Серебряная герцогиня

— Но это не его щит…

— Да. Но королю плевать на это, Джай.

— Шёлк не примет власть Медведя… Они не будут его слушаться…

— Тогда он повесит кое-кого.

— Они уйдут в глухое сопротивление…

— Джай, — Ульвар мягко взглянул на неё, — у нас нет выбора. Яр — лучший среди моих полководцев. И эта возня котят мне надоела. Медведь будет действовать от имени короля.

— Но даже король не владеет щитом, всё решает герцог и…

Джайри побледнела и уставилась на него.

— Уль… ты же не… это же не то, что я подумала?

— Нет. Я не пытаюсь дискредитировать брата в глазах народа. Не пытаюсь подорвать его репутацию…

— Я тебе не верю.

— Я и не прошу мне верить, Джай. Завтра приезжает принцесса.

— Уже?

— Да. Сам удивлён. Первый день — торжественная встреча. Твои лучники в голубых плащах. Второй день — бал, вечером — маскарад. Третий день — свадьба. Четвёртый турнир. Пятый — охота. Шестой, завершающий, снова бал. Для выживших.

— Ты не очень-то рад…

— По большему счёту мне плевать. Немного жаль денег, но сейчас нельзя скупиться: я покупаю Гленн.

— А если турнир сделать на следующий день после приезда?

— Тогда сир Глематис Гленнский поубивает нам половину рыцарей, и дамам не с кем будет танцевать.

— Понятно. А что с Фьерэем? Он отправится к Тинатин, поедет с Яром?

— Останется в Шуге. В качестве моего личного телохранителя.

Джайри изумлённо уставилась на короля.

— С каких пор ты решил обзавестись телохранителем?

Ульвар подмигнул ей:

— Почему бы нет? Рано или поздно они появляются у всех королей.

— И надолго?

— Пока не знаю.

Джайри поднялась.

— Мне пора. Нужно проконтролировать готовность города к встрече таких опасных гостей. Честно говоря, я подумала, что ты дашь Фьерэя в телохранители мне, но…

— У тебя же есть Дьярви, разве нет? — улыбнулся Уль.

— Но не сегодня. Сегодня мой рыцарь отсыпается после бессонной ночи.

— Хорошо. Сегодня я попрошу Фьерэя тебя сопроводить.

— Не боишься, что я расскажу ему, что, вероятно, мой ребёнок — от тебя?

— А должен? Бояться?

Он внимательно посмотрел на неё. Джайри шагнула и обняла его.

— Уль, — прошептала мягко, — если мы друзья, то — нет. Ты можешь не бояться, что я тебя предам. Но если я — герцогиня, а ты — король, то помни: интересы моего щита для меня всегда в приоритете.

И нежно заглянула в его голубые глаза. Приподнялась на цыпочках и поцеловала. Ульвар обнял её и ответил, закрыв глаза. И, когда наконец, оба оторвались друг от друга, Джайри улыбнулась и, шепнув:

— Когда человек кого-то боится, мой король, то рано или поздно происходит одно из двух: человек либо ломается от страха, подчиняется ему и становится мелким и подлым, либо вооружается и борется и против страха, и против того, кто этот страх вселяет, — вышла.

Ульвар задумчиво посмотрел ей вслед. Рассмеялся и вернулся к работе.

— Вооружайся, душа моя, — прошептал, хмыкнув, — такой ты мне нравишься больше, чем сломленной и страдающей.

Он развернул узкую полосу бумаги и прочитал: «Южный щит присоединится к мятежу. Королём должен стать Яр. Альдо».

— Отлично, — прошептал, слегка вывернув нижнюю губу. — Но этого недостаточно.

* * *

Джайри слетела вниз по лестнице, не обращая внимания на злопыхающих дам и сальные ухмылки кавалеров. В душе у неё пела музыка. «Мы неровня», — тяжёлые, давящие басы. «А это мы ещё посмотрим, Уль» — лихое, искрящееся, мажорно-сверкающее и легкомысленное — мысли Серебряной герцогини. Вызов брошен — вызов поднят. Давно она не ощущала вот этой радости жизни и борьбы.

«Я создам свою партию… Свой отряд… Кто может меня поддержать? Нужно помириться с Ингемаром… продвинуть Ойвинда… Нет, Шёлковый лорд в темнице, а тогда… Юдард и его сыновья! Да, точно… И Альдо, после того, как Уль его выпустит… Кстати, кто у нас настоятельница обители милосердных сестёр? И Эйдис… мне кажется, я видела Южную леди. Отношения с Эйдис непременно нужно возобновить…»

Интриги, политика… Богиня, да она, Джайри, совсем отупела за время пребывания в Тинатине!

«Надо подружиться с принцессой Ильдикой и… кстати, вообще узнать, что это за личность…»

— Ваша светлость?

Джайри, засунувшая ногу в стремя подведённого ей конюхом коня, обернулась.

— Дьярви? Разве ты сегодня…

— Ваша светлость, — простодушное лицо рыжего парня было искажено эмоциями, — простите, я… Мне нужна ваша помощь и… простите…

Умение просить о помощи встречается ещё реже, чем умение её оказывать. Дьярви не владел искусством просить. Джайри незаметно вздохнула, улыбнулась своему рыцарю и, стараясь смягчить улыбкой вопрос, уточнила:

— Друг мой, чем я могу быть вам полезна?

Краснея и запинаясь, горец начал объяснять:

— Невеста моего хозяина… Понимаете, когда я вернулся, в кошке толпилась стража, поэтому я… Ну там убили какого-то… Дерси… Или Терси…

— Ч-что? — Джайри вздрогнула, почувствовав, как сердце пропустило удар. — Кого убили?

— Перси, может быть, не помню, так вот, я поэтому прошёл в зал и…

— Берси. Убили капитана Берси, — внезапно вмешался слуга, терпеливо державший коня господина в поводу.

Хиус стоял шагах в пяти и упрямо смотрел в сторону, и Джайри невольно поймала себя на мысли, что в профиль невыносимый мужик даже хорош собой. Высокий, с чуть выпяченным решительным подбородком, хищным носом и чёрными, густыми бровями. Почему-то девушка думала именно про профиль, и про разворот плеч, и в целом фигуру, не похожую на фигуру крестьянина, пока слова «убили капитана Берси» набатом стучались в её сознание.

И Джайри вполуха слушала, как смущающийся Дьярви толковал ей про какую-то Отаму, которую силой заставляют выйти замуж за того, кто похитил её ребёнка…

— Да-да, — прошептала герцогиня, когда лучник наконец замолчал. — Проводите меня в этот трактир. Я хочу увидеть вашу знакомую лично.

— «Рыжая кошка» — так он называется.

Дьярви явно повеселел, отвернулся, положил ладонь на луку седла, а потому не видел, как изменилось лицо его прекрасной дамы. Джайри побледнела, закусив губу, и с ужасом уставилась в спину своего рыцаря.

Глава 14 Мысли и гости

За окном привычно шелестел дождь. Джайри сидела в кресле, поджав ноги, и смотрела в камин. Мысли всё двигались и двигались по кругу, не в силах его разорвать. Уля не было: то ли готовился к завтрашней встрече, то ли разрабатывал вместе с Яром план войны, то ли не хотел давать повода Фьерэю сомневаться в отцовстве ребёнка своей фаворитки. Вероятнее всего, Фьерэй сомневался, но очень хотел, чтобы у Тивадара был сын. И все надеялись, что всё прояснится после родов. А Джайри как-то остро становилось жаль вот этот комочек внутри, который никак пока не проявлял себя, не считая приступов тошноты и того, что стало чаще хотеться в туалет.