Шесть с половиной ударов в минуту

– Они не собаки, сколько можно это повторять?

Настоящее название этих зверей Нахиирдо до сих пор не могла выговорить, а потому именовала их просто «псами».

– Разум у зверей не такой острый, но это не значит, что они не думают вообще. Тебе будет проще начать с них, - Юдаиф похлопала ученицу по плечу, лучезарно улыбаясь, и бодро зашага прочь.

– А что вы посоветуете мне им внушать? – бросила вдогонку девочка.

– Да что-нибудь. На твоё умозрение.

Нахиирдо опустилась на корточки и, обхватив руками морду зверя, заглянула в его доверчивые тёмные глаза.

– Ну и что мы с тобой будем делать?

«Пёс» улёгся на землю, и девочка облокотилась о его массивное мускулистое тело. И незамедлительно дала ему кличку «Диван» за схожесть с мягким предметом мебели.

– Может, внушить тебе, что поблизости бродит чужак? – вслух рассуждала Нахиирдо. – Ты вскочишь, оскалив зубы и приняв позу атакующего, а потом поймёшь, что тебе показалось. Но по твоей реакции я узнаю, что ты увидел этот образ.

Нужно было вспомнить, как она путала мысли людей. Пускай на секунду или две, но у неё это получалось. В последний раз девочка проделала этот фокус со Скууфтом, после чего у неё разболелась голова. Вспоминать об этих Спустившихся всё ещё было тяжело. Гаже всего было от осознания, что Нахиирдо внесла лепту в их истребление. Сожжённые ею малыши Скууфтов приходили ей в кошмарах в виде крохотных белесых ручек, высовывавшихся из-под груд тряпья.

Стараясь не отвлекаться на посторонние мысли, девочка приступила к тренировкам. Животное или нет, но внушить этому беззаботному существу что-либо оказалось не так просто. Спутать его мысли, может, и не составило бы труда, но по отсутствующему выражению «пса» сложно было понять, видел он что-то другое или нет. Нужен был конкретный образ, вживлённый в его головушку, который заставил бы его вскочить с места, или зарычать, или броситься наугад вперёд. И именно это было самым сложным. Что же она будет делать с людьми или Спустившимися?

Когда Диван поднялся на лапы и засеменил куда-то, Нахиирдо обрадовалась, что у неё получилось. Но вскоре она поняла, что ему просто надоело лежать и он побежал по своим делам. Девочка ходила за ним весь день, а потом следующие, и следующие, и следующий…

========== Глава 10.2 Когда на месте не сидится ==========

– А нет мешка помельче? Мне его до деревни тащить, - сказала я, щурясь от яркого солнца.

Торговец, невысокий мужчина с залысинами и плохими зубами, развёл руки в стороны.

– Извини, девочка, только так. А до какой деревни тебе идти?

– До ближайшей, - буркнула я, остудив его праздное любопытство, и протянула ему деньги. Юдаиф так и не сказала, из какого тёмного уголка она выудила эти монеты, но мне, если честно, не особо-то хотелось знать. Крепче спится. – Всего доброго!

Мужчина кивнул и вдруг резко дёрнулся, поспешно исследуя внутренности карманов. А потом как будто очнулся, тряхнул головой и потряс поводья лошади. Я удовлетворённо улыбнулась краешком губ: трёхсекундное наваждение о пропаже денег – не такое уж и малое достижение, учитывая, что раньше у меня даже псу не получалось внушить ничего толкового. Теперь же я вовсю тренировалась с проезжавшими по тракту торговцами. Безобидно для них и полезно для меня.

Я потащила мешок в заброшенную деревню. Юдаиф, этой сумасшедшей затейнице, веселившей меня странными выходками, стукнуло приготовить пироги на, смешно ли говорить, белом огне! Я предупреждала её, что это плохая затея, но она только беззаботно отмахнулась и послала меня бесконечно далеко на рынок. К счастью, по дороге мне попался обоз, и я выкупила немного продуктов у торговцев.

Обдумывая свои успехи в спутывании мыслей и внушении новых, я не могла не переживать, что у меня так и не открылся дар выхватывать клочки информации из чужого сознания. Юдаиф обещала, что это придёт со временем. Она убедила меня, что не нужно пытаться пробудить эту способность, что тренировки понадобятся только для развития уже проснувшегося навыка. Но меня это объяснение не успокаивало.

Когда я подходила к пустующему городу, заметила внимательный взгляд сторожевых псов. Но хищники узнали меня и потеряли всякий интерес к моей персоне. Хоть бы порычали приветливо, что ли. Мало я их за ухом чесала? Две твари улеглись на землю спать дальше, одна разделывала зубами тушку пойманного кролика, а другая покусывала спинной отросток. Я бы сказала, ковыряла им в зубах.

Юдаиф копошилась возле доисторической печи в одном из домов. Пока меня не было, старушка успела почистить агрегат и привести его в более-менее приличное состояние.

– Скажите, что вы ещё и починили её, - произнесла я, втаскивая мешок в дверной проём.

– Быстро ты управилась, карата, - довольно пробасила Спустившаяся. – Что тут у нас? Мука. Яблочки. Кунжут и орехи. Очень хорошо!

Я с сомнением осмотрела печь. Она выглядела хлипкой, способной развалиться от одного пинка. Едва ли она была приспособлена к высоким температурам, и, я подозревала, белый огонь должен пожрать её, как спичку.

– Вы всё ещё планируете испечь пироги?

– Именно это я и планирую. Давно я не готовила ничего мучного. Да как-то и повода не было. Не живность же свою хлебцами кормить, в самом деле…

Юдаиф засуетилась возле стола. Из других домов она натаскала разную кухонную утварь, вроде сито, скалок, ложек и вилок, мялок и других полезных для любой кулинарки предметов.

– Вы напоминаете мне бабушку, которой у меня никогда не было, - не в силах игнорировать возрастающую в душе теплоту к старушке, призналась я. Ей это польстило, и она поторопилась спрятать смущение за платком.

– Возьми вот это, - она протянула кувшин с водой. – Будешь мне помогать.

Я была только рада. Никто не учил меня готовить. Да и не в приобретении нового навыка дело. Мне просто было безмерно приятно делать что-то рядом с женщиной, с которой я прожила больше трёх лет и которая столько для меня сделала. Она являлась одной из немногих, кто знал обо мне всё, но не гнал прочь. Более того, старушка силилась показать мне мою значимость в это мире, и я даже начала ей верить. Любопытно, сохраню ли эту убеждённость, если… когда покину её?

И мы предались чарующему процессу готовки. Когда ароматное тесто поднялось, вместе с Юдаиф я вылепила причудливые пирожки: какие с яблоками, какие с картошкой. Сегодня у Спустившейся было приподнятое настроение, и она пошучивала и много болтала. От вчерашней буйной бой-бабы не осталось и следа.

– Теперь самое главное, - подходя к печи неторопливо, как осторожный любовник, старушка ласково погладила её. – Хорошая девочка. Будет печь пирожки только в путь!

– Юдаиф, вот как раз на счёт этого я не уверена… - промолвила я. – Не на счёт печи, а… моего огня. Он спалит её.

– Ничего не спалит! Аккуратненько разжигай.

Я понадеялась, что мой врождённый талант не сработает, как иногда случалось, но в этот раз серебристое пламя взвилось без всякого труда. Печь будто обновилась и перестала походить на экспонат музея, когда в ней заплясали весёлые огоньки. Юдаиф тоже оживилась и быстренько сунула противень с лепкой в её пасть.

– Пожар в доме через пять, четыре, три…

– Угомонись, - старушка ни капли не рассердилась.

Огонь как будто стал немного ярче, и Спустившаяся полила его водой из кувшина. Первые минут десять ей удавалось контролировать его, а потом Юдаиф отошла к столу проверить следующую партию, и вся готовка полетела в никуда. Пламя будто только того и дожидалось, когда его оставят без присмотра, и взвилось с такой яростью и силой, что в миг охватило всю печь.