Сердце ведьмы

Убаюканная теплом и покоем, я так и уснула, даже не удосужившись отвернуться от своего злейшего врага.

Мне чудилось, что Зверь где-то рядом. Его лесной мускусный аромат забивался мне в ноздри, рокочущий голос неразборчиво мурлыкал что-то ласковое. Конечно, то был лишь сон. Ни одна магическая тварь не решится подобраться к спящему инквизитору, у которого целый склад железа под кроватью.

Утром меня разбудили солнечные зайчики, целующие щеки. А еще тяжесть чужого тела. Я пошевелила рукой, пытаясь освободиться. Кресс фыркнул мне на ухо и неохотно скатился на бок. Дышать стало легче. Я выпуталась из-под одеяла и поняла, что не могу встать с кровати. На моем пути непреодолимая преграда – дрыхнущий инквизитор. Он так сладко посапывал, что будить его казалось сущим кощунством. Но на то я и ведьма! Я хорошенько боднула Кресса в бок и столкнула его с кровати, даже выслушала парочку проклятий, после чего милым голоском уточнила:

– Когда завтрак?

Глава 24

Кресс посмотрел мне в глаза. Я почувствовала укол совести. Пришлось напомнить себе, что у ведьм ее нет. Она быстро увядает в присутствии инквизиторов. Кресс продолжал лежать на полу, буравя меня взглядом.

– Завтрак, – повторила я.

Инквизитор приподнялся на локтях и мрачно окинул взглядом спальню, будто в ней могла найтись тарелка с едой.

– Сколько я спал? – хрипло произнес Кресс.

– Три года.

– Я серьезно.

– Понятия не имею, – пожала плечами я. – Мы уснули, а потом встало солнце и разбудило меня.

– И ты скинула меня с кровати, – сказал он.

– Да.

– Сразу?

– Нет, – признала я. – Выбирала место, в которое пихнуть. Думала между животом и тем, что пониже.

Кресс потер лицо, прогоняя остатки сонливости, и поднялся. На мгновение я засмотрелось на то, как солнечный свет падает на его кожу, очерчивая кубики пресса. Инквизитор натянул рубашку и вышел из комнаты. Я вздохнула с облегчением. Он даже никак не прокомментировал мои утренние выверты.

Я сползла с кровати и решила переодеться, пользуясь отсутствием мужчины. Стоило мне стянуть ночную рубашку, как вдруг дверь распахнулась. Я мгновенно прикрылась одеялом и испуганно развернулась. Кресс стоял в дверях, смущенно опустив взгляд в пол.

– Что ты хотела на завтрак? – уточнил он.

– Что? – удивилась я.

Любым чудесам должен быть предел. Инквизитор мог один раз проявить дружелюбие. Два. Не больше! Его стремление угодить, даже когда я объективно неправа, пугало. Какую подлянку мне готовит этот подозрительно подобревший паразит?

– Ты просила завтрак, – напомнил Кресс. – Какой?

– Кашу, – смущенно пробормотала я. – С маслом.

– И медом?

Я кивнула, но поняла, что он не видит.

– Да, если можно.

Услышав мой невнятный ответ, Кресс скрылся за дверью. Послышался звук задвигаемого засова. Вот же… инквизитор! Быстро переодевшись, я подошла к двери с твердым намерением ее взломать. Кресс сам открыл бы через десять минуток, но для меня это было вопросом чести. Инквизитор каждую секунду нашей совместной жизни должен помнить о том, что ему меня не удержать. Его запреты – пшик. Выскочке из Ордена не совладать с каргой, если она сама того не захочет.

Я удивилась, обнаружив в себе недюжинный энтузиазм и бурное желание чем-то заниматься. Это уже не были бездумные действия по привычке, потому что так надо. Я хотела что-то доказывать Крессу, хихикать с Гленной над миртовым венком Якова, гулять по лесу, устраивать пикники.

Я замерла перед дверью, прислушиваясь к току крови. Магия не откликалась, мир казался тусклым полотном, лишенным энергии, однако в груди чувствовались редкие слабые толчки. Я прижала к ней руку, пытаясь почувствовать сердце.

Меня отвлек звук шагов за дверью. Пришлось отложить исследование своего тела до лучших времен. Я сунула в щель между дверью и косяком тонкое лезвие ножа и попыталась скинуть засов. Не вышло. Шаги приблизились.

– Кресс? – несмело произнес мужской голос.

Я замерла. Как лучше поступить? Сказать, что меня запер инквизитор? Промолчать, чтобы не вмешивать Якова в наши отношения?

– Кресс, тебя заперла ведьма? – шепотом уточнил парень.

– Да, – на грани слышимости произнесла я.

Лестница заскрипела под тяжелыми шагами инквизитора. Нужно было торопиться. Я отбросила нож в сторону. Нет, я не питала ложных надежд по поводу своей силы и хлипкости засовов. Однако в минуту отчаяния голова отключалась, поэтому я взяла разбег, чтобы вынести дверь с плеча. Даже думать не хотелось, что было бы, если бы Яков ее не открыл. Как минимум я получила бы перелом.

Парень распахнул дверь в спальню, уверенный, что освобождает инквизитора, и увидел меня. Он выпучил глаза и замер на месте. Я не сумела затормозить и влетела ему в грудь.

Яков сдавленно охнул и инстинктивно обхватил меня руками. В тот же момент на второй этаж поднялся Кресс и застал картину маслом: скривившийся от боли Яков и я, зажатая в его объятиях.

– Жить надоело? – рявкнул инквизитор.

Я поспешила отстраниться от Якова, помня, что мне вроде как запретили с ним общаться во избежание преждевременной смерти. Неловко получится, если инквизиция приедет, а ведьма уже самостоятельно убилась об проклятие. Однако Яков испугался не меньше моего и для верности отскочил к противоположной стене. Может, Кресс и с ним проводил профилактическую беседу?

– Он мне открыл, – попыталась сгладить впечатление я.

– Вижу.

– Думал, ведьма тебя заперла, – добавил Яков.

– Понятно.

Кресс продолжал буравить парня взглядом. Я готова была поклясться, что видела в черных глазах инквизитора отблески проклятий.

– Пойдем готовить кашу? – предложила я, растягивая губы в улыбке. – Гленна скоро проснется.

– А мы с ней уже сходили в Злейск, – доложил Яков. – Встали спозаранку, собрали вещички, навестили родителей. Мы же теперь здесь живем?

– Что?! – воскликнула я.

– Что? – удивился инквизитор.

Яков многозначительно ткнул себе пальцем в лоб. Видимо, он намекал на слегка пожухший миртовый венок. Парень всерьез взялся за свое лечение. Я гаденько ухмыльнулась. Наверняка они в деревне наткнулись на Лику. Увидел, с какой милой прелестницей обжимался по кустам, и сразу вдохновился предложением Кресса полечиться. Еще бы! С такой змеей, как Лика, опасно целоваться. Ядом захлебнешься и все, хана ежикам.

– А Гленна… – уточнил Кресс.