Шанс для изгоев, или Прощай, Академия!

— Чтобы мы поскорее убрались с его территории. Сам видишь, хлебом-солью нас не встречают.

Жена главы поселка неохотно сообщила, что муж, вероятнее всего, околачивается в кабаке. Удивилась тому, что ни один из нас не знает, в какой стороне находится злачное заведение. Проводила до лавки, в которой давеча я покупала конфеты, а Мела — экспериментальные пирожные, и указала на противоположную сторону улицы.

Но ни кабак, ни староста нам больше не требовались — у низкой ограды стояла знакомая лошадка. Вот только на телеге сидели не колдунья и Вальен, а Брен и Эньер.

С образованием у меня не сложилось, однако считать я умела. После отъезда Мелы прошло чуть больше суток, путь до Тресковника по суше занимал часов семь. То есть практиканты покинули Можжевельню этим утром… Стало быть, наши доморощенные грабители рудников вернулись не через «пару дней», как планировалось, а гораздо раньше.

Вывод? Я бы предположила, что их предприятие не увенчалось успехом, серебряной пыли у нас по-прежнему нет и маньяк может безбоязненно продолжать свои выходки.

— Тая! Вы целы! — радостно поприветствовал меня Брен.

— Говорил же, ничто ее не возьмет, — сделал сомнительный комплимент Эньер.

Благодаря практикантам мы с Ньельмом наконец-то смогли перекусить, поэтому я охотно простила насмешку.

Выяснилось, «убийцы» приехали, чтобы сообщить властям о моем исчезновении и организовать поисковую операцию (по словам Сокола), и, заодно, прикупить продуктов (если верить Зайцу, это было их основной целью).

— Ничего не забыли? — беспокоился Эньер, сверля взглядом список покупок. — Брен! У них нет сахара!

— Пойду спрошу в кабаке.

Парень отсутствовал с полчаса, не меньше. Я расспросила Зайца о Можжевельне и узнала, что не ошиблась насчет Мелы и Вальена. Даже задремать успела… А затем вернулся Сокол — с пустыми руками и синяком на подбородке.

Обсуждать травму он не пожелал. Буркнул, что это случайность, набычился, принялся укладывать мешки и коробки на телегу.

— Эй, молодчик! — через дорогу перебежала румяная девушка с толстой русой косой и проказливыми глазами. — Господин Ашиш извиняется за недоразумение и просит принять вот это, — она передала Брену пузатую бутылку из темного стекла. — Не держите лиха.

— Благодарствую, — парень хрястнул презент о ближайшее дерево. — И ему не хворать.

«Серьезно? Нашел время показать деревенским жителям характер знатного господина?» — я не одобряла такое поведение.

Извинения — хороший повод проявить благородство и не усугублять ситуацию. Я редко просила прощения и ценила каждое слово примирения.

К растекшейся по сухой земле луже сбежались куры и утки, принялись «ловить» быстрые ручейки. Сокол махнул на них рукой, отгоняя, однако птиц мало волновали его намерения.

— Тая, вы сядете впереди или сзади? — переключился он на людей.

Я смерила взглядом разомлевшего на солнышке Ньельма. Вообще-то следовало вернуться в Гаевку… Но, помня опыт приезжего сыщика, я не спешила лезть на рожон. Наверное, лучше с кем-нибудь посоветоваться. Ввиду отсутствия Ферна выбор был невелик: или Мела, или практиканты, или сыск. Кстати, последний вариант я собиралась рассмотреть лишь в крайнем случае — с властями у меня вряд ли получилось бы сотрудничать. Особенно с местными.

— Эй! — толкнула колдуна в плечо. — Подъем. Я уезжаю.

— Куда? — он сонно заморгал. — Подожди!

Кислые рожи Брена и Эньера выражали общее желание не видеть Ньельма больше никогда. Почему я его разбудила? Оставила бы здесь, ничего бы ему не случилось. Угроза со стороны дракона — миф, тут и говорить не о чем. Однако страх колдуна был самым настоящим. Что-то не позволяло мне плюнуть на аристократишку и заняться своими делами. Возможно, причина заключалась в том, что я становилась добрее?

— А Гаевка? — Ньельм посмотрел на север.

— Во-первых, она на западе. Во-вторых, ты же не хочешь встретить бешеную лису или ядовитого паука?

— Здесь водятся ядовитые пауки? — подскочил Заяц.

На лице Сокола мелькнул испуг, однако от воплей парень воздержался.

Я предпочла не развивать эту тему. Главное, мы с колуном поняли друг друга. Сейчас было предпочтительнее вернуться в Можжевельню и все обмозговать.

Увы, как это часто бывает, планы нарушились в мгновение ока. На выезде из поселка мы заприметили разъяренную толпу, вооруженную вилами, топорами и рогачами. Она неслась по главной улице, вопя и причитая, как за покойником. Выглядело это отнюдь не потешно — блеск лезвий отбивал желание смеяться.

— Они за нами гоняться? — Эньер попытался втиснуться в дно повозки. — Почему?!

Брен хлестнул лошадь, и телега затарахтела на камнях, словно она состояла из ничем не скрепленных частей.

— Какая разница? — пробормотал Ньельм. — Причина и повод не всегда совпадают.

Его заумное изречение потонуло в шуме — крестьяне явно двигались быстрее, чем груженная под завязку повозка.

— Душегубцы! — донеслось вполне отчетливо. — Убийцы!

Показалось, или несколько человек действительно размахивали дохлыми курами? Бред какой-то… Разве что птицы сивухи из разбитой бутылки наклевались, а мы и тут виноваты? И с каких пор от самогона умирают?!

«Умирают. От самогона с этим… который похож на брюхокрыла, но не брюхокрыл… Как же его?» — возникла в памяти прочитанная Медором лекция о дурманящих настойках.

Но Ашиш так не подставился бы. У него не было причин вредить практикантам. По крайней мере, я их пока не видела.

Заяц ввинтился между мешками овса, прихваченными для лошади. Его макушка едва выглядывала, длинные ноги никак не желали сгибаться под нужным углом.

— Осторожнее! — прикрикнул колдун. — Ты меня вытолкнешь!

В подтверждение его слов плетенка с фруктами, стоявшая на краю, качнулась и перевернулась на пыльную дорогу.

— Успокойся! — рявкнул Ньельм, подталкивая мешок с крупой ближе к центру.

— Держитесь крепче! — пропыхтел Заяц, подныривая под сиденье кучера.

«Он боится, что начнут стрелять?» — удивилась я.

Затем в меня попал первый камень. Кажется, я заорала, напугав Эньера до полусмерти. Он скукожился, попробовал повернуться к преследователям лицом. Поддел плечами лавку, и Брен, выпустив вожжи, скатился на мешки.