Серебро в костях

— Я ничего не скажу, — с горечью ответила я, словно от вкуса кислой ягоды. — Я просто ударю его в грудь.

Кабелл засмеялся:

— Серьёзно? Думаешь, он бы остался здесь добровольно, если бы мог вернуться? Время здесь течёт иначе. Ему может казаться, что прошло всего несколько месяцев.

С учётом того, как мы изменились за последние семь лет, странно было думать, что Нэш мог выглядеть точно так же, как в день своего исчезновения. Даже его старый пиджак, который теперь носил Кабелл, содержал следы наших путешествий и испытаний, постепенно подстраиваясь под нового владельца.

Большинство жителей Авалона носили что-то вроде того, что дали нам: грубо сшитые туники и штаны, плотно облегающие ноги. Некоторые женщины прикрывали головы простыми платками; другие, словно вопреки гниющему миру вокруг, украшали свои лбы тонкими серебряными цепочками с цветными камнями.

Когда-то яркие, словно драгоценные камни, платья поблекли от торопливых заплат и пятен. Некоторые были разрезаны вдоль и превращены в куртки или жилеты. Ни одна броня — ни стальная, ни кожаная — не подходила своим владельцам, и многие доспехи явно перековывались под другую фигуру.

— Колдунья, — прошипел кто-то. К тому моменту, как я обернулась, невозможно было понять, кто из проходящих мужчин это сказал.

К счастью, Нева была слишком далеко, чтобы это услышать, но по её нервным движениям я поняла, что она ощущала каждый взгляд.

Алэд, управляющий конюшнями, идеально соответствовал описаниям эльфов: шёлковистые тёмные волосы, бледно-зелёная кожа, крепкое телосложение и явная любовь к животным. Нева продолжала украдкой поглядывать на него, пока он, стоя на табурете, показывал ей, как седлать лошадей. Время от времени он переносил вес с левой ноги на деревянный протез правой.

— Что за кислая мина? — раздался насмешливый голос.

Блоха появилась из ниоткуда, ловко протискиваясь сквозь ограду и усаживаясь на неё. Белокурые волосы, ещё более растрёпанные, чем накануне, скрывались под вязаной шапкой, а лицо было испачкано грязью.

— Откуда ты взялась? — спросила я, изумлённо подняв бровь.

— Мамка говорит, что сама Богиня послала меня в корзине по старой реке, — заявила Блоха, пожав плечом. — Как всех младенцев. Только вас двоих принесла коза.

— Ты ужасный ребёнок, — отрезала я.

Блоха соскочила с ограды, изображая изящный реверанс.

— Благодарю вас!

Катриона и Бедивер обошли башню, оба облачённые в лёгкие доспехи, отказавшись от громоздких лат и шлемов.

Я почувствовала лёгкое движение у своей сумки. Рука моя мгновенно схватила запястье Блохи, которая пыталась улизнуть с чем-то в кулаке.

— Проклятье! — взвизгнула она, пытаясь вырваться. Я разжала её пальцы, и из её руки выпал маленький селенитовый кристалл.

— Неплохо, — сказала я, слегка улыбнувшись. — Умно было дождаться подходящего момента, но в следующий раз выбирай что-то менее очевидное. — Я подняла тонкий серебряный браслет, который сняла с её другого запястья. — Ориентируйся на что-то действительно ценное.

Глаза девочки широко распахнулись.

— Это моё, воровка!

— Что здесь происходит? — раздался низкий голос Катрионы. — Ты крадёшь у ребёнка?

Я отпустила Блоху, позволив ей оставить кристалл.

— Я просто показывала девочке пару трюков, — сказала я громче.

Блоха бросила на меня злобный взгляд и показала жест, который не требовал перевода.

— Блоха, что ты здесь делаешь? — строго спросила Катриона. — Рона ищет тебя всё утро. Ты не можешь вечно избегать своих уроков.

Когда Катриона подошла к нам, за её спиной внезапно появился Эмрис. Он держался на несколько шагов позади, его руки были глубоко спрятаны в карманы. Хотя он сменил свои грязные штаны и свитер на более опрятную одежду, его тело всё ещё полностью скрывалось под длинными брюками, туникой и алым жилетом, застёгнутым до самого горла.

— Я отведу Блоху в библиотеку, — сказала Олвен, торопливо подходя к ним. — Может быть, ты тоже захочешь присоединиться, Нева? Я покажу тебе нашу коллекцию.

Трудно было сказать, кто больше удивился этому предложению — Нева или Катриона.

— Но библиотека… — начала сереброволосая девушка.

— …это бесценный ресурс для всех, — закончила Олвен, беря за руку, ворчащую Блоху. — Идём?

Нева бросила на нас неуверенный взгляд, затем снова посмотрела на Олвен.

— Я планировала пойти с ними… — пробормотала она.

— Останься, — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Правда, всё в порядке.

Идея разделиться мне не нравилась, но я — скрепя сердцем — доверила Олвен заботу о Неве. Впрочем, допросить Нэша о Кольце Рассеяния будет гораздо проще без её присутствия.

Нева кивнула, и напряжённость в её взгляде немного ослабла.

— Нам лучше отправиться, пока ещё светло, — сказал Бедивер, бросив взгляд на Эмриса. — Ты с нами?

— Конечно, — ответил Эмрис, звуча так же непринуждённо, как обычно, хотя и избегал смотреть в мою сторону. — Прекрасное утро для поездки, не находите?

— Боюсь, лишь четыре лошади достаточно крепки для такого пути, — сказал Алэд, его зелёная кожа побледнела. — Я не знал, что вас будет столько…

— Уверен, Тэмсин не возражает, если я поеду с ней, — вставил Эмрис, подходя ближе и вставая рядом со мной.

— Что ты делаешь? — прошептала я, наклоняясь к нему.

— Еду с тобой, чтобы увидеть твоего отца, разумеется, — ответил он, не взглянув в мою сторону.

Я закатила глаза. Конечно, он не позволил бы нам уйти без него — не тогда, когда Кольцо Рассеяния, возможно, было на кону. Я ещё не успела рассказать Кабеллу о том, что видела в священных источниках, но манёвр Эмриса заставил меня задуматься о том, чтобы сделать это прямо сейчас.

Алэд, тяжело вздохнув, оперся о забор, сняв часть веса с правой ноги.

— Всё в порядке, Алэд? — спросила Катриона, нахмурившись.

— Да, да, — ответил он, массируя место, где его колено соединялось с деревянным протезом.

Выточенная конечность держалась на его коже с помощью ряда переплетённых корней, которые, казалось, двигались сами по себе, подстраиваясь под его руку. Эмрис наблюдал за этим с явным восхищением.

— Это из-за сырости она снова беспокоит, — продолжил Алэд. — Доставляя боль там, где трётся кожа?

Бедиверу понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что вопрос был адресован ему. Он крепче сжал свою перчатку.