Сердце ведьмы

– Разочарована?

– Я просто не понимаю, почему девушки всегда выбирают… таких.

– Первая любовь, – улыбнулась я. – Она всегда наивная, слепая и невинная. И чаще всего самая искренняя, хоть достается порой не тем людям.

– У тебя тоже была наивная первая любовь? – поинтересовалась Ара.

– Худшая из всех возможных, – уныло ответила я. – Моя первая любовь была слепой и глупой. Все закончилось смертью и разочарованием. Я не смогла это остановить.

– Наивная фея превратилась в страшную ведьму. И все потому, что полюбила не того?

– Не знаю, – вздохнула я, – не того или не в то время. Я думала, что моя первая любовь… Мне сделали предложение только из-за лавки родителей, ведь мы были богаты. Я оказалась слишком молода, чтобы принять эту горькую правду, продолжала настаивать… В общем, очередная глупая история любви.

– Грустная история, но она закончилась, – мудро заметила Ара. – Вторая будет лучше.

– Да, – улыбнулась я. – Первая любовь лишь тренировка. Гленна еще успеет передумать.

– Хорошо бы. Но и Яков куда лучше твоего первого жениха.

Ара предложила мне тарелку пшеничной каши с маслом, щедро плеснув сливок и протянув баночку меда. При виде сладкого золота я раздобрела. Завтрак был отличным, но мне предстояло заняться приготовлением зелий и лекарств. Нет времени рассиживаться. Хоть магия меня оставила, а руки стали неловкими, я еще способна что-то сделать.

Однако впереди меня ждал длинный день, полный тревог и забот. Я поднялась к Гленне за нитками. Та и правда собирала себе приданое, вышивая на рубашках защитные узоры. Я постучалась, привлекая ее внимание, и прошла в комнату.

– Тарья, – улыбнулась Гленна. – Или Ада?

– Меня зовут иначе, – пожала плечами я. – Так что называй, как тебе нравится.

– Марта?

– Что? – удивилась я.

– Просто в одной из комнат нашелся дневник. Похоже, ведьминский. Он принадлежал какой-то Марте, и я подумала, что это твой…

Гленна порылась в рубашках, ждущих своей очереди на вышивку, и нашла маленькую книжицу в кожаной обложке. Я взяла дневник неизвестной ведьмы дрожащими руками. Хотелось просто выхватить книжицу и сбежать, но это вызвало бы вопросы.

– Спасибо, что отдала его мне, – тонко улыбнулась я. – Но меня зовут не Марта. Не говори Крессу. Пока что.

– Я и не смогу.

– Почему?

– Кресс ушел, – сказала Гленна, с недоумением посмотрев на меня. – Ты не знала? Он вышел из дома на рассвете с оружием и припасами. Кажется, господин инквизитор собирается встретить Ру и привести его сюда.

– Нет, – севшим голосом произнесла я. – Он пошел убивать дракона.

Глава 27

Все знают, что инквизиторы не блещут умом. За столетия своей усердной работы они научились лишь махать мечами и угрожать крестьянам карами небесными за любое колдовство: от суеверных плевков через плечо до наивных гаданий. Понятное дело, инквизиторы понятия не имели, кто такие драконы.

Только дурак, преисполненный блаженного неведения, пойдет сражаться с древним злом. С двуручником и арбалетом на дракона! Это все равно что тушить лесной пожар с наперстком: и природе не поможешь, и сам сгоришь.

Однако Кресс не слышал моих причитаний и недовольного ворчания. Он ушел еще на рассвете, не оставив мне и шанса. Кроме того, господин инквизитор осмотрительно не сообщил Йозефу и другим деревенским, куда идет. Уж старый охотник его остановил бы!

Я вихрем ворвалась на кухню, сгребла в походный мешок какую-то снедь и напихала в поясную сумку столько флаконов зелий, сколько смогла. Ткань покрылась уродливыми буграми. Сумка трещала по швам, но героически держалась.

– Спасать пошла? – деловито уточнила Ара.

Ее ни капли не смутили мои истеричные метания по дому. Казалось, женщина познала душевную гармонию, которую всю жизнь ищут отшельники в горах. Она помешивала булькающую жидкость в котелке и снисходительно улыбалась.

– Почему ты сразу не сказала?! – воскликнула я. – Этот идиот умрет!

– Он идет через Чащу. Чаща куда мудрее, чем ты думаешь, ведьма. Она не допустит непоправимого.

– Если инквизитор не дойдет до дракона, сумеет убиться о любую лесную тварь, – пропыхтела я, утрамбовывая в котомку плащ. – Как будто ты не знаешь его! Только дай волю, на сук напорется и от заражения крови издохнет, потому что гордость не позволит царапину залечить…

– Почему ты так переживаешь? – выгнула бровь Ара. – Если инквизитор умрет, тебе же легче. Просто беги, пока их отряд не появился в окрестностях. Мы скажем, что ты последовала за инквизитором и сгинула в горах. Никто не станет искать. Ты свободна, ведьма. Он ушел. Ты свободна.

Ее слова набатом звучали в ушах. Свободна. А ведь Ара права. Я скинула котомку с плеча, в нерешительности замерев у порога. На кухне вдруг стало невыносимо душно. Я посмотрела на стоящую у плиты женщину. На губах Ары мелькнула хитрая улыбка.

Не став задерживаться, я выскочила из дома. Тропинка вилась меж нестройных рядов сосен. Слева начиналась узкая дорожка, ведущая на опушку Чащи. По ней можно было за пару часов добраться до Злейска, а дальше уж вверх по реке, к самой Плавицце. На юге начинались Белые Сады. Там всегда требовались работники. В Белых Садах полно было приезжих, большая часть которых не только выращивала яблоки, вишню и сливу, но и продавала диковинки, делала медовуху и варила пиво, показывала фокусы на ярмарках. На юге жили те еще чудаки, свободные и дикие.

Никто не удивится, если в Белых Садах появится красноволосая батрачка. Меня примут с распростертыми руками, и ни один инквизитор не заподозрит в приезжей девчонке каргу. Тем более, во мне почти нет магии. Я стану свободной и мирно доживу свой короткий век. Глубоко вздохнув, я пошла вперед по тропе. У меня не возникло желания оглянуться. Впервые в жизни я была уверена в своем решении.

Дорога к цивилизации так и осталась по левую руку от меня, пока Чаща окончательно не поглотила ее следы. Я упорно шла вперед, то ныряя к подножиям холмов, то карабкаясь на их вершины. Земля вздыбливалась под ногами, будто какой-то великан столетия назад играл, рисуя на ней пальцем странные узоры.

Курганы и котлованы закончились, когда я подобралась к подножию Орлят. Один из склонов, более пологий, покрывал густой лес. Другой, к которому подошла я, порос мелким кустарником. Все было усыпано валунами. Неподалеку шумела горная река, свои задорным плеском заглушая остальные звуки. Идти у воды было слишком рискованно. От дождя река имела склонность бушевать. Она без зазрения совести выходила из берегов, бурным потоком унося вниз все, что не успело хорошенько закрепиться на месте и порасти толстым слоем мха.