Шанс для изгоев, или Прощай, Академия!

Сердце ушло в пятки, и я зашаталась, переваривая услышанное. Сопоставить события не составило труда.

Вальен не поладил с Белым Драконом.

Ньельм доставил Вальена к Белому Дракону.

Белый Дракон лишил Вальена ног.

И сейчас колдун с золотой пластиной лишится жизни.

— «Попадешься — убью», — процитировал Ньельм.

Так просто, без бессмысленных угроз и яростных выпадов. Ястреб настроен серьезно. Такого не прощают.

— В твоих интересах снова ударить подло, — ощерился Вальен. — Поторопись!

Колдун не сдвинулся с места. Неужто испытывал угрызения совести и жаждал понести наказание? Не исключено.

Эх, если бы сейчас за «базу» не отвечала я! И если бы моя нелюбовь к ищейкам уменьшилась хоть чуть-чуть! Если бы свидетелей не было, пусть бы убивали друг друга сколько влезет, я бы даже помогла прятать труп!

— Это тот, о ком ты говорила, Тая? Знатный козел, который тебя бросил? — лениво протянула Ласка, зачем-то поглаживая свой живот.

Оба противника уставились на меня с одинаковым недоумением. Я же вдруг увидела решение проблемы.

Враг моего врага — друг? Стоило этим воспользоваться. Конечно, о примирении речи не шло, однако смертоубийства я надеялась избежать. Расчет простой: Вальен ненавидит колдунью и, возможно, пощадит человека, которого ненавидит она. Главное, чтобы Ньельм не вылез с опровержениями, а объясняться будем потом.

— Не меня. Мелу. Полгода ей голову морочил. С родителями знакомил, на званые ужины приглашал, в замке едва не поселил. А потом проговорился, что ему пора жениться. Ну разве не козлина?

Временами я бываю слепой, глухой и, скажем прямо, туповатой. Более десяти дней на моих глазах разворачивалось действо под названием: «мы смертельные враги, не смейте в этом сомневаться». Я не заметила подвоха. А Илона, наоравшая на меня как на последнюю дуру, оказалась куда проницательней.

Если же по порядку, то…

Грубое лицо Ястреба исказилось до неузнаваемости, и он замахнулся на Ньельма с явным намерением проломить тому голову. Ласка завизжала дурным голосом, и лишь впоследствии я разобрала, что адресовались ее обидные слова исключительно мне. Колдун сжался, ожидая удара…

— Твои родители давно мертвы! С кем ты ее знакомил?!!

Любопытство сгубило не одну горячую голову — и столько же спасло. Вальен остановил замах, рывком подтянул Ньельма вверх и распластал по стене.

— У меня даже замка нет! И жениться я не собираюсь! Я год как в бегах! Понятия не имею, о чем говорит эта сумасшедшая! — у колдуна наконец-то прорезалось красноречие. — Я и сотка? Не смешно! Забыл, как сам запретил за ней ухлестывать?!

— Это было давно!

— Тебя удивляет, что твои слова помнят годами?!!

«Опасность миновала?» — понадеялась я, приходя в себя после свалившихся новостей.

Как же все сложно и запутанно! История «неприязни» неожиданно обрела совсем иной смысл, и вопросов зародилось столько, что мозг отказывался их обрабатывать.

«Не беда, подруга! Раз уж у меня со счастьем не сложилось, подсоблю хоть тебе», — жаль, я слабо представляла, нужна ли Меле моя помощь. Слова «Вальен» и «крепкие надежные отношения» не сочетались, как ни крути.

Но он точно не был к ней безразличен. И у него имелось немало денег… Атайя Тавеннская охотно женила бы такого на себе, а затем сделалась бы вдовой.

«Не лезь», — подсказал внутренний голос.

Он у меня умный. Временами. А порой талдычит прописные истины и возмущается, что в современном мире они не работают.

Затем стало не до сводничества.

— …Дракон, — услышала я очередное откровение Ньельма.

Вкупе с направленным на меня пальцем и обвиняющими интонациями, это не сулило ничего хорошего.

***

Я считала, что инстинкты — полезная штука. Мне они помогали выживать. Исчезать, когда запахнет жареным, избегать опасных личностей, доверять чутью и уносить ноги в любой мало-мальски сомнительной ситуации.

Когда-то меня не слишком заботило, как это выглядит со стороны. Цела — и слава Создателю. А смешки за спиной и удивленные взгляды — мелочь, не стоившая внимания.

Мы с Ферном были сами по себе и нас это устраивало.

Теперь же я вернулась, как любят выражаться ученые мужи, в лоно общества. Вместе с инстинктами. И хотя с каждым днем мне удавалось управляться с ними лучше и лучше, сегодня они взяли верх.

Упоминание Барра швырнуло меня в прошлое. Я сорвалась. Бросила все на произвол судьбы и понеслась в том направлении, куда выводила дверь.

В основном по прямой. На юг. Через половину поселка, мелкий пруд, заросли камыша, чьи-то гречишные поля и пасеку.

Укус пчелы слегка погасил мой запал. Я притормозила, чтобы отдышаться, и здравый смысл напомнил о себе.

Стало по-настоящему стыдно. Не за позорный побег (плевать я хотела на мнение «убийц» и аристократов) — за то, что оставила доверенное мне имущество и людей без присмотра.

Следовало вернуться. Ньельма уже либо вытурили пинками, либо пришибли, причем второй вариант казался более достоверным. Вальен неопасен, если к нему не приближаться. Ласка поржет, да и забудет. Правда, Эньер наверняка упомянет при Меле, какую напраслину я на нее возвела.

Ничего, переживу. Колдунья поймет. Она всегда все понимает и прощает.

Увы, я не очень хорошо представляла, куда идти. Двинулась на север — вышла к той самой пасеке. На северо-запад — к свекольным полям. Северо-восток? Пейзажи потянулись сплошь непривычные, и я поспешила убраться обратно — к пчелам.

Устроилась в хлипком сарае без двери, принялась размышлять о местности… Солнце катилось к закату, шнырять в темноте не было ни малейшего желания.

Я решила до наступления сумерек сделать еще одну вылазку.

И задремала.

Хруст кустарника разбудил меня, когда на небосводе сияли полуночные созвездия. Я подхватилась, испуганно заозиралась… И облегченно выдохнула.

Вокруг прохаживались козы. Да-да, обычные тресковницкие козы, которых в округе пруд пруди.

— Ну и откуда вы пришли? — разочарования в моем голосе хватило на все стадо. — Куда уйдете?

Они ответили равнодушным меканьем.

Я выбралась наружу, потянулась…

Сон ушел. Вопрос с направлением тоже исчез сам собой.