Шанс для изгоев, или Прощай, Академия!
Шрифт:
А смысл? К тому же чисто технически он прав. То есть забирала я золото, причем не из казны, и знать не знала ни о каких потусторонних сущностях и драконах, однако кто будет разбираться в деталях?
— Прошло семь лет. Сердца дракона давно не существует, Барр вернулся к жизни. Зачем мне притворяться? Тем более, перед тобой?
— Значит, признаешь, что это тебя прокляли вместо тавеннской княжны?
Я поперхнулась костью. Нет, не потому, что он изрек нечто запретное и возмутительное. Мое прошлое уже неопасно, о нем спокойно можно говорить вслух. В Суши — не в Тавенне. Но… Это было больно.
— Меня не проклинали, — тихо произнесла, откашлявшись.
— Почему?
— Во мне не было княжеской крови.
— А-а-а…
Я бы охотно швырнула в него и еду, и разделочную доску. Что еще за понимающее «А-а-а»? Он ничего обо мне не знал, кроме слухов и домыслов! Богатенький мальчик, которого не устраивало золотое будущее и которому хотелось всего и сразу! Кто дал ему право сочувственно кивать головой? Мне не нужна его жалость!
— Вали отсюда.
Получилось грубо, любой бы задрал голову и ушел. А колдун медлил. Зырил на меня как на двухголовое чудище и топтался на месте.
— Расскажи, — попросил неожиданно.
— Тебе-то что до Тавенны?
— Интересно.
Мне понравилась откровенность. Он не делал вид, будто его трогала моя судьба. Любопытство — вот единственное, что двигало Ньельмом.
— До восемнадцати лет я считала себя княжной. Потом узнала, что растят меня лишь для того, чтобы обмануть колдунью. Атайю Тавеннскую должны были проклясть в день совершеннолетия, об этом весь город судачил. С проклятьем не сложилось, и я ушла. Прихватила немного денег, случайно забрала сердце Барра. Ну как, увлекательная история?
Кислая рожа колдуна свидетельствовала о том, что рассказ его не впечатлил. Я усмехнулась сама себе. И поделом. Предполагалось, что начну делиться чувствами и в красках расписывать весь тот кошмар, в котором жила после возвращения настоящей княжны? Не дождется. Я смаковала свои обиды долгие годы, а теперь хватит. Буду смотреть в будущее — не в прошлое. Тем более, из участников тех событий в живых осталась одна я, спасибо Белому Дракону.
— Маловато драматизма. Эргел Жескар излагал эту историю по-другому.
Еще бы! Тавеннский князь объявил меня подменышем, подброшенным врагами, дабы… Варианты отличались, и логика хромала во всех, однако тавеннцы усвоили: он воспользовался ситуацией, чтобы отвести беду от родной дочери. Кстати, проклясть ее планировали в отместку за его личные прегрешения, поэтому уровень лицемерия князя зашкаливал.
— Исчезни, Ньельм. У меня нет настроения тебя развлекать.
— Ну и манеры… Не очень-то верится, что тебя воспитывали во дворце.
И это верно. Меня не воспитывали — баловали. Исполняли прихоти, обеспечивали лучшими нарядами и украшениями, устраивали приемы в мою честь… Не из любви или долга — исключительно напоказ.
Не буду скрывать: этикету тоже обучали. Временами. Когда мои капризы переходили все границы.
Но от личности взбалмошной жизнерадостной княжны, выбиравшей партнера на танец тщательнее, чем иные выбирают спутника жизни, не осталось и следа. Кроме эгоизма, хе-хе. Он помог мне выжить, и по праву
стал частью Таи из Рысей.— Это правда, что у тебя есть собственный демон?
Вопросы, вопросы… Я доела рыбу, смела кости под ближайший куст.
— Был, — отрезала, не вдаваясь в детали.
Какое ему дело до того, что Ферн — не потусторонняя сущность, а жертва экспериментов пресловутой Академии?
— Ты не могла им управлять!
— Он никогда мне не принадлежал.
— Так не бывает!
Я равнодушно отвернулась. Отметила, что тучи над морем сгущаются, ветер становится сильнее…
— Почему он тебя слушался?
Как объяснить, а? Признаться, что наши отношения основывались на дружбе? Так знатный колдун не поймет. Он и людей ни в грош не ставит, а уж о демонах и говорить нечего.
— Ты действительно способна приказывать драконам?!
Такого абсурда я не стерпела.
— Шляпу надень, — посоветовала. — Из-за жары у тебя ум за разум заехал.
— Сколько он пообещал?!
«Он — это кто? Барр? Вальен? Таинственный некто?» — спросила бы я, если б хотела продолжить беседу.
Но общаться с Ньельмом не было ни малейшего желания. Хватит и того, что он напомнил о прошлом. О Тавенне и Атайе Мерлейн.
Проклятье, ну почему боль не уходит? Почему некоторые раны время не лечит, а лишь покрывает коркой, и достаточно пары неосторожных слов, чтобы ее содрать?!!
— Вальен простил тебя, а я не настолько хорошая. Запомни: заговоришь при мне о драконах и княжестве — огребешь по полной.
«И что ты сделаешь?» — ожидала я услышать насмешку.
Колдун даже рот открыл, чтобы возмутиться.
Открыл — и закрыл.
— С чего ты взяла, что Вэлн простил меня, Тая? — проговорил, глядя в сторону.
— Нет?
— Забавная ты. Мела сразу бы поняла, что за игру он затеял.
— Просвети.
Вдали грохотнул гром, и хотя в свете полуденного солнца я не заметила вспышек молний, мне стало не по себе. Глушь пугала, окружающие тоже. Мало с меня «убийц», еще и разборки ренийской знати свалились как снег на голову.
Ньельм поежился, отступил к покрытой сухим мхом стене.
— Я пленник, — сообщил будничным тоном. — Наживка.
— Сейчас приведу лошадь, и скатертью дорога.
Он не сдвинулся с места.
— Месть сильнее привязанностей, — сказал, не отводя глаз от темных облаков. — Если Черный Дракон позабыл о тебе, меня он запомнил навеки.
«Ну и самомнение! Барру плевать на людей. В стычке с Белым Драконом значение имел только противник, а не его приспешники».
— Вэлну нужен дракон, и он добьется своего любыми способами, — добавил колдун. — Если тебя не хватит, он использует меня.
— Не льсти себе. Уезжай!
— Не дождешься!
Я вконец запуталась. Разве Ньельм не боялся Барра, который якобы собирался навестить меня? Или, наоборот, жаждал с ним встречи?
— Может, объяснишься? — предложила, после недолгих раздумий потеряв надежду раскусить задачку своим умом.
Он улыбнулся со всем очарованием, на которое был способен.
— Ты нужна мне, дорогуша. Вопрос жизни и смерти.
«И солнечного удара», — собиралась дополнить я.
Но колдун внезапно побледнел, замахал руками и бросился ко мне.