Серебром и солнцем

«Погибель мира», - так назвала её Кларисса!

– Я ничего не знаю, господин! – взмолилась она. – Я не понимаю, о ком она говорит! Не оставляйте меня!

Тень окутала толпу. Лица вампиров скрылись за чудовищными масками. Лира замерла, вцепившись в руку Дэви. Вот по толпе пошло движение. Некто вихрем ринулся к ней, попытался утащить с собой, и Дэви сцепился с ним. Они взмыли вверх, и следом рванулись многие. Новый чёрный вихрь пленил охотницу, унёс в небо. Лира чувствовала хватку множества рук, рвущих её на части. Она закричала… и задохнулась, внезапно лишившись всякой поддержки в воздухе. Начала падать, но кто-то подхватил её. Её швыряли, как мячик, пока Лира не почувствовала, что правое запястье схватила рука владыки. Лира вцепилась в неё, и Дэви выдернул девушку из лап взбунтовавшихся carere morte. Всхлипывая, она прильнула к груди огромного зверя. Тогда другой рукой Дэви схватил концы тени вьющихся перед ним тварей и одним сильным взмахом сдёрнул с них крылатые оболочки.

Они опустились на землю.

– Большая Весенняя Охота окончена, - медленно, монотонно сказал владыка.
– Сесилия. Магнус. Леонард. Осмунд. Мелисса. Хиам, – позвал он главных нападавших, теперь тушующихся в толпе.
– Подниметесь сегодня для беседы со мной в Зеркальную галерею.

Лира спряталась за его плащ и дрожала от пережитого. Воздух потеплел, над крестом церкви Микаэля уже не было странной тучи.

– Я защищал вас, леди Лира, – потерянно сказал Хиам. – Жаль, владыка не понял это.

– Господин всё поймёт, когда поговорит с вами, - улыбнулась Лира.

Они остановились побеседовать у лестницы, ведущей в Зеркальную галерею. Младший Калькар ожидал своей очереди, а Лира утешала его, как могла. Она знала: carere morte боятся зеркал.

– Дэви я не боюсь, - он гордо вздёрнул подбородок. – Меня больше тревожит, что скажет Сесилия. Это она меня обратила: в нашей семье принято обращать вампирами двоих из каждого поколения. Родоначальница возлагал на меня большие надежды.

Лира усмехнулась:

– Сесилия сама сейчас у владыки. Просит прощения.

Хиам мило, чуть смущённо улыбнулся. Он по-прежнему соблюдал выбранную в день их первой встречи дистанцию. Все мужчины-carere morte чуждались Лиры. На ней словно стояло клеймо владыки, хотя сам Дэви оставался равнодушным к новой игрушке, ему было вполне довольно роли ее учителя, как и ей - его ученицы. Лира вздохнула. Что значил его единственный поцелуй? Сейчас он казался странным сном. Странным сном, от которого до сих пор жгло губы.

Солнце встало и замок затих, спрятав ночную тень за крепкими дверями и тяжёлыми ставнями. Лира не легла спать. В одном халате, наброшенном на ночную сорочку, она бродила по площадке перед лестницей в Зеркальную галерею.

Она ожидала владыку.

Лира злилась, писала свои вопросы на листочке и рвала бумагу в клочья. Почему при виде владыки язык у неё приклеивается к гортани, а все вопросы, что есть, забываются?! Она шептала про себя: Кларисса, Погибель мира, Разрушитель мира… - пока эти слова не утратили всякий смысл.

Вот он идёт. Тёмные гладкие волосы аккуратно заплетены в косу, воротничок рубашки небрежно расстёгнут, левая рука скользит по витым перилам лестницы. Лира выступила из тени, и он остановился, чуть отстранился от её движения.

– Расскажите мне, господин! Почему Сесилия хотела меня убить? И кому по её словам я указываю путь?
– выпалила она, боясь, что владыка уйдёт.

Вампир окинул её долгим задумчивым взглядом:

– Ты ещё не готова это услышать, Лира Диос. Впрочем, если желаешь… Пойдём.

Лира думала, что Дэви остановится в Зеркальной галерее, но владыка потащил дальше, в разрушенную башню – в её единственный круглый зал без потолка, где стены и пол были простым камнем. Она вздрогнула, увидев в ярко освещённой солнцем половине зала поднятую откуда-то снизу крестовину. Она была нетуго опутана цепями, словно в них прежде был человек. Место казни.

– Кого тут казнили? Сесилию?

– Леонарда Претера.

– За что? Не он напал на меня, а госпожа Калькар!

Лира почувствовала, что начинает мелко дрожать. Зачем вампир привёл её сюда? Чтобы убить?

– В той суматохе он хотел меня убить. Я видел намерение, - Дэви усмехнулся, будто прочитав её панические мысли. – Не бойся. Леонард предал низших и присоединился к моей свите в ночь гибели избранного, как и ты, но от тебя я не жду повторного предательства, ведь мы с тобой оба служим Бездне. Просто эта башня – единственное место в замке, где нет чужих ушей.

Широкая полоса света медленно ползла к нему по полу, по стенам, а владыка был как всегда спокойно-равнодушен.

– Разве солнце не опасно для вас, господин? – осторожно спросила Лира.

Вампир шагнул в центр зала, вытянул левую руку, так что кисть оказалась в полосе света. Кожа мгновенно обуглилась, будто рука была не на нагретом весенним солнцем воздухе, а в доменной печи. Потрясённо вскрикнув, Лира бросилась к Дэви, но он уже сам отступил назад, в тень.

– Обычному carere morte этого было бы достаточно, чтобы рассыпаться пеплом, - заметил Дэви. – Вампира убивает не столько солнце или слова вашего ритуала, сколько страх. Серебро, святая вода, солнечные лучи уничтожают плоть сarere morte, и её место немедленно заполняется пустотой Бездны. Ощущение этой пустоты пробуждает страх. Страх рушит все барьеры, и Бездна расползается, уничтожая тело полностью. Circulus vitiosus. Если не бояться – ни ритуал ордена, ни полуденное солнце не уничтожат тебя.

Он взмахнул покалеченной рукой, стряхивая крупицы чёрной пыли на пол. Под пеплом обнаружилась новая гладкая белая кожа.

– Сытый carere morte легко восстанавливает плоть, - улыбнулся владыка. – Итак… Ты просила рассказать о твоей сути. Слышала ли ты когда-либо сочетание: «Голос Бездны»?

Лира вспомнила ночь поисков Тессы.

– Голос Бездны - так назвала меня Хелена, подруга Адама.

– Такие люди рождаются редко, не чаще раза в столетие. Это люди, способные слышать Бездну и говорить Её голосом. Их след в истории в разные эпохи легко проследить – они оставляли после себя коридор пустоты. Я скажу тебе лишь о тех, кто принял участие в недлинной истории carere morte. Их всего четверо. Первым был алхимик Атер. Он нашёл дверь, пускающую Бездну в наш мир, и отворил её. Он - создатель первого вампира. Следующим, через сто лет после алхимика, был тот, кто известен тебе как Великий вампир. После него Бездна заговорила голосом дамы – Регины Вако, прабабки также известной тебе Миры Вако. Четвёртой стала ты.

Он замолчал. Лира заметила, что их разделяет меньше одного шага. Когда она успела так подвинуться к нему?

– Голос Бездны это что-то вроде избранного? – робко спросила она. – Я тоже обладаю каким-то даром?

– Ты, как и твои предшественники, одним присутствием в мире создаёшь коридор пустоты. Ты ведёшь за собой Бездну, Лира Диос.

По светлой части пола проносились тени облаков, и Лира вздёрнула голову. Там, выше тёмных старых каменных стен, за неровным краем разрушенной башни, было по-весеннему ярко-голубое небо с маленькими клочьями ваты-облаков. Это небо, казалось, принадлежало какому-то другому миру.