Сердце Скал

— Виконт. — Джеймс Рокслей с поклоном повернулся к Валме, и тот вздрогнул, вспомнив, что в следующем поединке секундантом является он.

Штефан Гирке, не торопясь, расстегнул камзол. Валме подошел проверить, что граф чист, исключительно из чувства справедливости – он был уверен, что на Спруте нет ничего, даже эсперы.

Рокслей протянул Алве принесенное оружие. Придд выбрал новейшие талигские шпаги, прозванные «дворянками»: простые и элегантные, они имели шестигранное лезвие и небольшую блюдцеобразную гарду.

Граф Гирке встал в позицию, однако Алва, как и в прошлый раз, остался стоять, опустив острие клинка вниз. Спрут также замер, не двигаясь с места и не нападая. Секунды шли, но ничего не происходило. Все присутствующие затаили дыхание.

— Мы подождем, когда вы будете готовы, любезный герцог, — флегматично произнес, наконец, Спрут, не меняя позы. — Времени у нас достаточно.

Ворон усмехнулся и сделал шаг вперед, поднимая шпагу, и в то же мгновение оружие противников скрестилось. Гирке немедля атаковал, Ворон, не парируя, уклонился. Однако теперь этот эффектный маневр ему не удался. Спрут неожиданно сделал длинный выпад, и кончик его шпаги чуть-чуть распорол широкую рубаху Алвы. Тот опять усмехнулся, будто ловкость противника его позабавила, и в свою очередь бросился в атаку, одновременно увеличивая скорость движений.

Спрут взял защиту, без видимых усилий переходя на новый темп. Он действовал так спокойно и методично, словно бы дрался в фехтовальной зале, давая урок своим племянникам. Движения его шпаги стали мельче и точнее; лезвие кружило и скользило вдоль клинка Ворона, словно хотело змеей обвиться вокруг него. Алва слегка оживился: его глаза посветлели, в уголках губ появилась еле заметная улыбка: похоже, он был не прочь поиграть с сильным противником. Обеспокоенный Валме невольно прищелкнул языком, досадуя на его легкомыслие: нашел время развлекаться! Признаться, самого виконта тревожило спокойствие Придда. Можно было подумать, что в жилах у Спрута течет не кровь, а колышется то же самое студенистое желе, что и у его гербового животного. К тому же капитан Феншо-Тримейн смотрел на схватку слишком жадно: он явно собирался воспользоваться случаем изучить технику Ворона. Ох, не напрасно Люди Чести поставили его последним!

Атакуя, парируя и контратакуя, дуэлянты немного поменяли исходное положение, и граф Гирке неожиданно оказался недалеко от Валме. Тому бросилась в глаза гибкая кисть, изящно державшая эфес «дворянки». Гирке чуть-чуть нажал на рукоять пальцами, словно музыкант, касающийся струн драгоценного инструмента, и кончик его шпаги как будто запел, с тихим сладострастным всхлипом впиваясь в запястье противника. Валме и Манрик вскрикнули одновременно. Клинок Спрута вошел в правую руку Алвы и, пройдя ее насквозь, как нож масло, выскочил немного пониже локтя.

Марсель Валме едва не вцепился пятерней в заботливо завитые волосы. Дурак, безмозглое ничтожество! Он был так беспечен, что не обговорил заранее условия на этот случай! Честно признаться, он просто был уверен, что с Алвой подобного не произойдет. Теперь же Спрут получил полное право прирезать противника, не дав тому времени переложить оружие.

Каким чудом Алва удержал шпагу в раненой руке? Лицо Ворона стало мертвенно-бледным, а губы слились в одну линию. Почти без паузы он атаковал слегка замешкавшегося Спрута и опередил его. Лезвие его клинка выписало в воздухе какой-то замысловатый танец, Гирке с трудом отбил выпад и попытался отступить, но не успел: Алва нанес ему удар квартой снизу вверх. Шпага Ворона проникла Спруту в живот и выскочила из правого плеча. Теперь вскрикнул Фридрих Шуленвальд.

Граф Гирке, очевидно, не понял, что произошло. Он запоздало попробовал парировать, но изо рта у него хлынула кровь. Оруженосец кинулся к своему эру, наплевав на законы дуэли; Джеймс Рокслей отстал от него всего на полшага. Следом за ними подбежал и врач барона Феншо. Но Валме и не думал возражать: он во все глаза смотрел на совершившего чудо Ворона. Алва, тщетно пытаясь побороть невольную дрожь, отступил на два шага, и шпага со стуком выпала из его руки. Ее эфес, как и рукав рубашки Ворона, был совершенно красным.

— Платок! — прошипел Алва сквозь зубы лакею Манрика.

Валме, путаясь в бантах, торопливо вывернул свои карманы, благословляя Создателя за то, что платков-то у него вдосталь. Вместе с подбежавшим Манриком они туго перетянули Алве руку, пытаясь остановить кровотечение. Рана была неопасная, но болезненная. Роскошные манжеты виконта в один миг намокли и порыжели.

Врач барона Феншо поднялся навстречу подошедшему графу Ариго. До Алвы и его секундантов отчетливо донеслось:

— Легкое пробито насквозь… Ничего нельзя сделать… Не доживет до завтра…

— Граф Гирке не может продолжать бой, — заявил Рокслей, с вызовом глядя в лицо Алве. Виконт Шуленвальд, стоящий на коленях подле своего эра, посмотрел на Ворона с ненавистью, и та же ненависть читалась на лицах у Приддовых слуг, столпившихся рядом. Было яснее ясного: вся эта свора кинется на кэналлийца, если Ворон воспользуется своим правом добить противника.

Алва приблизился к Гирке, который захлебывался собственной кровью.

— Мы условились сражаться до смерти, граф, — сказал он угрюмо, — но в настоящее время это невозможно. Предлагаю перенести нашу встречу на более поздний срок. Мы продолжим, когда вы поправитесь и будете здоровы.

Гирке слабо двинул рукой, что, вероятно, выражало согласие. Выражение глаз Фридриха Шуленвальда переменилось: он посмотрел на Алву с признательностью.

Слуги тут же засуетились, готовясь переносить своего хозяина в карету супрема. Ги Ариго, знаком подозвав к себе врача, распорядился ровным тоном:

— Вы поедете вместе с графом Гирке.

— Но, ваше сиятельство, — возразил тот, — мои услуги еще могут понадобиться здесь!

— Вы поедете вместе с графом, — мертвым голосом повторил Ариго, словно не слыша возражений.

Врач беспомощно оглянулся на молодого Эдуарда Феншо: тот растерянно кивнул, словно признавая невозможность спорить с эром. Врач поспешил следом за раненым.

Немного спустя карета супрема тронулась в путь, и место у ворот Нохи освободилось. Зеваки, до сих пор смотревшие в просветы между экипажами, теперь, не таясь, обступили внутренний двор аббатства.

Ги Ариго размеренным движением снял свой роскошный алый камзол и отдал его оруженосцу. Манрик, рассчитывая позлить врага, осмотрел графа с оскорбительным тщанием, но ничего не добился. Ариго оставался безучастным.

Ворон принял эспаду левой рукой.

Схватка вышла короткой. На сей раз Алва решил не медлить и сразу же атаковал противника. Тот оказался умелым фехтовальщиком, но левая рука Ворона явно стесняла его. Он медленно отступал, хотя и не позволял пробить свою защиту и, очевидно, выжидал удобного момента для нападения. Через пару минут он остановился, упершись каблуками в землю, и перешел в наступление.

Сделав ложный выпад, он поймал парирующую эспаду Алвы своим клинком и попробовал вытолкнуть ее с линии боя. Это ему почти удалось. Шпага Ворона отклонилась влево, и Ариго тут же воспользовался этим. Он шагнул вперед, одновременно нанося режущим краем эспады сильный удар под колено.