Шесть с половиной ударов в минуту

Каждый поцелуй отдавался электрическим зарядом на коже, и я запомню эти мгновения как раскрывание чашечек невообразимо красивых цветов. Такие даже в самых красочных снах не являются. Иногда выхваченные образы из головы Рандарелла перемешивались с собственными мыслями, сливались с ними в унисон. Жаль, он, лишённый способности, не испытывал того же. Зато не отрицал, что это было логичное развитие наших отношений, возможно, даже любовь. Если удовольствие от близости дорогого человека можно назвать этим словом, то я согласна с ним. Пожалуй, да, я любила этого парня.

– У тебя так много шрамов, - Рандарелл игрался пальцами в моих волосах.

– Непростая жизнь.

– Но меня больше интересует, что с твоими глазами? Они… какие-то… разные. Но это не делает тебя менее красивой, - поспешно добавил он.

Я усмехнулась. Заметил же такую мелочь…

– Ты добрая. Не понимаю, как тебя занесло в Rara Avis…

– А они злые? – резонно спросила я, перекладывая голову с плеча парня на пару сантиметров ниже.

– Ну… они… неправильные.

Ютиться под одним покрывалом вдвоём было не особо удобно, и непокрытые пальцы ног начинали подмерзать. Придвинулась ближе к разгорячённому телу служителя и прикрыла глаза. Опасность за пределами комнатушки никто не отменял, хоть и показалось, будто все сложности перенеслись в неопределённое будущее. Поэтому осталось довольствоваться всего несколькими минутами… ещё пять… или десять…

Из сладостной дрёмы вывела шумиха снаружи. Тонкие стены пропускали любой шум. Рандарелл равнодушно пожал плечами, но любопытство в итоге восторжествовало, и он оделся и выглянул в окно.

– Что там?

– Не знаю. Бабки какие-то судачат.

Было слышно, как двери соседних комнат со скрипом отворяются. Заинтригованные люди выходили разузнать, что стряслось. Тревога новой волной начала подниматься под сердцем. Если бы не нападение на монастырь, я бы и не дёрнулась, но сейчас…

– Узнаешь, что там творится?

– Да кошка небось под колёса попала, - заметив мой страх, Рандарелл уступил. Он догадывался о моём шатком положении беглеца, хоть и был не в курсе подробностей. – Я быстро.

Я тоже решила одеться. Когда закончила с нарядом, вернулся служитель. Хмурое выражение насторожило меня сильнее объяснений.

– Говорят, что… - он озадаченно провёл рукой по волосам. – Плохие новости о монастыре. Часть здания провалилась под землю. Саратох Монтоги был там и… и ещё не вернулся, так что я… Я пойду туда.

Что за чертовщина? Монастырь не сгорел, а обрушился? Я машинально кивнула, прогнозируя дальнейшие действия. Рандарелл дёрнулся к двери, но развернулся и подбежал ко мне.

– Я… найду тебя. Как-нибудь, - он погладил меня по щеке. – Помни, что я сказал о твоём спасении.

Парень ушёл, и с ним утекли комфорт и покой. Я бросила грустный взгляд на кровать, в которой мы успели понежиться совсем чуть-чуть. Неоднозначность, пыльным слоем осевшая в душе, сохранилась. Подождав минут десять, тоже покинула помещение.

Новость быстро распространилась во все уголки, и люди возбуждённо шушукались на первом этаже и улице. Представляю, какой ценностью являлся для верующих женский монастырь. Это не какая-нибудь церквушка на отшибе, а крупный, вращающий огромными шестерёнками институт. Маленькое государство, если угодно, внутри которого росли и созревали личности, крутились бюджеты, кипела работа, завязывались отношения, основанные на дружбе и подчинении. И в одночасье всё это рухнуло. Нет, гниль начала прорастать давно, ещё когда Зиллои умерла, уступив тело Сайтроми. Но жители Веллонри не знали этого.

Я сделала пару шагов от постоялого двора, когда краем глаза зацепила увязавшуюся фигуру. Чтобы сбросить хвост, зашла в проём между домов, резко развернулась и одним взмахом впечатала преследователя в стену. Мне начинало нравиться это умение.

– Ай, - без каких-либо эмоций в голосе сказала женщина. – Отпусти папочку, Нахиирдо.

Я опустила руку и, подбежав к отцу, повисла на шее. Сразу столько проблем свалилось с плеч: не нужно переживать, что ушла без него, гадать, изгнали его или нет, а также выбирать, куда и зачем идти в одиночестве. Хотя уже отметила для себя, в каком месте больше всего хотелось бы побывать.

Сайтроми сдержанно похлопал меня по спине. Лицо женщины было незнакомым, и столь скорая смена «костюма» означала, что предыдущий пришёл в негодность.

– Нельзя терять ни минуты, - он потащил меня за собой в направлении запряжённого экипажа.

– А что с Саратохом? – после взволнованного ухода друга вопрос вдруг стал важным.

– Мёртв.

Я затормозила ногами, заставляя Сайтроми остановиться. Вот так просто? Осветитель пал, а Рандарелл… Ладно, теперь это не моя забота.

– Это ведь не из-за тебя служители пришли в монастырь, а из-за меня, - проговорила я, игнорируя сердито сдвинутые брови женщины. – О тебе они не имели ни малейшего понятия. А меня каким-то образом выследила Катрия. И она будет продолжать натравливать Церковь на меня, куда бы я ни пошла. Может, не сразу, но она найдёт меня снова. Надо убить её. Пожалуйста, - взмолилась я. – Если существует безопасный для нас с тобой способ разделаться с ней в кротчайшие сроки, сделаем это.

– Говоришь с апломбом. Хорошо, - отец понимающе хмыкнул и прищурился. Наверняка, много раз сам думал об этом, однако моё предложение разделаться с проблемой без отложения порадовало его. Он походил на ублажённого лиса, выигравшего какую-то незначительную пока, но ценную в будущем партию. – Я разделяю твои взгляды на судьбу этой женщины.

Я благодарно улыбнулась и последовала за родителем к экипажу. Наконец-то можно убраться из этого города.

========== Глава 23 ==========

Глава 23.1

Цеткрохъев

«Пока блуждает по Лесу в естественных потёмках, имея перед глазами миллион тропинок во всевозможные стороны, не знает девочка, где кончается Горизонт и начинается Свобода. Всюду простирается Лес, и нет ничего, что было бы не Лесом. Лес есть само естество мира. Лес – душа и сердце заплутавшей реальности для потерявшихся девочек.

Дрозды давно выклевали ей глаза, а в горло и нос набилась дорожная пыль. Девочка беспокоится лишь о том, как ей запустить механизм в груди, когда он остановится, и как выйти из Леса, конца и края которого нет. Глупые белки и несмышленые дятлы смирились со своей сопричастностью к Лесу, но не она. Рано ей срастаться корнями с ближайшими деревьями, рано вплетать волосы в ветки кустов, рано разноситься по Лесу опавшими листьям.

Вот приходит она к старому дубу, на котором сидит мудрый ворон.

«Скажи, как мне выйти из Леса?»

«Из него нельзя выйти. Лес – это твой мир, заблудшая душа»

Не устраивает девочку такой ответ. Жалеет её ворон и предлагает на выбор шесть предметов, каждый нужный для безопасного достижения края лесного. Но предупреждает мудрая птица, что взять разрешено лишь один из них. Смотрит слепо девочка на дары: ключ, карта, лук со стрелами, лампа, котомка с едой да монетка непонятная, рисунок на которой стёрся от времени.