Шанс для изгоев, или Прощай, Академия!

Толпа заорала, прозвучали призывы к действию. Кто-то кинулся наперерез, другие схватились за камни и палки. Краем глаза я заметила, что потусторонняя сущность исчезла. Теперь для крестьян не было нужды разрываться между двумя целями.

Вальен безжалостно стегал лошадь. Полупустая повозка тарахтела на ухабах, больно щелкала по пальцам, отбивала внутренности… И все же мы вырвались из Трясогузок.

Я не знала, имело ли это значение. Какая разница, настигнет погоня в дороге или на побережье? Вряд ли сегодняшнее убийство сойдет нам с рук. «Нам» — потому что ловить маньяка долго и опасно, а вот козлы отпущения даются легко и без особого риска.

— Вэлн, прекрати, — Мела каким-то чудом умудрялась сохранять ровный тон. — Ты загонишь лошадь до смерти.

— Предпочтешь сдохнуть сама?

Но хлыст опустился.

Постепенно скорость уменьшилась, и я смогла разжать пальцы, которыми цеплялась за повозку с такой силой, что ногти аж побелели.

— Он сумасшедший! — выдохнула, закрыв на миг глаза. — И что дальше? Прикажет демону вырезать целую деревню?

— Думаю, это последняя жертва, — пробормотал Ястреб. — Самая главная и самая ненавистная. До сих пор убийца избегал публичности.

— Вчера он сжег Ашиша, — напомнила Мела. — Свидетелей хватало. Почему же сразу не натравил демона и на Мариса?

— Хотел, чтобы он мучился, ожидая возмездия? — предположила я. — Не был уверен, что Марис виновен? Виновен в чем, кстати? Мне не верится, что кучка деревенских громил похитила в Рене княжну и, вместо требований выкупа, выдала ее замуж за местного барыгу.

Колдунья, тяжело дыша, забралась на скамью рядом с Вальеном и попросила глянуть на ее плечо. Пока мы пытались догадаться, вывихнуто ли оно снова или попросту распухло от ушиба, лошадка протрусила мимо Лукошника. Дальше начинались сплошь брошенные и необжитые территории. Не уверена, что крестьяне сподобились бы на поход в Можжевельню, однако визита ищеек стоило ожидать в ближайшем будущем.

— Знаете, в чем разница между сегодня и вчера? — вдруг спросил Ястреб, в десятый раз якобы незаметно поправляя перевязь колдуньи. — Вчера Марис был любящим мужем, готовым на все ради жены. А сегодня, благодаря длинному языку Ньельма, практиканты в курсе, что он торговал запрещенной мутью, был причастен к смерти приезжего ищейки и женился на Виоле только после того, как она забеременела.

— То есть действует все-таки мститель, — Мела прислонилась к Вальену, напрочь позабыв о «ненавижу, но терплю». — С одной стороны, это хорошо. Непричастные к исчезновению Виолы не пострадают. С другой… Демон говорил, что убил кого-то невиновного. Может, случайного свидетеля?

— Кое-что не сходится, — я поерзала на твердых досках, устраиваясь поудобнее. — Демон знал обо всем, что произошло с княжной. Он должен был сразу рассказать нашему маньяку о Марисе.

Мои спутники рассмеялись в унисон.

— Очень сомневаюсь, что натасканный в Академии маг станет разговаривать с демоном, — пояснила колдунья. — Их даже к разумным существам не относят.

— Никто не поверит демону, — добавил Ястреб.

— Они лгут ничуть не хуже, чем люди. Особо изворотливые легко обходят приказы. Например, демон Ньельма вытащил меня от Сойла прежде, чем тот… А, обойдемся без подробностей. За это дорогой кузен его рассеял. Демона, понятно, не дракона. Хорошая у меня родня, правда?

Установилось молчание. Лошадь неспешно чапала вперед, я переваривала услышанное, Мела скрипела зубами на кочках, Вальен отстраненно перебирал вожжи… Кажется, жалел, что поделился частичной прошлого.

— Демон, которого контролирует наш маньяк, весьма послушен, — тишина давила, поэтому я принялась рассуждать вслух. — Он убил невиновного. То есть… Невиновного со своей точки зрения. Вдруг мститель считал иначе?

— Или убрал свидетеля, — настаивала колдунья.

— Труп в Лукошнике! — припомнила я. — Ищейки ведь расспрашивали об этом деле! А давайте…

— Слишком рискованно, — оборвал Ястреб. — Поверим демону на слово.

— Но лучше…

— Нет, — и снова он не позволил договорить. — Это неоправданный риск.

— Как твои наскоки на Белого Дракона? — уколола я, и тут же пожалела о поспешности.

Травма — не повод для шуток. Жаль, что порой во мне просыпались замашки Атайи Мерлейн.

— Мы знаем достаточно, — Вальен был непреклонен.

Достаточно? Я умолкла, упорядочивая мысли.

Княжна Зареская пропала в столице, и тем же летом объявилась в Суши. Точнее, в Трясогузках. Неизвестная женщина, ничего не помнившая о прошлом… Что с ней случилось? Нет, не до исчезновения — после?

Женой Мариса она стала недавно. Помнится, соседка упомянула, что поженились они, когда у нее выросло брюхо. Месяцев четыре-пять тому назад, значит. Или позже. А до этого Виола провела на побережье два с половиной года.

Кабатчик из Трясогузок, жуликоватый землевладелец из Тресковника, торговец незаконной дрянью из Гаевки… И привлекательная девушка без денег, знакомых и, если верить слухам, разума. Нетрудно догадаться, что их связывало. Сказать по правде, я почти понимала нашего маньяка.

— Брен не признался, почему Ашиш его ударил? — спросила, когда невысокие деревья на обочине сменились редким кустарником.

— Говорит, нечаянно, — ответила Мела, не оборачиваясь. — Столкнулись на пороге.

«Бутылку пойла он тоже разбил случайно?» — я своими глазами видела, что парень тогда был разъярен.

Мимо пролетела большая яркая бабочка.

— Королевский брюхокрыл, — прокомментировала Мела. — Вы с Ньельмом что, раскурочили питомник в Гаевке?

— Проклятье! Дверь забыли закрыть! — спохватилась я. — Наверняка они разлетелись. Вот почему этот… Корун… Он не поверил мне. Заявил, что ничего подозрительного в хозяйстве Мариса обыск не обнаружил.

— Гусеницы тоже улетели? — скептически уточнил Вальен. — И куколки? Скорее всего, местные власти закрыли на все глаза.

Я собиралась поделиться своими соображениями насчет гаевских властей и мнимой одержимой, однако не успела и рта открыть. Посреди дороги возник демон. Юный красавчик с соблазнительным взглядом и окровавленными руками… Конечно, сейчас его ладони сияли чистотой, но мне вовек не забыть, как в них трепетало человеческое сердце.

Глава 21. Люди или нелюди?

— Госпожа Виола куда-то собиралась. Не в Ольшань, хотя всем говорила, что проведет лето там. Она взяла украшения и много денег. Никакой одежды или еды — только ценности. Приказала мне уснуть на три дня. Не понимаете? Отключиться. Исчезнуть. Свести активность к нулю. Хозяйка часто так делала. У нее были секреты, которые она не хотела делить даже со мной.

Демон произносил фразы ровным безэмоциональным тоном. Сообщал сухие факты, но я будто ощущала, что ему больно не меньше, чем человеку. Судьба Виолы волновала его по-настоящему. Наверное, она оказалась не самой худшей хозяйкой, раз даже бесчувственная потусторонняя сущность испытывала к ней симпатию.