Сердце Скал

Алва, пожав плечами, в третий раз повернулся к капитану Манрику.

— Похоже, дорогой друг, мне все же потребуется еще двое секундантов, — сказал он.

— Трое, — выдохнул граф Энтраг, доставленный в Зеркальную галерею заботами юного Эдуарда Феншо. Вид у младшего брата Ги Ариго был совершенно убитый.

— О нет, зачем же! — живо возразил старший. — Всех нас вполне устроит господин Манрик в качестве арбитра. Ручаюсь, что у наших секундантов не будет к нему никаких претензий.

Из Парадной спальни донесся приближающийся гул. Большой выход был закончен: король со своей свитой медленно двигался к дверям. Гвардейцы взяли на караул, а дежурные телохранители поспешили занять свои места вокруг его величества.

— Герцог, вы пьяны? — осторожно спросил Алву виконт Мевен, воспользовавшись моментом, когда все были вынуждены отойти по сторонам галереи. — Их же уже четверо!

— Пятеро, — живо поправил его тот. — Господин родич Приддов, а что скажете вы?

Граф Гирке, стоявший в двух шагах от Алвы, рассеяно смотрел куда-то поверх его плеча.

— Скажите, герцог, — спросил он таким тоном, словно разглядел на стене какую-то любопытную картину и намеревался поинтересоваться мнением Алвы на этот счет, — почему вы называете меня «господин родич Приддов»?

Алва на секунду замер, а потом неожиданно засмеялся.

— У вас слишком длинное и сложное имя, сударь, — откровенно признался он, разводя руками.

— Граф Штефан-Фердинанд Гирке-ур-Приддхен-ур-Габенхавт, — учтиво представился Спрут.

— Вы сами видите: это слишком запутанно, — ответил Алва. — Такое способен запомнить разве что придворный церемониймейстер.

— А если я убью вас, сударь, — все так же рассеянно осведомился граф Гирке, — его, надо думать, запомнит не только придворный церемониймейстер?

Глаза Алвы зло сверкнули.

— Этого я не могу вам сказать, — ответил он с сарказмом, — но могу обещать наверное: если я убью вас, то его забудут все.

— О! Не все, — улыбнулся Спрут, переводя взгляд на лицо своего собеседника. — Я позабочусь, чтобы вы не забыли его никогда. Может быть, вы и убьете меня, но я оставлю вам памятку.

Свита короля пересекла Зеркальную галерею и повернула в направлении придворной церкви. Однако большая часть придворных задержалась, видимо, рассчитывая досмотреть конец представления. Виконт Валме, очарованный происшествием, снова подкатился к герцогу Алва.

— Разрубленный Змей! — воскликнул он. — Вы премило проводите время в столице, монсеньор!

— Вы находите, милый виконт? — повернулся к нему Алва. — А что решили вы сами? Последуете ли вы за его величеством или согласны присоединиться ко мне на назначенной этими господами прогулке?

Марсель Валме, словно сообразив что-то, открыл было рот, но тут же захлопнул его с громким стуком. Этот звук как нельзя лучше соответствовал сработавшей ловушке, подстроенной герцогу Алва Людьми Чести.

Глава 2. Дуэль. 3

3

В половине одиннадцатого утра следующего дня пустырь перед заброшенным Нохским аббатством превратился в популярное место для гуляний. Еще на подходе к монастырю капитан Манрик раскланялся с десятком знакомых, которые делали вид, будто непринужденно прохаживаются в зарослях крапивы. Маяком, к которому устремлялись зеваки, служили два экипажа: черная старомодная колымага, украшенная гербом баронов Феншо, и элегантная карета супрема Талига герцога Придда.

С тех пор, как Фердинанд II отменил эдикты против частных поединков, драться можно было хоть на Королевской площади, прямо под окнами Большого Совета. Однако дуэлянты по старинке предпочитали Ноху, где в прошлом укрывались от докучливых королевских гвардейцев. Место это никогда не пользовалось любовью ни у горожан, ни у придворных, так что благородные господа, приходившие сюда выяснять отношения, могли не опасаться огласки. Но все течет, все меняется, как сказал однажды древний мудрец. Нынешним утром Ноха могла посоперничать в популярности со Старым королевским парком или Заречьем с его театрами и медвежьими загонами.

Все участники поединка уже собрались во внутреннем дворе аббатства. Граф Ариго, после Багерлее предпочитавший одеваться в темное, сегодня облачился в фамильные цвета. Его яркий алый камзол, золотое кружево и драгоценности производили бы внушительное впечатление, если бы граф Энтраг, одетый с той же роскошью, не казался карикатурной тенью своего брата. Бледный до прозелени, неуклюжий и мешковатый, бедный Жорам-Жоашен невольно служил злой пародией на высокого и изящного Ги. Килеан-ур-Ломбах был хмур и не вполне владел собой: на его лице так и ходили желваки. Граф Гирке, напротив, сохранял обычную для Приддов флегму. Только его оруженосец, виконт Шуленвальд, нервно переминался с ноги на ногу и бросал встревоженные взгляды на своего эра. Один Феншо-Тримейн, дорвавшийся до поединка, казался довольным.

Дуэлянтов сопровождали их секунданты, барон Феншо прислал своего врача, а герцог Придд – слуг, чтобы держать лошадей и выносить с площадки убитых и раненых. Теньент Мартин Миквиц прихватил с собой солдата, который нес ларец со всеми принадлежностями для схватки на линии.

Завидев капитана Манрика, Люди Чести и их секунданты обменялись с ним поклонами.

— Однако мы полагали, что герцог Алва будет вместе с вами, господин капитан, — заявил от имени всех кавалер Анн-Эмон Дарави, одетый, паче чаяния, в скромное современное платье и державший под мышкой пару длинных шпаг. — Разве не вы должны привести его к месту дуэли?

Манрик ругнулся про себя. Закатные кошки подери провинциальное нахальство! Он неспешно извлек из кармана часы.

— Сейчас только без четверти одиннадцать, кавалер. Живи вы в столице, вы знали бы: герцог Алва не нуждается в сопровождающих, чтобы дойти до места дуэли.

Обиженный Дарави поджал губы.

— Тогда сравним наше оружие, господин капитан. Граф Килеан-ур-Ломбах предлагает вниманию его светлости вот эти клинки, — и он продемонстрировал Манрику два тяжелых, широких райтшверта, предназначенных больше для рубки, чем для дуэли. С первого же взгляда становилось ясно, что Килеан собирается сделать ставку на силу, а не на ловкость.

Манрик вторично ругнулся про себя. Закатные кошки его подери! Алва вчера уполномочил его согласиться на любые условия своих противников, но душа капитана не могла вынести такого нарушения дуэльного кодекса. Если пославшие вызов могли выбирать место и время, то принимающему принадлежало право выбора оружия. Манрик не собирался уступать это право без боя.

— Вчера мы договорились, что поединок состоится на шпагах, а сегодня вы предлагаете вертелы, кавалер, — насмешливо произнес он. — Герцог Алва прислал мне вечером пару клинков, которые стоят того, чтобы на них взглянуть.