Серебро в костях
Шрифт:
— Если всё же случится, — продолжил он, опустив взгляд на свои руки, — не дай мне никого ранить. Особенно тебя. Я не смогу с этим жить. Сделай всё, что потребуется, чтобы остановить меня.
— Этого не будет, — сказала я.
— Тэмсин, — твёрдо произнёс он.
Я встретила его тёмные глаза, ненавидя то, как тени исказили его лицо.
— Что бы ни потребовалось.
Я снова прижала голову к его плечу, приветствуя возвращение тишины в комнату.
— Этого не произойдёт, — повторила я, потому что никогда не давала брату обещаний, которые не могла бы сдержать.
***
Бесконечная
Я съела несколько ложек предложенного Дилвином ячменного супа с хлебом и рано отправилась спать, испытывая облегчение от того, что Невы не было в комнате.
Я оставила очаг холодным; мои мысли были яснее в темноте, где их единственными соперниками оставались страх и воспоминания. Лежа на боку, смотрела на стену, пока глаза не привыкли к мраку настолько, чтобы различать каждую кладку, а уши перестали улавливать крики Детей, собирающихся у пылающего рва.
Заперты. Это слово было у меня на языке, как горькие листья одуванчика. Каждый план, который я придумывала — полёт, копание, бой, — рушился под тяжестью своей же неосуществимости.
Я перевернулась на другой бок, чувствуя каждую боль в спине и ногах.
Ты правда бы ушла?
Я бы ушла, не задумываясь, если бы это значило спасти нас. Даже Эмриса. Это не наш мир. У нас нет перед ним никаких обязанностей.
Выдохнув, я положила щёку на ладони. Я знала, что должна быть благодарна за каждый вдох, за то, что мы дошли до этого момента. Но всё это превращалось в тлеющий гнев под моей кожей.
Ну же, Тэмси, всё не так уж плохо.
В неподвижности мгновения сотни вопросов поднялись в сознании, как ядовитый рой. Но сокрушительная истина оставалась за стенами этого места, рассеянная среди его костей.
Его останки были последним ответом, который нам, вероятно, удастся получить. Нэш мёртв. Нэш мёртв, как и всё, что мы заслуживали знать, но теперь уже никогда не узнаем. Нэш мёртв, и он унёс наши прошлое за пределы нашей досягаемости, в тёмную пустыню смерти.
Я даже не могла злиться на него за это, не тогда, когда я была так зла на себя. Это я привела нас сюда. Гоняясь за его призраком, я погубила нас всех.
Каким-то образом я всё же заснула. Следующее, что я осознала, был скрип двери по камню и лёгкий прогиб кровати под весом Невы.
— Ты не собиралась говорить мне, как заявляют права на кольцо, да? — прошептала Нева во тьме.
— Да.
— Потому что считала меня дурой и думала, что к тому времени, как я узнаю, будет уже слишком поздно.
— Я никогда не считала тебя дурой, — прошептала я. — Но мне жаль.
Я не объяснила остальное. Что теперь между нами всё иначе. Что я никогда не думала, что это примет такой оборот. Всё это больше не имело значения, и я только хотела тишины. Холодного пространства пустоты, которое раньше существовало между нами.
Единственного безопасного места, которое когда-либо было, чтобы спрятаться.
Глава 23
В ту ночь мне впервые за долгие годы приснилась женщина
в снегу.Сон был таким же ясным, как и тот день, когда всё произошло. Кабелл и Нэш оставили меня на взятой напрокат речной лодке, чтобы отправиться в ближайший склеп в поисках кинжала Артура. Я услышала её голос — тоска в нём каким-то образом перекликалась с моей собственной, словно мы искали друг друга.
Она ждала меня на открытом поле, падающий снег придавал форму её прозрачному силуэту, парящему над землёй. Её рука была протянута ко мне, и я пошла к ней, отчаянно жаждая прикосновения. Жаждая быть нужной.
Белая Дама была прекрасна, но её лицо исказилось болью, когда она увидела меня.
Что-то шевельнулось во мне, когда я приблизилась. Мысль. Рассказ, который Нэш поведал несколько месяцев назад. О женщинах, покончивших с собой, чтобы не выдать местонахождение сокровища. Как они были обречены охранять его, пока не убьют другого, чтобы тот занял их место.
Но мысль растаяла, и осталась только она. Её рука, протянувшаяся, чтобы коснуться меня чуть выше сердца.
И боль. Боль острее и беспощаднее всего, что я когда-либо знала. Будто она вонзила нож мне в грудь и делала это снова и снова. Я пыталась отступить, но моё тело было слишком слабым. Я даже не могла закричать. Её лицо, такое спокойное, превратилось в нечто чудовищное от удовольствия, которое она испытывала от моего страдания.
Но ветер заговорил, ледяной и властный, пронзая поле. Снег взвился вихрем под слова, что он пел.
Не её. Не этого ребёнка.
И светящаяся сущность духа подчинилась, угасая, как последний луч солнца, растворяющийся в ночи.
Сон изменился.
Я снова была на пути к внушительным воротам башни, следуя за белым конём без всадника. Пока я шла, густой туман вокруг нас расступался, и мир менялся. Он светился зеленью неудержимой жизни — птицы, рыбы в блестящем рву, маленькие феи, собравшиеся вдоль стен. Ветви Материнского дерева были густо покрыты листьями, окружёнными нежным, обволакивающим туманом.
Копыта коня гулко стучали по камню. На ступенях башни он обернулся, словно проверяя, иду ли я за ним.
Я увидела своё отражение в его чёрном глазу. Из головы коня поднимался спиральный слоновый рог. Что-то словно искрилось под моей кожей, когда он опустил голову у подножия башни, коснувшись рогом земли. И там, через тёмную почву, пробилась белая роза. Её дрожащий бутон раскрылся.
Я резко проснулась, задыхаясь. Прижала ладони к влажному лицу, но призрачный запах лепестков всё ещё витал на моей коже. Я поднялась с постели, наслаждаясь холодом каменных плит под ногами. Это было реально. Это было правдой.
Я вытерла руки о рубашку, одеяло — обо всё, чтобы избавиться от этого запаха. Остановилась, лишь когда заметила, что другая половина кровати пуста, но аккуратно застелена.
Нева уже ушла. Я не винила её.
Головная боль пульсировала, отправляя комнату в водоворот теней. Сквозь окно за мной пробивался серый свет.
День.
Я не стала надевать обувь или поправлять одежду, в которой спала. Я выбежала из комнаты, устремившись наверх, к библиотеке. Я была уверена, что найду Неву за столом, погребённую под горой книг, но комната была пуста.