Серебро в костях

— Кто это сделал? — хрипло прошептала я.

Шрам, который я видела на его лице, продолжался вдоль шеи, через грудь. Одинокий рваный шрам соединялся с десятками других, которые пересекали его тело. Они покрывали грудь, руки, спину и уходили вниз, оставляя ужасающий рисунок боли.

Он выглядел, как разбитая стеклянная фигурка, поспешно склеенная, но неумело.

Эмрис натянул свитер с такой яростью, словно это могло стереть то, что я увидела.

— Ты за мной следишь? — холодно бросил он, подбирая перчатки и направляясь вверх по ступеням.

— Кто это сделал? — прошептала я, голос дрогнул, но вопрос не отпустил меня.

— Оставь это, Тэмсин, — отрезал он ледяным тоном.

Как-то так получилось, что я преодолела разделяющее нас расстояние. Как-то так получилось, что я взяла его за руку, повернула её, чтобы увидеть, как шрамы продолжаются вдоль сухожилий и мышц его предплечья.

— Что, чёрт возьми, происходит? Это сделали те твари… — Нет, это не могли быть Дети Ночи. Я бы заметила это. — Это Мадригаль так поступила с тобой?

Он вырвал руку, но не успел скрыть то мучительное чувство стыда, что отразилось на его лице.

— Эмрис! — позвала я. Он замер на нескольких ступенях выше, но так и не обернулся. — Что случилось?

Его руки сжались в кулаки.

— А тебе есть дело?

Я не могла понять, кто из нас больше удивился, когда я выкрикнула:

— Да!

Мы стояли, глядя друг на друга, тяжело дыша. Лестница утомила меня, но это было ничто по сравнению с тяжестью, что поселилась у меня в груди, глядя, как его лицо стало смертельно бледным.

— Что случилось? — прошептала я.

Он с трудом сглотнул, его горло напряглось.

— Я совершил ошибку. Вот, довольна? Оказывается, я тот идиот, каким ты всегда меня считала.

— Это случилось во время работы? Это не Мадригаль?

— Это не имело к ней никакого отношения, — сказал он. — И ещё меньше касается тебя.

Он ушёл, оставив меня стоять у подножия лестницы, а его шаги отдавались громким эхом в моей голове. Это была не усталость, что удерживала меня на месте, глядя на то место, где он только что стоял, а шок, что до сих пор сжимал моё горло.

Существует множество проклятий, способных разорвать человека на части, содрать кожу с мышц и костей. Все они мучительны.

Ни одно из них не оставляет шансов на выживание.

С каждым шагом, который я поднималась, в голове возникал новый вопрос. Как долго он носит эти шрамы?

Я ожидала увидеть его во дворе, а затем снова у входа в башню, но единственным человеком, ожидавшим меня там, была хмурая Катриона.

Я застыла.

— Послушай, я просто забыла это… — начала я, впервые не выдумывая оправдание.

— Я поговорила со своими сёстрами, — перебила она. Даже при свете факела её лицо оставалось непроницаемым. — И мы решили, что завтра я отведу тебя к твоему отцу.

Я уставилась на неё, моё сердце забилось так громко, что казалось, его удары раздавались эхом.

— Правда?

Он жив. Эти слова взмыли в груди, как птица. Как-то, чудом, Нэш, как самый неистребимый из крыс, выжил среди ведьм, кредиторов и рычащих чудовищ дикой природы.

— Да, — подтвердила Катриона, резко разворачиваясь на каблуках, чтобы войти обратно в башню. — Отдыхай, пока можешь. Мы выходим на рассвете.

Глава 19

— Это она назвала дневным светом?

Кабелл стоял, прислонившись к простой ограде, окаймлявшей тренировочную площадку во дворе, и с мрачной улыбкой бросил:

— Конечно. Было абсолютно темно, а теперь просто уныло серо.

— Как приятно знать, что даже здесь ты умудряешься выжимать последние капли юмора, — проворчала я.

Он оттолкнулся от ограды, притворно испугавшись.

— Только не говори, что ты использовала последние пакетики с кофе ещё в Тинтагеле?

Одна только мысль об растворимом кофе усугубила моё и без того пасмурное настроение. Головная боль, преследовавшая меня из-за отсутствия моего тёмного эликсира жизни, была просто невыносима.

— Хорошо, что у тебя есть лучший брат на свете, — сказал он, извлекая из сумки небольшой термос.

Мои глаза расширились, когда я схватила термос и открутила крышку. Запах горького, растворимого кофе, поднимающийся с лёгким паром, приветствовал меня, словно старый друг. Я снова посмотрела на него.

— Кажется, я сейчас расплачусь, — призналась я, прижимая термос к груди.

— Я подружился с эльфийской кухаркой, Дилуин, и раздобыл горячей воды, — похвастался Кабелл. — Оказывается, даже феи не могут устоять перед моей обворожительной улыбкой.

— Уверена, она просто дала тебе воду, чтобы ты скорее ушёл, — сказала я, сделав глоток сладкого напитка.

— Пожалуйста, — с поддельным возмущением ответил он.

Меня внезапно накрыло странное чувство благодарности, и я добавила:

— Ты всё-таки лучший брат.

— Нет уж, я просто пытаюсь освободить свою сестру от демона, который вселяется в неё до первой чашки кофе, — фыркнул он. — И вообще, у тебя не было выбора, кто станет твоим братом.

— Судьба единственный раз поступила правильно, — сказала я.

Кабелл издал задумчивое «ммм»:

— Судьба или Нэш?

— Ты спал этой ночью? — спросила я, сменив тему. — Мне удалось поспать, может, час, и то с трудом.

— Повезло, — хмыкнул он. — У меня получилось минут десять, благодаря милой колыбельной из визгов.

Я привыкла спать в странных местах, засыпая сразу, как только голова касалась чего-нибудь мягкого — будь то руки, подушка или свернутая рубашка. Но каждый раз, закрывая глаза этой ночью, я видела в памяти монстров из леса, умирающего Септимуса, шрамы Эмриса и слова Катрионы: «Я отведу тебя к твоему отцу».

Я обхватила себя руками, пытаясь удержать немного тепла под своей фланелевой курткой, и глубоко вдохнула воздух, тяжёлый и отвратительный, насыщенный запахом навоза и лошадиного пота, доносившимся из стоявших неподалёку конюшен.