Штормовое предупреждение

– Ладно, – растерянно согласилась Марлин, впервые на своей памяти столкнувшаяся с таким отношением Шкипера к происшествиям. – Раз уж я тебя все равно разбудила, выпьешь аспирина?

– Выпью. И аспирина тоже.

====== Часть 20 ======

– Прости моих кузин, – вдохнула Марлин, закрывая дверь и тем самым отрезая все звуки, долетавшие из гостиной. Там Стейси с Бекки на два голоса причитали о том, что у них тут «десять негритят» и они с сестрой исчезнут следующими. Никакие аргументы логического порядка на них не действовали.

Двое добровольцев не вернулись к обеду и не появились так же и после него. Скрывать правду стало невозможным, и пришлось сознаться, что они пропали с горизонта — каковая новость немедленно привела Бекки и Стейси в указанное выше состояние. Они, хватая друг друга за руки, строили одно предположение за другим, все наращивая степень кошмарности, и, в принципе, Стивен Кинг мог бы обеих взять к себе секретаршами и неплохо бы на этом заработать.

Шкипер , стоя у окна, пожал плечами, продолжая прихлебывать кофе из помятой жестяной кружки – Марлин никогда не видела его с другой. Видимо, доверял он только этой старой посудине.

– Они не со зла. Просто не подумав.

– Ничего, я привык.

Марлин неуверенно обернулась на закрытую дверь. Привык? К Бекки и Стейси можно привыкнуть?

– Знаешь, они сначала просто не верили, что вы занимаетесь всем этим, – поделилась она задумчиво. – Нужно время, тогда решила я, чтобы они привыкли и смирились с подобной реальностью. Всегда ведь кажется, что с автоматом бегают где-то далеко чужие люди, которые, чаще всего, актеры кино, и автоматы у них бутафорские…

– Господи.

– Ну вот, а сейчас, кажется, до них все-таки дошло. Это же я к вам привыкла за столько-то времени, – добавила племянница хозяйки дома с усмешкой. – Хотя, признаться, поначалу тоже была далека от восторга. Ваша утренняя побудка по сей день снится мне в кошмарах.

– Ты обливала нас из шланга, как же, помню…

– Пока не поняла, что вы воспринимаете это как часть тренировки…

– Ну, ты и потом не прекратила.

– Да, но делала уже это без нехорошого умысла. Это было даже весело!

– Да уж. А потом ты тоже поняла, что мы не в игрушки играем. И это весело уже не было.

– Я и говорю: сначала я привыкла, а теперь и они тоже привыкают. Это я периодически от звука пальбы просыпалась, но не Бекки и не Стейси: они никогда не сталкивались лицом к лицу ни с чем подобным. А теперь вот обсуждают эту сногсшибательную новость.

– Обсуждают?

– Друг с другом, я имею в виду.

– Болтливые бабы – это хуже, чем жена-вегетарианка, честное слово…

– Тебе-то откуда знать, – буркнула Марлин. Шкипер сделал некий жест кружкой.

– Опыт.

Какое-то время до нее доходил смысл сказанного.

– Ты женат?! – наконец смогла вдавить Марлин, едва справившись с удивлением.

– Был, – он мрачно отвернулся к окну. – Несколько месяцев.

– Вы не поладили?

– Мы отлично ладили. Я всегда хорошо лажу с тихими, послушными, не пререкающимися со мной людьми. А Долли была именно такой – улыбчивой и немногословной, – он снова приложился к кружке и долго молчал, глядя в окно, за которым неслышными белыми хлопьями опять ложился снег, увеличивая и без того солидные снежные заносы. Марлин уже отчаялась разгрести их. Если бы она и ее болтливые кузины торчали тут одни, наверное, их засыпало бы с горкой…

– Ее перевозили с другим живым грузом, и в перевалочном пункте, на Мадагаскаре, мы их и взяли, – произнес Шкипер, кажется, полностью уйдя в воспоминания. – Ума не приложу, как она умудрилась попасть с Гавайев к этому сброду. Ну и… Сделали свою работу, а после…

Марлин бы многое дала за то, чтобы сейчас видеть выражение лица собеседника. Рассказывать такие вещи он определенно не умел, но старался. Она сама могла только дорисовывать в воображении историю по его скупым словам. Историю о торговле людьми, о долгой слежке, о том, как там перебили всех причастных. О том, что белый песок пляжа окрасился красным.

– А когда мы, наконец, смогли оттуда выбраться, уже над территорией Европы самолет подбили. Поэтому…

Марлин закрыла глаза. Она представляла, сама этого не желая, всю только что рассказанную ей историю. Чужую «тихую и улыбчивую» женщину, несколько месяцев спокойствия, попытки выкарабкаться из того кошмара, где они тогда находились, долгожданную свободу и – внезапную смерть. Потому что что еще это могло быть, как не она? Марлин никогда не падала в самолете, но догадывалась, что выжить при этом непросто. Эти четверо, достаточно закаленные в переделках, смогли. А Долли – тихая, послушная Долли – не справилась.

Она поглядела Шкиперу в стриженый затылок и про себя еще раз произнесла «Долли». Вряд ли «хула-герл» звали так по-настоящему. Марлин знала этого типа – скорее всего, он просто оказался не в состоянии выговорить чужеземное имя и придумал своей женщине простое и понятное. Назвал так, потому что хотел сделать комплимент, сказать, что она хорошенькая, как куколка…

Марлин попробовала вообразить себе Мадагаскар – она представляла это место в основном по цветным фотографиям и передачам «Дискавери». Открытый палящему солнцу, под которым за день высыхает травяной навес, бивак, в котором вечно невыносимо жарко, траву по пояс, диких животных, ограниченное количество пресной воды, местных, не пытающихся ни вредить тебе, ни помочь, и никакой цивилизации вокруг… Чудесный антураж для свадьбы, что и говорить.

Внезапный холодный сквозняк, прошедшийся по ее спине, принес почти облегчение, прогнал признак безжалостного африканского солнца.

– Шкипер, – произнесла она, не открывая глаз, – а как же Китка?

– Китка не создана для отношений. Китка говорит тебе в субботу, что вы навсегда вместе, а в понедельник грузит на багажник байка походный рюкзак и отправляется в соседний штат – и хорошо, если только туда.

– Мне казалось, она этим тебе и нравилась.

– Нравилась. Пока это не коснулось лично меня.

– Но… Нельзя же так жить – вот как вы живете! Рано или поздно придется что-то менять, разве нет?

– Не думаю, – Шкипер повернулся к окну спиной, видимо, окончательно овладев собой. – Уходят те, кому есть, куда идти. А нам некуда.

– Как это – некуда?..

– Ну так. Что мне делать в нормальной жизни? Модели корабликов собирать на пенсии? Если доживу до нее вообще. А Рико куда идти? В психушку? Или, может, ты думаешь, какой-нибудь НИИ или проектное бюро возьмет к себе Ковальски? Они выгонят его через три дня, уверяю тебя. И не только потому, то он разнесет им полздания во время экспериментов…