Шахнаме. Том 1
Шрифт:
Это, конечно, далеко еще не биография, даже если прибавить сюда два-три бесспорных или, по-видимому, достоверных факта, которыми мы располагаем. Однако исследователю остается единственный, но весьма плодотворный путь: обратиться к кропотливому изучению текста поэмы. И, действительно, анализ «Шахнаме» дает очень много для понимания того, кем был, вернее должен был быть, автор «Шахнаме».
Прежде всего остановимся на некоторых проблемах биографии Фирдоуси, отделяя легенды от реальных фактов. Это не значит, что легенды должны быть отброшены как не заслуживающие внимания. Легенда не только может, но и должна стать предметом специального изучения.
Когда же речь идет о таком произведении, как «Шахнаме», о таком авторе, как Фирдоуси, интересно и значительно — достойно внимания и изучения все, в том числе и легенды.
В ранний период европейского востоковедения (конец XVIII — первые
По мере того как на протяжении всего XIX в. открывались, публиковались и сопоставлялись новые относящиеся к Фирдоуси и «Шахнаме» материалы и, что особенно важно, тексты и переводы самой поэмы, все более критическим становилось отношение ко многим первоисточникам, и к тазкире в первую очередь.
Как же в настоящее время ставятся и разрешаются основные вопросы биографии поэта?
Мы можем считать достоверным, что Фирдоуси (в самой поэме автор себя так не называет), создатель дошедшей до нас в многочисленных списках поэмы «Шахнаме», вполне реальное историческое лицо, — жил на рубеже X—XI вв. н. э. Никто никогда по этому поводу не высказывал ни малейшего сомнения. Здесь сходятся все первоисточники, об этом говорит и легенда.
Имя Фирдоуси явно образовано от арабского Фирдаус (единственное число, искусственно образованное якобы от множественного Фарадис, греч. paradeisos, в свою очередь восходящее к иранскому авестийскому корню — pairidaeza) — райский сад. Это имя представляется либо специальным литературным именем («тахаллус»), либо фамильным родовым именем, использованным в качестве литературного. Собственное имя поэта также точно не известно: Хасан, Мансур, Ахмед-Мансур сын Хасана (ибн-Хасан). Бесспорно его дополнительное почетное «по сыну» имя (так называемая кунья) — Абу-ль-Касем (отец Касема). Есть основания предположить, что это имя — Абу-ль-Касем, — дано, в редакции, посвященной Махмуду Газневидскому как отражение имени (одного из почетных: дополнительных имен) самого Махмуда. Такие случаи принятия имени своего покровителя, восхваляемого поэтом, широко известны. Достаточно назвать «царя поэтов» при дворе того ж Махмуда — ‘Онсори или известного везира Махмуда — Ибн Хасана Мейменди, также носивших дополнительное имя Абулькасем.
Почему же сохранилось именно это искусственное и притом позднее имя? Потому, что поэма «Шахнаме» сохранилась именно в редакции, посвященной султану Махмуду.
Источники и народная память именуют Фирдоуси мудрецом (хаким) или мастером (остад) из Туса. Таким образом, полное общеизвестное имя автора «Шахнаме» звучит: (мудрец или мастер) Абулькасем Фирдоуси Тусский [423] .
Что Фирдоуси имел нисбу ат-Туси, — бесспорно. Что «Тусский» в данном случае указывает на родину Фирдоуси — тоже не подлежит сомнению. Об этом с полной ясностью говорит автор «Чехар-Мекале», который посетил Тус, примерно через сто лет после кончины поэта. Автор «Чехар-Мекале» уточняет: Фирдоуси (родился?) в селенье Баж (может быть, Паж) в округе Таберан (из числа западных округов-пригородов) города Тус, т. е. происходит не из Туса, а из-под Туса.
423
Так именуют Фирдоуси старейшие источники: автор «Чехар-Мекале» Низами Самаркандский (XII в.) и переводчик поэмы на арабский язык Бундари Исфаганский (начало XIII в.).
О семье поэта, о его родителях мы также ничего не знаем. Правда, некоторые поздние авторы называют иногда имя и титул отца и даже деда, но их сообщения противоречивы и бездоказательны. Пышные имена предков поэта, называемые этими авторами, нереальны для раннего Средневековья (IX — начало X в. н. э.).
Пожалуй, можно было бы принять указание
Бундари Исфаганского (начало XIII в.), дающего Фирдоуси имя Мансур, сын Хасана. Это сообщение, однако, ничем прочно не подтверждается, хотя и трудно оспаривается. Возможно, что отца Фирдоуси звали Хасан. Но имя отца или деда, если оно не дает указания, как и в данном случае, на конкретное историческое лицо, для нас по существу безразлично.Значительно более существенным представляется тот факт, что нам известно социальное положение семьи поэта. И это знание — один из основных моментов при изучении «Шахнаме».
Автор «Чехар-Мекале» говорит в самом начале главы, посвященной Фирдоуси: «Абулькасем Фирдоуси был из дехканов Туса». Важнейшее сообщение, которое прямо или косвенно подтверждается всеми другими источниками, в том числе и текстом самой поэмы.
Не зная имен и судеб родителей поэта, мы знаем нечто более важное: Фирдоуси принадлежал к роду землевладельцев-вотчинников, сам был таким дехканом, которому его владение обеспечивало (до известной поры) имущественную и личную самостоятельность. О личной и материальной независимости Фирдоуси среди «подобных ему» с полной определенностью говорит старейший и в этом плане безупречный источник «Чехар-Мекале».
Дехканство в период раннего феодализма, особенно в X столетии, в Хорасане и Средней Азии (восток Ирана) переживало глубокий кризис.
Принадлежность Фирдоуси к дехканам Хорасана X в. как раз и определила основное в его жизни и многое — в творчестве.
Мы не имеем прямых указаний источников на дату рождения поэта. Умалчивает об этом и автор «Чехар-Мекале», очевидно, по соображениям научной объективности. Собирая через сто, примерно, лет после смерти Фирдоуси сведения о нем в родном городе поэта, Низами Арузи, по-видимому, мог только установить, что Фирдоуси, умерший и похороненный в Тусе глубоким стариком, жил долго, а сколько именно — «старожилы не запомнили!» И автор «Чехар-Мекале», не в пример многим другим, не стал фантазировать.
Основную помощь в определении годов жизни поэта оказывает самый текст «Шахнаме». В ряде лирических отступлений Фирдоуси говорит о своем возрасте в связи с некоторыми моментами работы над поэмой и обстоятельствами личного характера (смерть сына), указывает даты (прямо или лишь намеком), например, дату завершения своего труда.
Наиболее твердой датой можно считать указание на завершение второй, посвященной Махмуду Газневидскому, редакции поэмы в 400 г. Хиджры, т. е. в 1009—1010 гг. н. э. Остальные даты так или иначе сопоставляются между собой и с этой датой, причем выявляются противоречия, казалось бы, прямых и ясных в отдельности указаний. Многие из этих противоречий кажущиеся, рано или поздно их, может быть, удастся согласовать. Дело в том, что первоначально молчаливо исходили из предположения о последовательной с начала до конца работе Фирдоуси над поэмой. В целом это, пожалуй, так, но в отдельных случаях более поздний эпизод мог быть обработан раньше, а более ранний отредактирован позднее. Наконец, не исключены и отдельные, позднейшие вставки, искажения переписчиков, варианты разных редакций. Все это ныне с успехом изучается, сопоставляется текстологами, но пока еще в плане предварительных исследований. Большое значение имеет и отсутствие окончательно установленного критического текста поэмы.
Таким образом, отдельные исследователи, сопоставляя многочисленные и противоречивые данные, по-разному устанавливали вероятность той или иной предполагаемой даты рождения Фирдоуси. Так, Т. Нёльдеке полагал вероятность 323—324 гг. Хиджры, т. е. 935—936 гг. н. э. Таги-заде — (еще в журнале «Каве» за 1921 г., № 12) — около 320 г. Хиджры, т. е. в пределах 932—934 гг. н. э. Последняя дата была принята правительством Ирана как официальная для проведения торжества 1000-летия со дня рождения поэта в 1934г. Есть и иные соображения: если более ранние даты (не раньше 920 г.) мало обоснованы, то установление более поздней даты (329 г. Хиджры, т. о. 940—941 гг. н. э.), обосновываемое, например, Саидом Нафиси по данным «Шахнаме», заслуживает предпочтения.
Что мы знаем о личной жизни, семье, детстве, воспитании будущего автора «Шахнаме», о раннем периоде его жизни? Можно прямо сказать: почти что ничего! Из текста поэмы устанавливается только, что у Фирдоуси был сын, умерший в возрасте 37 лет, когда отцу его было 65. Безвременная кончина сына отмечена в поэме трогательной элегией — лирическим отступлением автора. Есть упоминания и о дочери поэта, бывшей, очевидно, значительно моложе брата (автор «Чехар-Мекале» говорит о ней как о наследнице поэта). Вот и все. До момента, когда Фирдоуси берет на себя труд создания «книги царей» — «Шахнаме», ни он сам в своей поэме, ни другие старые источники ничего не говорят нам о личности автора.