Серебро в костях

— Я повторю.

— Нет, — возразила Беатрис. — В этом нет необходимости…

— Я сделаю это ещё раз, — сказала Кайтриона, принимая стойку. Её руки напряглись, поднимая меч. — И на этот раз лучше.

— Всё, что ты сделаешь, это уронишь себя на задницу, — сказала Беатрис своим обычным, сухим тоном. — Отдохни, Кейт.

Этот разговор отвлёк Бедивера от объяснений ученикам. Старый рыцарь взглянул на ситуацию и оценил её с впечатляющей скоростью.

— Кайтриона, — позвал он, привлекая её внимание. — Поможешь мне? Мне понадобится твоё умение.

Она замялась, тяжело дыша. Он протянул руку, и жрица наконец кивнула, сделав глубокий вдох.

Она вернула длинный меч на стойку и подошла к нему. Кабелл и остальные следили за ней с неподдельным интересом, оставив Бедивера наблюдать с выражением явной гордости.

— В бою, будь то один враг или сотня, важно помнить одно, — Кайтриона говорила громким, звонким голосом, который было слышно даже на нашем расстоянии. — Если вы уроните оружие, вы умрёте. Сражайтесь, чтобы удержать его в руках, даже если для этого сначала придётся победить собственный страх. А теперь готовьтесь к бою.

Кабелл, стоящий в нескольких шагах от неё, кивнул и бросил взгляд на тренировочное оружие в своей руке.

— У меня вопрос, — сказала Блоха.

Она замерла, и задумчивое выражение на её лице заставило меня умирать от любопытства. И я не разочаровалась.

— Как думаешь, когда Артур вернётся к жизни, он всё ещё будет выглядеть, как сейчас? Такой же восковый и сморщенный, как сушёный виноград? Потому что, если честно, он немного попахивает.

— Надеюсь, что нет, — ответила я со смехом. — Воскрешённого короля и так будет сложно продать современному миру, а если он ещё и выглядит гнилым… Ты вообще его видела?

Она пожала плечами.

— До того, как Опустошители восстали. Мы поспорили. Маме это совсем не понравилось. Пешком далековато.

Прежде чем я успела ответить, на её лице появилась хитрая улыбка.

Блоха подняла монету — современную монету в один пенни, которая, очевидно, затесалась в моём кармане, когда мы попали сюда. У меня челюсть отвисла, но я смеялась, и она тоже.

— Мне больше нечему тебя учить, — сказала я.

— Хочу ли я знать, чему ты её учишь? — раздался голос Невы.

Мы обе обернулись и увидели, что нас наблюдает Нева, с поднятыми бровями и скрещёнными на груди руками. На ней было простое платье с фартуком, испачканным чем-то, что могло быть едой или грязью — в тусклом свете было почти невозможно определить.

— О, ты знаешь, — сказала я. — Просто рассуждения о человеческой природе и большом мире.

— То есть ты любишь пугать детей до кошмаров, — заметила Нева, уперев руки в бока.

— Кто-то говорит «пугает детей до кошмаров», — ответила я. — А кто-то говорит «формирует характер».

— Да, ты настоящий архитектор в этом деле, — сказала Нева.

Я нахмурилась.

— Сарказм — это моё. Ты получила доступ к древней магии, а я — к язвительным ирониям.

Блоха переводила взгляд с одной на другую, её мысли явно бурлили.

— Что с вами обеими не так?

Я посмотрела прямо на Неву.

— Нева узнала, что ей не всё рассказали, и теперь она злится на меня.

— А Тэмсин, — ответила Нева, не отводя взгляда, — всё ещё не научилась извиняться и должна научиться доверять и открываться другим.

— А Блоха, — сказала девочка, — думает, что вы обе чокнутые.

— Блоха!

Девочка выпрямилась при резком оклике Олуэн, которая вышла из-за угла башни. Она бы тут же улизнула, если бы я не ухватила её за спину туники и не удержала на месте, несмотря на её отчаянные попытки вырваться.

— Предательница! — прошипела она, продолжая извиваться.

— Не стоило забирать мою монету, — сказала я ей.

— Ты на час опоздала на урок, — заметила Олуэн, скрестив руки на груди.

— Мне не нужны уроки, — возразила Блоха. — По крайней мере, твои.

— Ах, так? — переспросила Олуэн. — Тебе не нужно учиться призывать свою магию и проводить наши обряды?

Нижняя губа Блохи задорно выпятилась.

— Я бы хотела узнать, как вы делаете такие вещи, — сказала Нева. — Уверена, это отличается от того, как училась я.

Жрица улыбнулась.

— Конечно, Нева. Ты всегда желанная гостья.

— Я так отстаю в своих занятиях, — начала Нева, — мне бы очень помогла вторая, столь же знающая жрица, чтобы помочь мне…

— Ах, — заметила Олуэн, не упустив, как Блоха навострила уши. — Все мои сёстры заняты работой или тренировками, так что не знаю, где бы нам найти такую помощь…

— Ну тогда я и помогу, — буркнула Блоха.

— Правда? — спросила Нева. — Ты бы сделала это для меня?

Девочка бросила на неё взгляд.

— Не делай из этого шумиху. Просто ты такая жалкая.

— Блоха! — воскликнула Олуэн. — Извинись перед Невой.

— Всё в порядке, — сказала Нева, скользнув взглядом в мою сторону. — По крайней мере, она честная.

Блоха пожала плечами.

— Идём или нет?

Я смотрела им вслед, пока они не скрылись за дверью башни, оттягивая момент, когда мне придётся заняться своими делами. Маленькая деревянная птичка в моём кармане казалась всё тяжелее, пока за спиной продолжались уроки.

***

Я нашла Эмриса в огороженном саду рядом с лазаретом. Он стоял на коленях, что-то вкапывая в тёмную землю. Его волосы были растрёпаны, а по щеке тянулась полоска грязи. Когда он наклонился вперёд, ворот туники слегка распахнулся, открывая взгляд не только на мышцы, но и на узловатые шрамы. Рассеянно, он отмахивался от нескольких спрайтов, вьющихся вокруг его головы.

На моих губах появилась лёгкая улыбка, пока я прислонялась к каменной стене, пытаясь рассмотреть, что так полностью захватило его внимание.

Землекоп, зелёный палец, целователь листьев. Среди Опустошителей было так много презрительных прозвищ для таланта Эмриса. Зеленая магия считалась практически бесполезной в нашей работе, и большинство её носителей считали чудаками, которые шатаются по теплицам и воркуют над цветами. Но подход Эмриса был совсем иным — продуманным, почти медитативным.

Эмрис занимался пересадкой увядшей, почти неузнаваемой зелени. Время от времени он останавливался, держа тонкие белые корни растений на ладони, кивая — себе или им, я не была уверена. Затем он добавлял что-то в почву или окунал растения в маленькое ведро с водой, прежде чем вернуть их обратно в землю.