Сердце на двоих. Истинная друга

— Вам очень идет костюм морского бога, Ваше Высочество, — заметила Имрэя, но Арквэн только отрешенно кивнул в ответ, скользя взглядом по толпе.

Вон они!

Он нашел их быстро. И мрачный черноволосый Сверр, и Ондина, похожая на желтый одуванчик, ярко выделялись среди остальных гостей. Ленивыми круговыми движениями ладонь генерала Канагана ласкала поясницу служанки. При виде этой ладони, сминающей ткань зеленого платья, принца захлестнул острый приступ зависти. Отчаянно захотелось поменяться с другом местами. Тоже держать Ондину за руку, вести ее в танце, прижимать к себе плотно, так, чтобы ее мягкие женские полушария расплющивались о его твердую мужскую грудь.

Музыка стихла. Стоя на возвышении рядом с троном, Его Величество король жестом призвал всех к молчанию.

— В этот праздничный день мой старший сын принц Арквэн хочет сделать важное объявление.

Услышав свое имя, Арквэн вздрогнул. Имрэя рядом с ним как-то странно подобралась и расправила плечи — и тут он понял, чего ждал от него отец, какого именно важного объявления.

Над головой будто завис острый топор. Арквэн ощутил себя в ловушке. Растерянный, он поднялся на помост и встал по правую руку от короля.

Взгляды собравшихся устремились к нему. Все ждали, что он скажет. Все смотрели на него с интересом. Имрэя гордо вздернула подбородок, предвкушая миг своего триумфа. Сверр вопросительно выгнул бровь. На лице Ондины читалось жадное, почти детское любопытство.

Арквэн молчал. Он молчал так долго, что гости в зале начали перешептываться, а отцовский взгляд потяжелел и теперь прожигал ему дыру в черепе.

Две минуты напряженной тишины стерли с лица Имрэи самодовольное выражение. Она хмурилась, нервно теребила юбку, не понимая, почему принц медлит, почему никак не назовет ее своей невестой.

— Итак, что ты нам хотел сказать, сын? — не выдержал Его Величество. В его голосе прорезались недовольные, угрожающие нотки.

— Я хотел…

Рука Сверра до сих пор покоилась у Ондины на талии, хотя танец давно закончился. И снова змеиным ядом растеклась по венам жгучая зависть.

— Я хотел поздравить всех с праздником, — начал Арквэн уверенным тоном, и его слова заслужили бурные овации гостей, уставших ждать, когда он заговорит. — Лето закончилось. Пусть Великие подарят нам теплую осень и мягкую зиму. Пусть новый год принесет в ваши дома только радость. С праздником!

С чувством облегчения несостоявшийся жених спустился по лестнице и затерялся в толпе.

Ну не смог он сделать предложение девушке, которая вызывала у него скуку и неприязнь. Арквэн представил себя в постели с этой холодной сельдью Имрэей, ее тощее жесткое тело под собой, ее тонкую безвольную руку, сжимающую намыленную мочалку, и его передернуло от отвращения. Еще недавно договорной брак казался принцу чем-то необходимым, неизбежным, само собой разумеющимся, а сейчас все изменилось. Он не смог. Просто не смог.

Арквэн старался не смотреть в сторону униженной эльфийки. Пока все остальные танцевали, она стояла посреди зала оглушенная, будто оплеванная, не шевелилась и глядела перед собой невидящим взглядом. Также Арквэн избегал отца, но тот поймал его в темном углу за колонной, где Его Высочество отдыхал от праздничной суеты.

— Что это значит? — зашипел Его Величество Миримон Третий, багровый от гнева. — Что ты устроил?

Его слюна брызгами осела на лице сына.

— Всего лишь поздравил всех с праздником.

— Ты должен был объявить о своей помолвке с девицей Долиморов.

— Да я ее почти не знаю, — заупрямился Арквэн, переча отцу впервые в жизни.

Король содрал с лица красную полумаску Ультуна и навис над принцем угрожающей тенью.

— Я тебя не узнаю. Ты никогда не был безответственным. Что с тобой стало?

Взгляд Арквэна против воли скользнул в сторону вальсирующих пар. В сторону одной конкретной пары. Сверр кружил Ондину в танце, и ее рыжие кудряшки упруго подпрыгивали, подол платья задирался, обнажая тонкие щиколотки, а грудь…

Принц сглотнул слюну.

— Ясно, — понимающе кивнул Его Величество Миримон Третий. — На экзотику потянуло. Переспи с ней, и дело с концом. Трахни хорошенько несколько раз, и тебя отпустит.

От услышанного у Арквэна лицо запылало до самых корней волос. И не только лицо, а еще уши и шея. Шокированный, он остолбенел и уставился на родителя с открытым ртом.

— Сина Ондина не такая! — разозлился он, когда дар речи к нему вернулся. — Не смейте ее оскорблять!

— Она человечка. Человечкам немного надо. Дай ей золотую монетку, и она живо раздвинет перед тобой ноги. Хватит страдать ерундой. Сделай так, чтобы кровь отлила от члена и снова прилила к голове, понял? Потом поговорим.

И король ушел, бормоча себе под нос:

— Человечка. Подумать только. Ну и вкусы у моего сына. Еще и огрызается, щенок.

Пытаясь унять бешеный стук в груди, Арквэн глубоко вздохнул. Слова отца оставили ощущение грязи, будто ему немытыми руками влезли в душу.

Между тем сина Инграда, дворцовая чародейка, разогнала танцующих, чтобы устроить главное развлечение новогоднего вечера — игру под названием «Узнай свою суженую». Она стояла в центре живого круга и водила перед глазами возбужденных девиц мешочком с волшебной пыльцой. Мужчины в большинстве своем потеряли к происходящему интерес и оккупировали столы с напитками. Зато молоденькие сины едва из платьев не выпрыгивали от нетерпения. Подружки оживленно шептались, переглядывались и дергали друг друга за руки.

Дешевые фокусы чародейки не занимали Арквэна. Все это он уже видел и не раз во время предыдущих праздников. С минуты на минуту сина Инграда распылит по воздуху пыльцу из своего мешочка и определит главную пару новогоднего вечера — мужчину и женщину, которые якобы идеально подходят друг другу. Их наряды окрасятся в золото. Затем под музыку арфы эти двое должны будут станцевать в центре живого круга, где сейчас колдунья совершает свои манипуляции. Скучно.

Забыв о манерах, Арквэн налил себе полный бокал крепчайшего эльфийского вина и осушил его залпом, затем с тоской посмотрел на Ондину.

Но что это? Внезапно ее и Сверра окутал сверкающий вихрь. Когда этот вихрь осыпался к ногам пылью, глаза в изумлении распахнулись и у принца, и у застигнутой врасплох пары, и у всех собравшихся. Черный камзол генерала, зеленое платье Ондины изменили цвет. Теперь их одежды сияли золотом.

— А вот и наши суженые, — растекся по воздуху громкий, приторно-сладкий голос дворцовой чародейки. — Вас выбрала магия новогоднего бала.

Лицо Ондины раскраснелось. Она шумно вздохнула, прижав руку к губам. Сверр растерянно разглядывал свой пожелтевший камзол.