Шанс для изгоев, или Прощай, Академия!

— То есть память не отшибло, — брякнула я. — Это хорошо.

— Не совсем, — девушка замялась. — Помню мало чего… Как к Ашишу шли — очень четко, а остальное… Отрывками.

По-моему, ее это смущало.

— Ничего страшного не произошло, — я попробовала выразить поддержку. — После рюмки-другой каждый начинает чудить.

Лилея поравнялась со мной.

— Меня околдовали? Как того извозчика?

«Умная девочка. Какое счастье, что твои мозги вернулись на место! Жизнь стала на пару процентов терпимее», — облегченно выдохнула я.

— Не исключено, — мне не хотелось ее обманывать, тем более, в данном случае она — жертва.

— Бедная бабочка… Почувствовала магию и…

«Теперь все мы — своего рода «бабочки». Но ты страдай из-за насекомого. Так проще».

— Это сделал тот, кто убил человека из Трясогузок?

Я опешила. Одно дело — шутка над случайным попутчиком и сотоварищем, другое — убийство. Получалось, практиканты и сами подозревали, что преступник среди них? Но вели себя как обычно… Вывод? Кто знает. Либо они так привыкли к смертям, что не обращают на них внимания, либо покрывают друг друга, либо уровень беспокойства Лилеи в разы выше, чем у остальных.

— Как думаете, кто забавляется с магией? — мне было интересно услышать ее соображения.

— Не Эньер, — быстро ответила она. — На дороге в Трясогузки мы ловили брюхокрыла вместе. И не Брен — он шел с вами пешком.

«И не я», — осталось невысказанным.

Мне бы следовало ей поверить. Она — потерпевшая, разве нет? Но я видела столько фальши и притворства, что привыкла не доверять никому, кроме себя.

И Ферна.

Проклятье, мне нужно срочно забыть своего демона!

— Я Ньельма целовала, — прошептала Лилея, и воспоминания мигом вылетели из моей головы. — Позорище…

— Почему? Он молодой, красивый, одинокий. Не вижу ничего предосудительного.

— Он вырывался!

Ну и как прикажете ее утешать? Моего сочувствия хватило лишь на то, чтобы не расхохотаться вслух.

— Хотел бы вырваться — вырвался бы, — очередной побег малинника сделал мне подножку, и я зашипела. — Не принимайте близко к сердцу. Ньельм — он такой. Сильно прошенный.

— Его Вальен держа-а-ал…

Смахивало на то, что я пропустила много веселья.

— Это свидетельствует о том, что Ястреб — беспринципный тип. Забейте.

— Что забить? — девушка растерялась. — Куда?..

«Так выражаются в Тавенне», — могла бы просветить ее я.

Ложь, ясное дело. Подобных словечек я нахваталась, странствуя по Ровени и Лесах. Порой они как нельзя кстати подходили к ситуациям, в которых цензурные слова не имели силы.

— Плюньте на все, — посоветовала ей вполне искренне. — Вальен забавляется, как может.

— А мне как ему в глаза смотре-е-еть? — прорыдала Лилея, с размаху спотыкаясь о вымытый дождями камень. — У-у-у…

— Вам-то чего стыдиться? Пусть Ястреб краснеет. Он вел себя по-свински, не вы.

— Ньельму-у-у…

«Да когда ты с ним еще свидишься, дуреха?» — просилось на язык.

Но я смолчала. В мозгу начали зарождаться нехорошие подозрения.

Из Тресновника выехало девятеро человек: пятеро практикантов, извозчик, Вальен и мы с Мелой. Небольшое уточнение: я не помнила, чтобы колдунья принимала участие в сборах. Если честно, впопыхах я вообще забыла об ее существовании. Неужто потому, что вместо нее посчитала Ньельма?

— Госпожа Мела присоединится к нам уже сегодня? — в подтверждение моих самых страшных опасений заговорила Лилея. — Она же нас не бросила, правда?

Надеюсь, мой наигранный кашель сумел замаскировать стон, непроизвольно сорвавшийся с губ.

В голове снова возникли цифры.

Три часа езды до ближайшего селения. Четверо ни на что не годных «убийц». Настоящий убийца — одна штука. Калека и карьерист, они же — заклятые враги.

И я.

Это лето обещало стать незабываемым.

Глава 11. Знакомый или незнакомый?

— Приятного аппетита!

Я уныло вздохнула и приняла из рук Медора доску для нарезки, на которой крест-накрест лежали две крупные рыбины, не так давно запеченные на костре.

У практикантов нашлась своя посуда, Вальена обеспечила тарелкой Ласка, Ньельм глотал голодные слюни поодаль. Идиллия, чтоб ее. Можно картину писать. Все такие улыбчивые и доброжелательные, что аж скулы сводит.

— Здесь неплохо, — даже Эньер временно прекратил нытье.

— Но долго мы тут не протянем, Зая.

Илона указывала на окна без стекол и собиравшиеся над морем тучи, но мне почудился в ее словах совсем иной смысл.

«Отставить мнительность. Еще никто не умер», — приказала я себе, и тут же подумала, что труп из Трясогузок со мной не согласился бы.

Находиться рядом со всеми было невыносимо. Я забрала свою еду и скрылась за единственным более-менее уцелевшим домом, с котором мы разместились. Плита в нем давно разрушилась, из посуды обнаружилась лишь забытая кем-то из предшественников кружка, кроватей осталось всего три, о подушках и матрацах речи вовсе не шло.

Но вокруг действительно простирались красивые пейзажи, солнце стояло высоко, выловленная Медором рыба пахла потрясающе, поэтому жалоб раздавалось меньше, чем я предполагала.

— Куда это она? — с полным ртом промычал Брен.

— Начальству положено кушать отдельно, — назидательно объявила Ласка.

Грянул хохот — не слишком, впрочем, дружный. Я скрипнула зубами, однако возвращаться не стала. Пусть думают, что хотят. Как ни крути, а теперь я — главная. Не забыть бы об этом…

— Вкусно?

Ньельм последовал за мной. Замер в двух шагах, не отводя глаз. Пришлось отвернуться. Шиш ему, а не обед. Если бы он не потешался все утро над Лилеей, я бы, возможно, поделилась, а так… Обойдется.

— В гильдии кое-что болтают.

Поскольку мое внимание полностью занимала рыба (очень надеюсь, что со стороны выглядело именно так), я не проявила интереса. Поспешно обобрала одну рыбешку, перешла ко второй…

— Это ты украла сердце Барра из сокровищницы Тавенны.

— Угу.

— Не отрицаешь?