Серебром и солнцем

– Мира справится сама. Посмотри на неё: Снежная Королева растаяла!
– быстро закончив всю процедуру, Диана убрала прибор подальше. – Я сейчас согрею тебе ужин. Ты сможешь перебраться в свою комнату или мне помочь?

– Беги, я справлюсь, – Карл приподнялся на локте, поглядел на Миру, лежавшую к нему спиной. Вампирша спала, поджав ноги к животу. Мокрые, слипшиеся ресницы подрагивали: Мира смотрела сон, судя по лёгкой улыбке на губах, хороший. И он залюбовался ею, хотя к его радости примешивалось стыдливое чувство, что он видит недозволенное, что-то, возможное только между близкими, родными людьми: он видит её спящей, и во сне – открытой миру и добру.

«Всё в порядке. Она спит. И не как carere morte – как человек», - эта мысль совсем его успокоила.

На следующий день всё рухнуло. Карл проснулся от непонятного шума – на границе слышимости и всё-таки отчётливого: крики, стуки, звуки ударов. Мгновенно поняв, что случилось, он вскочил, натянув брюки и накинув рубашку, бросился из комнаты.

Шум доносился из кельи вампирши. Дверь оказалась заперта, Карл забарабанил в неё кулаками. Но с той стороны раздался один, другой страшный удар в дверь, и та слетела с петель – он едва успел отскочить в сторону.

Вампирша вскочила с остатков двери, огрызнулась по-звериному и помчалась по коридору, на ходу накидывая крылатую тень. Карл бросился на неё, догнал, повалил на пол. Наполовину оглушённая его щитом, Мира извивалась и скалила зубы. Прищуренные глаза вампирши были злыми и испуганными.

Подоспели охотники. Умница-Диана опередила Гесси с мечом и выстрелила сетью. Серебристая паутина опутала охотника и вампиршу, и Карл уж постарался спеленать Миру покрепче. Мира вдруг закричала – громкий, полный боли крик, и он испугался, не ранена ли она. Но на теле не оказалось повреждений, а вампирша продолжала кричать, больше не делая попыток вырваться. Потом стала биться об пол головой.

– Вы ввели ей что-то? Почему ей больно?!

– Мира ничего не получала! – крикнула Ангелика. – Её не кормили! Приступ развился стремительно. Она не нападает, только всё рвётся куда-то!

– Она очнулась, но она не помнит себя, – Даниель подошёл. Он по-прежнему держал меч наготове. – Жаль. Когда я увидел её утром, я надеялся…

– Она не агрессивна, - Карл старался говорить спокойно, хотя это было сложно. – Посмотри сам: ей больно!

– Даже если так… Она ведёт себя как животное, - холодно сказал Даниель. Глаза охотника за стеклышками очков довольно блестели: его слова «Мира очнётся безумной» подтверждались, и он мог забыть свою вину в её болезни. – Она ведёт себя, как carere morte. Отойди, Карл. Твоя жалость к вампирке слепа, глупа и неуместна.

– Я всё понимаю, – Карл поднял на него глаза.
– Я не стану тебе препятствовать. Но прежде дай, я попробую её напоить. Дайте стабилизированной крови.

Диана умчалась куда-то и скоро вернулась с фляжкой и большой колбой.

– Здесь свиная кровь, старая, - она поболтала фляжкой. – В колбе человеческая. Какую лучше?

– Фляжку. Не будем снова приучать Миру к человеческой.

Даниель, удовлетворённый ответами Карла, отступил. Карл глубоко вздохнул и открыл фляжку. Потом он повернул голову слабо стонущей Миры к себе.

– Мышка, слушай: ты не брошена, ты не одна. Никто здесь не желает тебе зла. Источник боли внутри тебя. Выпей то, что я дам сейчас. Это поможет. Я помогу тебе. Если хочешь, я никуда не уйду... Выпей. –

Ему показалось, вампирша посмотрела на него осмысленно и с робкой надеждой. Эта надежда была - тонкая нить.

– Пей, - он поднёс фляжку к её губам, сначала смочил губы, и Мира облизнулась. Тогда он начал её поить. Вампирша жадно, шумно глотала кровь. Она уже не стонала - немного поскуливала, захлёбываясь, потом замолчала. Фляжка опустела. Карл хотел было отправить Диану за второй, но Мира закрыла глаза и уснула, а, может, потеряла сознание. Карл и Тэрри перенесли её обратно в комнату. Потом Карл направился обратно к себе... но в коридоре ему дорогу заступил Даниель.

– Интересное совпадение: ты приехал - и Мира сразу очнулась, - заметил Гесси. Светлые глаза за стекышками очков льдисто искрились - холодная ирония.
– Открой секрет, как ты разбудил ее?

Карл рассмеялся, в то же время гадая, отражается ли еще недавняя потеря крови на его лице:

– Тебе же предлагал это Тэрри! Поцелуй искренней любви, Даниель. ...Лучше подумай о Прэсто, Гесси.

Он шагнул вперед, и Даниель отступил с его дороги, но спиной Карл долго чувствовал его деланно-равнодушный взгляд...

Карл пробыл у Гесси неделю. За это время приступ у вампирши повторился ещё раз, но был гораздо слабее. Они легко укротили и снова напоили её. Ещё день Мира металась на постели и бредила, потом уснула беспробудным сном. Она охотно принимала животную кровь.

«Ей нужно время, чтобы восстановить силы. Но её жизнь и рассудок вне опасности», - прокомментировал это Тони телеграммой из Доны. Тогда Карл распрощался с Даниелем и его группой и отправился в столицу.

,,По слову моему встань нерушимой ппреградой на путти Бездны, ведомой проклятием Арденса", - проговорил Карл финальную формулу наложения покрова и замолк. Посвящение в главы ордена - ритуал более камерный, чем посвящение в охотники, и более формальный. В кабинете Латэ на третьем этаже Академии собрались пятеро глав районов Доны, Латэ, Бовенс, Крас и он сам. Ни родных, ни друзей - только те, чьей крови назначено создать новую защиту.

Капля его крови последней упала на белоснежный шелк знамени Арденса - и тут же впиталась, не оставив и следа. Как чужая кровь не оставляя следов впитывается в белоснежную кожу carere morte...

"Говорят, это из-за крови Макты. Ее струя первой ударила в это шелк и исчезла, должно быть, растворившись в только что призванной в мир Бездне...''

Сейчас, глядя, как белый шелк поглощает его кровь, скрепляя саму его сущность с центром защиты, делая его самого центром защиты, Карл понял по-настоящему, что такое покров. Это не просто защита стен. Это отражение общего чаяния всех охотников - мечты о победе над Бездной. Покров создавался в момент наложения главой и потомком Арденса, но в нём были заключены также все мысли, все эмоции, все мечты охотников. Он был их общей надеждой - их всех, только что давших клятву и давно отошедших от дел, фанатиков, игроков и карьеристов, жалеющих вампиров и ненавидящих вампиров, везде - в Доне, в Карде, по всей земле страха.

''Поздравляю, новый глава ордена'', - сказал герцог Крас, передавая ему серебряный ларец - хранилище покрова, - и тонко улыбнулся. Гордая улыбка победителя, не смиренная - побежденного. Арденсу все-таки удалось пленить охотника. Карл почувствовал: отныне у него связаны руки. Покров, нерушимая стена ордена, зависел теперь от его воли. В его силах было назначать, кому проходить на территорию охотников, но он своим сомнением или бездействием в опасный момент мог разрушить эту стену. Отныне он всегда будет узнавать сразу, как его слова и поступки отражаются на подопечных, а любая, даже не высказанная злоба кого-либо из охотников будет видеться ему червём, грызущим их общий защитный купол. Смерти адептов также больно бьют по покрову, оставляя в защите зияющие дыры, а как ударит по нему готовящийся роспуск ордена, Карл не мог и вообразить.

''Понимаешь ли ты, какая на тебе ответственность, новый глава?'' -

Он взглянул на Латэ… Старик, сложивший с себя невидимое тяжкое бремя, улыбался счастливо и беззаботно, как ребёнок.

Глава 24

НОВООБРАЩЁННАЯ

Мира очнулась быстро, словно кто-то вытащил её из небытия. Открыла глаза, но обнаружила над головой не низкое, тяжёлое, сочащееся водой небо, а серый потолок. Открытое окно призывно сияло мистическим лунным светом. Мира поднялась, подскочила к нему.