Серебро в костях

Я ошеломлённо кивнула, не отрывая взгляда от гиганта. Хамадриада наклонилась и медленно, тщательно соскребала тёмную грязь с коры дерева.

— Пойдёмте, — позвала Беатрис, кивнув в сторону ожидающей двери. Мы последовали за ней.

За дверью оказалась ещё одна винтовая лестница, и снова мы начали спускаться.

Через некоторое время ступени расширились. Где-то вдалеке раздавался шум воды, а воздух стал напоминать вкус азота — тот самый запах, который ощущаешь перед дождём. Чем глубже мы спускались, тем ярче становилось вокруг. Вскоре лица, моя кожа, волосы, одежда — всё оказалось залито странным синим светом.

Последний поворот лестницы открыл перед нами горячие источники. Я замерла, ошеломлённая увиденным. Кабелл слегка подтолкнул меня вперёд, но я не могла заставить себя сделать ни шага.

Пещера была огромной, её сводчатый потолок украшали резные изображения молодых женщин. Богиня и её жрицы, предположила я. Свод поддерживали три массивные статуи. Первая изображала молодую девушку в венке из цветов и свободно струящемся платье. Вторая — женщину с материнским покоем на лице, в фартуке, с корзиной и ткацким станком у ног. Третья — старуху в плаще, закутывающем её фигуру, с узорами звёзд и фаз луны. Это были три образа Богини: дева, мать и глава рода.

У их ног через всю пещеру текла река светящейся воды, словно сочащейся из огромного корня Материнского дерева, как густой сок. Узкие ответвления расходились от неё, заполняя небольшие круглые бассейны. Над поверхностью каждого поднимался пар, обещая долгожданное расслабление для моих усталых мышц.

Во мне боролись горечь и благоговение. Сколько прекрасных мест, сколько удивительных существ я упустила до того, как обрела Ясновидение? Моё воображение не могло сравниться с увиденным, будь то красота или уродство монстров. Для Тэмсин недельной давности это место не существовало бы вовсе.

Рядом с тремя отдельными купелями лежали аккуратные стопки одежды, удивительно современных на вид. Я приподняла верхний слой — тонкое полотенце, — обнаружив под ним простую тунику и тёмно-коричневые брюки.

— Это невероятно, — пробормотал Кабелл, осматривая пещеру. — Что заставляет воду так светиться?

Иной свет мягко струился из глубин каждого бассейна, создавая умиротворяющую атмосферу в том, что иначе могло бы показаться мрачным и зловещим местом. Я осторожно поставила завернутого Игнатия на нижнюю ступень, подальше от воды.

— Говорят, это слёзы Богини, — пояснила Беатрис. — Они текут из её сердца, которое находится в центре Материнского дерева.

Я поморщилась.

— Думаю, мне больше нравилась эта история до того, как вы упомянули телесные жидкости.

К моему удивлению, Беатрис рассмеялась.

— Это вода восстановительная — она исцеляет иначе, чем магия Олвен.

Нева глубоко вдохнула, наслаждаясь свежим, дождливым ароматом воздуха. Её глаза широко раскрылись от восторга.

— Мне пора занять пост, — объяснила Беатрис. — Надеюсь, вы не возражаете подождать, пока я не вернусь, чтобы отвести вас в комнаты?

— Если честно, — ответил Кабелл, — вам, скорее всего, придётся вытаскивать нас из воды силой.

Беатрис развернулась к нам спиной.

— Оставьте свою одежду возле купелей, я отнесу её в стирку.

Мы неловко раздевались, стараясь не смотреть друг на друга. Прикрывая себя руками, лицо пылало от смущения, я осторожно ступила в воду.

Её тепло заставило меня содрогнуться от удовольствия. Чем дольше я смотрела на пар, поднимавшийся над поверхностью, тем более невыносимым казался окружающий холод. Я опустилась глубже, пока мои пальцы ног не коснулись гладкого дна.

В воде ощущалась неожиданная тяжесть, будто она была насыщена солью. В ней была вырезана каменная ступенька, идеально подходящая для того, чтобы сидеть с головой и плечами над поверхностью.

Грязь и кровь, накопившиеся за последние дни, словно смывались вместе с усталостью. Я почувствовала, как не только тело, но и разум расслабляются. Сделав глубокий вдох, я погрузилась под воду, очищая волосы и лицо руками.

Когда я снова вынырнула, отбрасывая мокрые пряди назад, Кабелл уже устроился в своей купели. Он повернулся ко мне, облокотившись на каменный край.

— Это лучше, чем римские бани в Алжире, не так ли?

— И нам даже не пришлось взламывать их, чтобы воспользоваться, — ответила я. — Для нас это ново.

Я и не заметила, что Беатрис всё ещё стояла поблизости, пока она не произнесла тихо:

— Эти символы…

Я проследила за её взглядом, остановившимся на татуировках Кабелла.

— Зачем покрывать своё тело проклятыми знаками? — спросила Нева, вытягивая голову из своей купели, чтобы взглянуть. Её косы были аккуратно закручены вверх, чтобы не намокнуть.

Чтобы хвастаться количеством сломанных проклятий, подумала я. Чтобы казаться крутым и загадочным для тех, кто не понимает их смысла.

— Чтобы напоминать себе, что проклятия темны только в том случае, если их использовать во зло, — сказал Кабелл.

Казалось, Беатрис хотела что-то добавить, но лишь быстро повернулась и поспешила вверх по ступеням с нашей одеждой.

— Ты должна перестать это делать, — прошептала я Неве, подойдя к краю своей купели.

— Делать что? — искренне удивилась она.

— Рассказывать всё прежде, чем мы поймём, как они отреагируют, — сказала я. — Твоя привычка действовать раньше, чем думать, порядком надоела. Нам нужно, чтобы они были на нашей стороне, если мы хотим найти Нэша.

— Ты правда никому не доверяешь, да? — спросила Нева, покачав головой.

— Я доверяю в том, что люди всегда набросятся, если они напуганы, — ответила я. — И что они готовы на всё, если окажутся достаточно отчаянными.

Нева снова погрузилась в воду, облегчённо выдохнув. Чувство вины — моя наименее любимая эмоция — болезненно укололо меня.

— Ты в порядке? — осторожно спросила я. — Этот день выдался для тебя тяжёлым.

Это было сказано слишком мягко. Честно говоря, я повидала немало зла в мире и привыкла ожидать худшего, но даже меня шокировала та ненависть, с которой здесь отнеслись к Неве.

— Да, — твёрдо ответила она. — Но мне станет лучше, когда у меня снова будет моя палочка, и мы найдём Нэша и кольцо.

Я кивнула.

Дело в том, что, проведя так много времени в страхе перед ведьмами и их силой, ты не задумываешься о том, как мир отвечает им на это. Как он наказывает их за ту же самую силу.