Серебро в костях

— Ну что ж, поздравляю, ты доказала, что была неправа, — холодно сказал Эмрис. — Кстати, сокрытие информации всё равно является обманом.

Лицо Катрионы, покрытое веснушками, вспыхнуло румянцем. Она открыла рот, но тут же закрыла его. Когда она, наконец, заговорила, голос её снова звучал спокойно.

— Тем не менее, вы опустили несколько существенных деталей своей истории.

— Объясните, пожалуйста, — обратилась к ним обоим Олвен, пристально их разглядывая.

Было странно слышать эту историю от Катрионы, с её отстранённостью, словно она не была вынуждена закрыть старую, незавершённую главу своей жизни.

— Ваш брат проклят и превращается в пса? — изумлённо спросила Олвен, её брови взлетели вверх. — Правда?

— Да, — ответила я, чувствуя, как желудок сжимается. Мне ненавистна сама необходимость делиться этим с незнакомцами. Это казалось неправильным, говорить об этом в отсутствие Кабелла. — Раньше он мог сдерживать превращение, но это случается всё чаще. Любая сильная эмоция запускает процесс.

Эмрис издал негромкий звук, словно застрявший в горле.

— Как давно он в таком состоянии? — спросил он.

— На самом деле, правильнее будет спросить, как именно Кабелл оказался под проклятием, — возразила Олвен, положив подбородок на ладонь в задумчивости. — Он родился с ним, или его наложили?

— Мы не знаем, — призналась я, затем, поколебавшись, добавила: — Наш опекун нашёл его мальчиком. Он бродил один по пустоши нашего мира смертных, не помня ничего, кроме своего имени. Мы пробовали… всё, абсолютно всё, чтобы разрушить это проклятие. Настойки, помощь Одарённых целителей, даже колдуний. Без знания того, кто наложил проклятие и зачем, невозможно понять, как его снять.

Нева смотрела на свои руки, погружённая в размышления. Никто не знал, что сказать, но лучше уж молчание, чем пустые утешительные слова, которые ничего не значат.

— Я желаю вам утешения в утрате вашего опекуна, — тихо сказала Мари. — Пусть его память сохранится, а Богиня дарует его душе новую жизнь.

— Попросите вашу Богиню не утруждать себя, — горько сказала я. — Есть дела поважнее.

И у Катрионы, и у Олвен брови резко взлетели вверх. Мари лишь наклонила голову, изучая меня так, что это вызвало у меня дрожь.

— Если позволите, — вмешалась Олвен, — мне непонятно одно: несмотря на всё это, вы отправились в Авалон, чтобы найти его?

— Они искали не его, — вмешалась Катриона, скрестив руки на груди. — Они пришли за каким-то кольцом, которое, по их мнению, было у него. Кольцом, способным снимать проклятия.

— О, — Мари вскинула глаза, её взгляд неожиданно оживился, словно в ней пробудилась острая сосредоточенность. — Кольцо Рассеивания?

Олвен провела рукой по своим синим, словно чернила, волосам.

— Богиня благословит тебя за то, что ты прочла все книги в этой башне, Мари. Это то самое кольцо, что сделала Верховная Жрица Вивиан?

— Да, для сэра Ланселота, которого она воспитала здесь, прежде чем он отправился к королю Артуру, — ответила Мари. — После того, как я прочла о нём в её записях, я поговорила с сэром Бедивиром. Он был свидетелем его силы не раз.

Я опустилась на стул рядом с Невой, чувствуя, как мысли спутались и кружатся вихрем. Моя теория о Бедивире оказалась правдой, но облегчения это не принесло.

— Значит, вы ищете это кольцо ради Кабелла, — сказала Катриона, — которое, возможно, когда-то было у вашего отца.

— Почему вы не сказали нам об этом сразу? — удивлённо спросила Олвен. — Никто бы не осудил вас за то, что вы хотите помочь своему брату. Мы с радостью предложили бы любую помощь.

— Из-за природы кольца, — отозвалась Мари своим мечтательным, далеким голосом. — И того, что требуется, чтобы им владеть.

«К чёрту всё это», — подумала я, чувствуя, как кровь начинает стучать в висках.

— Это не так! — начала я, но паника сковала горло, слова застряли на языке. Я отчаянно хваталась за самую тонкую возможность сменить тему. — Я просто не знала, можно ли вам доверять. Разве я должна была рассказывать всё после того, как вы бросили нас в темницу? Кстати, если это место такое мирное и прекрасное, зачем вам нужна темница?

— Вообще-то, мы раньше хранили там вино и мёд, — с готовностью объяснила Олвен. — Но некоторые из малых фей пристрастились к ним, и однажды, на Белтейн…

Она осеклась, когда Катриона положила руку ей на плечо.

— Что требуется, чтобы использовать кольцо? — спросила Нева.

— Это не… оно… — я обернулась к ней, чувствуя, как бессильно сжимаю челюсть, но было уже поздно.

— Кольцо было создано для сэра Ланселота жрицей, необычайно искусной в обработке серебра, — начала Мари, её голос казался почти бесстрастным. — Она благословляла украшения и другие предметы силой Богини, наделяя их предназначением. Но вместо того, чтобы уничтожать проклятия и чары, наложенные на своего владельца, кольцо начало поглощать их. Оно познало вкус крови — и полюбило его.

Мой пульс участился, сердце гулко билось.

— Это неправда! — попыталась я перебить её.

— Ещё одно слово, и вы снова окажетесь в «хранилище», — резко прервала меня Катриона. — Продолжай, Мари.

Мари кивнула и заговорила дальше, и с каждым её словом я ощущала, как остатки моего контроля над ситуацией окончательно ускользают.

— Кольцо Рассеивания подчинится лишь тому, кто докажет свою силу, убив предыдущего владельца. Оно может быть завоёвано только через смерть.

Глава 22

Я почувствовала взгляд Невы, обжигающий, словно клеймо, немой упрёк, который невозможно игнорировать.

«Ты не обязана ей даже капли сожаления», — нашёптывал голос в моей голове. — «Если она не потрудилась изучить всё о кольце, прежде чем отправиться его искать, это её вина».

Но этот внутренний голос не остановил горький ком в горле, который подступил при её взгляде.

— Если это кольцо действительно может разрушать проклятия и есть шанс, что оно вернулось в Авалон, почему мы не ищем его? — спросила Олвен. — Разве это не благословение, о котором мы молились?