Шаукар

— Очевидно же, что Имари затаил обиду и теперь мстит, — проговорил Юрген.

— То есть, по-твоему, он убил собственного переводчика ради того, чтобы подставить Кима? — отозвался Альфред.

— А по-твоему нет?

— По-моему, ещё рано делать какие-то выводы. Главный подозреваемый у нас в любом случае Ким.

— Надо было послушать Неру, — пробормотал Юрген.

— Что?

— Ничего.

— Я могу понять обиду Имари, который увидел, что ты теперь служишь другому господину, — проговорил Оташ. — Но то, что он убил своего же человека…

— Согласен, что это кажется немного как это… придуманным, — кивнул Ким. — Но Имари не ценит человеческую жизнь. Разве что свою и жизнь своего господина. Все остальные могут пасть ради достижения цели.

— Что ж, — произнёс Альфред. — Посол — подозреваемый номер два.

— А почему не номер один? — возмутился Шу.

— Потому что моя цель не доказать невиновность Кима, а найти убийцу Джеро. Это разные вещи. Я объективен, в отличие от тебя.

— Послушайте, — вмешался Ким, — не надо из-за меня ругаться. Альфред прав. Юрген, не нужно меня защищать. Я сам могу постоять за себя.

— Теперь, пожалуй, следует переговорить с Имари, — сказал Оташ.

— Да, именно это я и собирался сделать, — ответил Брунен. — Юрген, ты будешь нашим переводчиком. И не вздумай что-то утаить или перевести неправильно.

— Мы можем для подстраховки пригласить на допрос жену Бальзана, — предложил шоно.

— Ты что, тоже считаешь, что я могу соврать во время перевода? — возмутился Шу.

— А что, не можешь?

— Делай, что хочешь, — надулся Юрген.

— Эне, ты сейчас просто должен пообещать, что будешь переводить, ничего не скрывая и не перевирая.

— А слабо просто мне поверить?

— Я тебе верю.

— А я нет, — добавил Альфред.

— Тебе я ничего обещать не собираюсь, — сказал Шу.

— Даже моему терпению сейчас придёт конец, — проговорил Ким. — Хоть кто-то из вас может вести себя как взрослый человек и уступить?

— Клянусь, что не буду врать во время перевода, — нарочито важно произнёс Юрген, положив руку на сердце.

Оташ тяжело вздохнул, а Ким прикрыл лицо ладонью.

С Имари они встретились в большом зале, оставив Кима на время в покоях визиря. Бальзан бросил на шоно умоляющий взгляд, в котором читалось явное нежелание продолжать вести светские беседы. Отпустив его, Оташ представил послу Альфреда и Элинора и попросил его ответить на их вопросы. Юрген сразу приступил к переводу.

— Господи посол, расскажите всё об обстоятельствах гибели вашего переводчика, — попросил Брунен.

— Джеро всё время был поблизости, — начал Имари. — Сам он не охотился, а я как раз увлёкся процессом. Когда в очередной раз показались птицы, я стрелял и не видел, что делал Джеро. И лишь обернувшись на него, я обнаружил, что он лежит на земле. В его шее был дротик. Знаю, что сарби тоже славились своим умением метать дротики, как примеру, ваш отец, господин великий шоно. Но я узнал этот дротик. Он сделан на моей родине.

— Почему вы решили, что Джеро убил именно Ким?

— Потому что Ким считал его предателем. Джеро перешёл в клан Осима из клана Нагаи.

— И вы полагаете, что это достаточный повод для убийства?

— Я слишком хорошо знал Кима, когда он жил в Ямато. Это жестокий и бесчестный человек, скрывающий своё истинное лицо за маской улыбчивой ойран. Он убийца, служивший клану Нагаи. Я бы ещё раз хотел предупредить вас, великий шоно, об опасности, которой вы подвергаете себя, доверяя такому человеку.

— Благодарю, — ответил Оташ. — Но вина Кима всё же пока не доказана.

— Ким настолько опасен? — вдруг спросил Юрген Имари.

— Вы даже не представляете. Хотя… вы же знали его брата, не так ли? Разве не совершил он преступление?

— Да, Митсуо был преступником и верно, он был крайне хитёр и изворотлив.

— Ким ещё хитрее своего брата, поверьте.

— Прекратите переговариваться! — возмутился Оташ. — Я почти ни слова не понимаю.

— Извини, — улыбнулся Юрген. — Альфред, у тебя есть ещё вопросы к господину послу?

— Пока нет, — ответил Брунен.

— Тогда, наверное, отпустим господина Имари отдохнуть? У него было насыщенное утро.

— Что ты задумал? — спросил Оташ, когда посол удалился в свои покои.

— Я пока сам не знаю, — ответил Шу. — Может, мне воспользоваться травами?

— Если он вдруг окажется к ним невосприимчивым, то это может всё испортить, — возразил Альфред. — Посол не должен думать, что мы ему не доверяем.

— Согласен, — кивнул Оташ. — О чём вы переговаривались, эне?

— Я спрашивал его о Киме. Может быть, я сделаю вид, что верю ему? Имари же не знает о том, что я считаю Кима нашим другом.

— Он что-то говорил о том, что хотел бы посмотреть, как живут кочевые сарби, — сказал шоно. — По пути из Ямато он их не встречал, так как свернул на южную дорогу после границы с Сересом. Может быть, ты отвезёшь его посмотреть на кочевников?

— И что? И разговорю, что ли?

— Как ты обычно это делаешь, — кивнул Оташ. — Вотрись к нему в доверие. Этому тебя учить не надо.

— Если Имари и в самом деле виновен, то это может сработать, — согласился Альфред. — Но если убийца — Ким, то… — он задумался.

— Если убийца Ким, то он должен и Имари убить, — сказал шоно.

— Но для этого его нужно отпустить, — ответил Брунен. — Или дать бежать.

— Хорошо, — проговорил Оташ. — Поступим так. Юрген, приглашай Имари в увлекательную поездку к кочевникам и веди себя, как обычно. А я позволю Киму уйти, и мы проследим, как он поступит, получив полную свободу действий.

Имари охотно принял приглашение Юргена отправиться в степь, чтобы посмотреть, как живут кочевники. Сопровождать их Оташ приказал Бальзану, так как тот тоже мог общаться с послом без переводчика.

Они покинули Шаукар уже на следующий день. Несмотря на серое пасмурное утро, было тепло, даже душно, и Юрген был уверен, что на этот раз дождя им не избежать.

— Расскажите, откуда вы так хорошо знаете язык моей страны? — поинтересовался Имари.

— Я с детства имею способности к языкам, — ответил Шу. — Я выучил языки сарби, амма, хани и айни, включая диалекты.