Шесть с половиной ударов в минуту

– Да, - неожиданно согласилась Юдаиф, к вящему удивлению Нахиирдо. – Поэтому я и сказала тебе однажды: Терпящая хочет, чтобы мы дрались друг с другом.

– Но зачем это нужно Ей?

– Может, Она любит драмы? Или наш мир держится на энергии вражды и ненависти, и без этого он просто рухнет нам всем на головы.

– Интересная теория, но кое-что в ней не сходится, - давая псу с бурой шерстью облизать себе руку, проговорила девочка. – Если бы Клепсидра держалась на войнах, не требовалось бы переворачивать Часы. Люди, не имея страшного внешнего противника, стали бы со скуки воевать друг с другом за территории. Тем же, я уверена, занялся бы и ваш народ. Шестеро не были бы столь сплочёнными и ругались бы за право владеть той или иной землёй. Вот вам и энергия вражды и ненависти. И не нужно стравливать два народа, - Нахиирдо присела на лавочку справа от Спустившейся. – На Нижнем этаже всё так же тесно?

– Ну да, тесновато. Правда, уже не так. Следовавшие одна за другой войны унесли множество жизней Спустившихся, и эта кровавая жертва урегулировала численность населения.

– А что будет, если людей сместить на Нижний этаж? Им ведь там тоже будет тесно теперь, когда их стало так много. Вы не думали о том, что ваша трагедия повторится с ними?

– Объясни это своим неугомонным сородичам. Память бессмертных вечна.

– Они мне не сородичи, - пробурчала девочка и добавила. – Я их не знаю. А они не знают меня. И не стремятся, судя по тому, что Сайтроми так ни разу и не связался со мной с тех давних пор. Я не слышала о нём уже более двадцати лет.

– Да ты злишься на него, деточка, - оскалилась Юдаиф. – В оправдание твоего родителя скажу, что перемещаться между этажами – крайне тяжёлое занятие. Не веришь?

Нахиирдо неопределённо дёрнула плечом. Тигоол же как-то скакала туда-сюда.

– Мост между двумя этажами нестабилен. Чем энергетически сложнее путешественник, проходящий по нему, тем меньше вероятность быть пропущенным. Как ты можешь догадаться, Костюмеры не обладают большими запасами энергии, а потому легко проходят по нему. Тем же могут похвастаться Притворщики, Наблюдатели и некоторые другие.

– У меня знакомая, глазами похожая на вас, постоянно перемещается с этажа на этаж, - поделилась Нахиирдо и заработала в ответ кивок. – А короли, значит…

– Не могут пройти по мосту. Поэтому они ищут всяческие лазейки. Те ещё мастера потайных ходов.

– Значит, мост – не единственный проход?

– Нет, конечно. Если знать, где искать, можно найти множество дверей. Никогда не слышала притчу о том, что у океанов на дне – небо? Так вот она родилась не на пустом месте. Говорят, что, нырнув в океан, можно вынырнуть на другой стороне. Правда, раньше этого в определённой точке тебя расплющит давление, так что не советую проверять правдивость этого утверждения.

– А я? – спросила девочка, упирая подбородок в ладонь, а локоть – в колено. – У меня тоже возникнут трудности, если я пойду по мосту?

– Возможно. Учитывая твои гены, я бы даже сказала, что это наиболее вероятно. Так что прекращай жалеть себя и радуйся, что вообще знала отца. Сайтроми взял на себя ненужное обязательство, когда связался с тобой.

Возможно, добавила Юдаиф уже про себя, он тоже увидел брешь в непогрешимой структуре Мироздания и решил проверить, куда это приведёт. Если, конечно, вспыльчивый король верил в это. Иногда старушке казалось, что старшие Спустившиеся ведут себя, как неразумные дети, а иногда, что они очень мудрые – настолько, что никто не понимает их действий.

– Почему вы пришли жить сюда? Вас тянет к корням? – вывел её из задумчивости мелодичный голос Нахиирдо. Он напоминал глубокий, проникновенный голос Сат’Узунд, что было, в общем-то, совсем не удивительно. Юдаиф в который раз задалась вопросом, следует ли считать среднюю сестру тёткой или отчасти матерью Нахиирдо? Ведь раньше Сат’Узунд и Сайтроми были единым существом.

– Нет, - протянула старушка.
– Просто на старости лет захотелось тишины и покоя, а внизу слишком шумно и толписто.

– Вас не беспокоят представители Lux Veritatis?

– Я стараюсь быть незаметной. Не хватало только, чтобы они прознали, какой способный иллюзионист бродит у них под носом.

Хозяйка заброшенного города любила нахваливать себя, и, Нахиирдо поставила бы все свои таланты на это, она имела на это право. Юдаиф плела просто невероятные иллюзии. Ей удавалось дурачить девочку, даже когда та была готова к этому. Сколько Нахиирдо ни старалась, ей не удавалось отличить обман от реальности, и её злило, что многохарактерная фокусница каждый раз умело подшучивала над ней. В основном, в мелочах, так что гостья больше не пугалась до помешательства. Так, однажды несуществующий дождь вынудил девочку просидеть под крышей весь день, что немало повеселило Юдаиф.

В остальном же переносить нрав старухи было несложно. Нахиирдо терпеливо и с почтением относилась к немолодой женщине и её причудам. Она даже привыкла к несмолкаемой музыке, звучавшей тут и там как будто в воздухе, хотя и было известно, что её производили незатейливые механизмы. А перепады настроения и смена масок даже стали радовать девочку. Очевидно, что у Юдаиф не было психических отклонений, ибо она сохраняла целостность рассудка, и оттого её манера поведения становилась ещё привлекательнее.

Дочь Сайтроми привыкла жить в заброшенном городе. Ночь она проводила в наиболее сохранившихся домах, а днём помогала старушке с её импровизированным огородом, который и кормил их. Юдаиф развела его недалеко от родника, но овощи всё равно росли плохо.

– Почва сухая. И в этой местности прохладно для ваших теплолюбивых сортов, - осматривая кусты, говорила Нахиирдо, но её знакомая только упрямо мотала головой. Вот стукнуло ей в голову выращивать именно их, и хоть солнце не свети!

– Я скучаю по лепке из глины, - пожаловалась как-то девочка. – Всё же это было умиротворяющее занятие.

– Возиться с землёй ничуть не хуже.

Немало времени потребовалось не только на то, чтобы гостья научилась прислушиваться к хозяйке, но и стала доверять её житейской премудрости. Юдаиф заключила, что авторитетов в прозаичном существовании Нахиирдо было немного, всё больше ей попадались сомнительные личности, и потому девочка с большим трудом привыкала к новым знакомым. Старушка выдержала испытательный срок и гордилась этим. Только после этого она предложила дочери своего короля то, что давно прорастало в её мыслях.

– Если фокусник долго не практикуется, он начинает забывать основы своего ремесла.

– Нет никакого ремесла. Всего лишь крошки, осыпавшиеся с пышного пирога, - устало проговорила Нахиирдо.

– Ох, карата, мне больно слышать эти жалобы. Понимаю, это звучит лицемерно, так как я тоже часто жалуюсь на боль в спине, плохую погоду, вялые овощи…

Заштопывавшая платье девочка уколола палец и теперь держала его кончик во рту. Снисходительный тон Юдаиф неприятно удивил её.

– Но мои жалобы мелочны и всегда бьют в разные точки, а потому не создают рябь, - продолжила свои метафоричные объяснения женщина. – Твои же глубоки и настойчивы, как рудокоп, бьющий киркой по конкретному камню. Эти жалобы скоро достигнут слушателя, который не умеет утешать, но всегда предпринимает действия, чтобы умалить рябь на воде, и едва ли они будут полезны именно тебе.