки, когда нахожусь рядом с тобой, — осторожно говорит он. — Такие же тревожные звоночки возникают перед тем, как ты собираешься сделать что-то, чего делать не следует. Толчок назад. Автоматическая реакция, которая говорит: «Остановись, не двигайся дальше».

Эцдан продолжает наблюдать за мной:

— Но иногда, когда я рядом с тобой — как сейчас — я испытываю искушение отбросить осторожность, проигнорировать этот толчок и посмотреть, к чему это приведет.

— Вау, — вот и все, что я говорю.

Он открылся мне, дал мне крошечную возможность понять его эмоции, и это единственная реакция, на которую я способна. Потому что мне очень трудно разобраться в своих эмоциях. Я потрясена его внутренним голосом, который побуждает его сдерживаться. Неужели я была такой вероломной по отношению к нему до того, как он попал в ту аварию? Неужели Эйдан отпустил меня, и именно поэтому его сознание посылает ему эти тревожные сигналы?

Это ужасающая мысль.

Но тогда почему дом в георгианском стиле? Зачем продавать свою долю в компании? Зачем говорить Стивену, что он будет ждать меня и что я — его конечная цель?

Нет, нет, он не мог меня отпустить. Я отказываюсь в это верить.

— Может быть, однажды ты все вспомнишь, — ловлю себя на том, что говорю. — Может быть, все обретет смысл.

Его ответ тверд.

— Я не стремлюсь к воспоминаниям. У меня и так нет никаких приятных воспоминаний. Сомневаюсь, что я накопил что-то стоящее, но это ты, Айви, ты — то, что я пытаюсь понять.

Я просто качаю головой, ничего не говоря.

Уэст не унимается.

— Я хочу знать, почему ты здесь.

— Ты привез меня сюда.

— Я говорю не о забегаловке.

Я знала это.

Делаю еще один глоток своего молочного коктейля.

— Я здесь по работе.

Он слабо улыбается.

— Врунья.

Я помешиваю свой напиток.

— Тогда почему, по-твоему, я здесь?

Уэст не отвечает. Вместо этого он смотрит на браслет, затем на мою футболку.

— Где тот мужчина?

Я прикусываю трубочку, избегая его взгляда.

— Какой мужчина?

— Мужчина, который подарил тебе этот браслет. Мужчина, у которого ты украла футболку…

— Одолжила…

— Где он?

— Какое это имеет значение?

— Ты здесь из-за него. Либо ты убегаешь от него… либо…

— Либо?

Он слегка качает головой.

— Я не знаю.

— Почему я должна убегать от него?

Уэст задумчиво смотрит мне в глаза.

— Потому что он бы тебя не отпустил.

Мой желудок сжимается от его горячего взгляда.

— Ты прекрасна, — говорит он и действительно имеет это в виду. — Ты очень красива, и что-то подсказывает мне, что от тебя было бы трудно уйти.

Мое сердце замирает. В глазах нарастает знакомое напряжение. Я прочищаю горло, проглатываю еще немного напитка и сосредотачиваюсь на своей тарелке. Потом провожу пальцем по крошкам, собирая их одну за другой.

— Спасибо за комплимент, — в конце концов говорю я. — И ты прав. Я сбегала, но… я перестала убегать, правда было уже слишком поздно. Ущерб был нанесен, и теперь я здесь.

Пальцы Уэста дрогнули и начали скользить по столу, но также быстро он сжал руку в кулак и отдернул ее. Интересно, что он собирался сделать. Прикоснуться ко мне? Утешить меня? Лучше бы он не отстранялся.

Я слишком ошеломлена, чтобы продолжать разговор, чувствуя, что в любую минуту он может связать все точки, и чувствуя себя немного сомневающейся в этом. Может быть, даже смелой.

— Итак, ты исключаешь то, кем я не была в твоей жизни, — говорю я, возвращаясь к предыдущей теме разговора.

Его губы приподнимается.

— Да.

— И ты бы предпочел, чтобы я тебе не говорила?

— Мне посоветовали этого не делать, сказали, что, возможно, будет лучше, если я естественным образом вступлю в отношения с окружающими.

Я медленно киваю.

— В этом есть смысл. Итак, ты пришел к выводу, что я не могла у тебя работать?

Теперь он развеселился.

— Возможно, ты и работала, но не в той должности, в которой находишься здесь.

— Возможно, ты обучал меня.