Сила в содействии

– Согласна.

И поощряют, переправляют единицы через одну из местных информателл.

Блок им выделили расширенный, на двоих, но и аналитики, казалось, стало в два раза больше. Оттого первое время Аиртону было не по себе, когда открывалась дверь, соединявшая две спальни. Но потом ничего, привык, и уже не только Айлин наведывалась к нему с ночными визитами, а и наоборот. По большей части волшебница была такой, какой извлёк её Авангар из ментального кармана, но нет-нет, да и появлялась Айлин прежняя, как бы проступала сквозь ограничения, наложенные знаком. В такие моменты Аиртону казалось, что она только притворяется, играет роль, но как бы подобное могло пройти мимо аналитики? Потому лишними вопросами пустотник не задавался, просто плыл по течению. Дело привычное.

Поскольку задача стояла та же - формирование триады - то и занимался Аиртон тем же, только теперь не в одиночку, а рука об руку с Айлин. Следовали по проложенным группой аналитики маршрутам, посещали указанные места. Сами маршруты, кстати сказать, усложнились на порядок: складывались теперь из нескольких ломаных линий, помимо Второго задействовались и Первый круг, и Третий. Как и в случае с преображениями Айлин, Аиртон порой различал за всеми этими хитросплетениями элементы узора, чувствовал приближение третьего. Никому в том не признавался, но, кажется, уже знал, кем тот будет: одним из чокнутых, одним из самых опасных отступников...

Возвращаясь из "Огненного шара", останавливаются недалеко от пирамиды, верхнюю часть которой разбирают. Это всё Айлин - чувствует, как она их называет, силовые точки. Места, где стоит задержаться, моменты, на которые следует обратить внимание.

– В чём дело?
– спрашивает волшебница у информателлы, - почему верхушку убирают?

– Ускоритель, помещённый на верхнем ярусе, признан опасным, - следует ответ, - будет демонтирован.

Вершину пирамиды тем временем охватывает кольцо силового поля, синим вспыхивает ментальное заклинание, и вершины больше нет.

– Раньше не оставалась здесь более чем на месяц, - говорит Айлин задумчиво, - потому и не чувствовала силы Советграда, не понимала.

– А теперь чувствуешь?
– спрашивает Аиртон.

– Ага, - Айлин по-прежнему задумчива, погружена в себя.
– Здесь, конечно, идеальный случай, но, может, жизнь человека и сводится к тому, чтобы уменьшать неблагоприятный момент, насколько это возможно? Вести от случая, когда взорвался ускоритель и пострадал весь дом, к случаю, когда пострадал только один ярус, затем один блок, одна комната, и так далее, так далее. Ограничить бедствие, скажем, до сбоя ра-мы у какого-нибудь простолюдина, затем ограничить сбой до часа, до минут, до секунд.

Вспомнив инцидент на Салме - Аглаю, распростёртую на верстаке, нависшего над ней Вахрама, Аиртон говорит:

– Боюсь, даже не все маги к тому стремятся, не говоря уж о простолюдинах. Остров стабильности? Да, так и есть. Вот только островом он, боюсь, так навсегда и останется.

– И что я слышу?
– Айлин выгибает бровь.
– То есть ты уже не считаешь, что у Системы всё под контролем?

Аиртон молчит, обдумывает, затем слова, звучавшие уже не раз:

– Я не знаю...

[Глава седьмая] Призрак

[1]

2423 год от Разделения

Квинта Ментала, 2-й день 1-го месяца

Из ледяной пустоты космоса Аиртон смотрит на Унику, шар из янтарного и голубого. Идеально прямой линией тянется Великий Прямой путь, а по кромке планета охвачена фиолетовой дымкой. Как и обычно, облачён Аиртон в бронекостюм, вставки элария поддерживают заклинание левитации. Лиловым всполохом, лиловым призраком рядом появляется Фафф, говорит:

– Человек не может жить полноценно, если не имел опыта смерти в пределах жизни хотя бы раз. Интересно, касается ли это планет?

В той точке, где должен находиться Советград, появляется лиловое пятно, расползается, заполняя собой всю Талию, а потом Унику разрывает на части. Происходит это буквально в мгновение, как если бы из механизма извлекли крепёжные детали, и вот рассыпался, разлетелся. Выкипают и поднимаются паром океаны, но при этом Аиртон видит и твердь - та тоже бурлит, раскалённая и размягчённая. Затем, словно бы взорвалось изнутри яйцо, ядро разбрасывает скорлупу коры, выплёскивается в бездну космоса. Аиртон невольно отшатывается, но его всё это буйство огибает, минует. Так приходит момент, когда Лицевая сторона исчезает, являя в идеальном продольном разрезе базальтовую мякоть мантии, металлический сердечник ядра. И энергия Разделения предстаёт теперь не фиолетовой каймой, а тонким полупрозрачным полотном, тянется, накрывая разрез полностью, из бесконечности в бесконечность.

– Прекрати это, - поворачивается Аиртон к призраку Фаффа, - прекрати, слышишь!..

Но того больше нет, как нет и энергии во вставках, что поддерживали заклинание левитации - исчерпана. Влекомый силой ядра, Аиртон прорезает лёд пустоты, падает...

– Просыпайтесь, напарник, просыпайтесь! Чокнутые в городе!

И сам подобный чокнутому, в спальню Аиртона ворвался Авангар. Поскольку пустотник и так уже не спал из-за кошмара, услышанное ударило не столь сильно, как могло бы. Но ощущения были именно что как от удара - кулаком и в подбородок.

– То есть уже в самом городе?
– спросил Аиртон. Жестом он включил пару светильников, узнал через ментальный знак точное время: шесть часов утра.

– Да, - кивнул контролёр, - проникновение на Третьем круге.

Тихо открылась дверь, ведущая в смежную спальню, и спросила Айлин тоже тихо:

– Что-то случилось, да?

Авангар не стал тратить время на слова, показал через Ментал.

– Не может быть!..
– выдохнула волшебница, невольно отшатнувшись.

– Невероятно, а?
– глаза контролёра блеснули синим.
– Ведь защита с прошлого нападения была усилена. Я даже...

Оборвало его какое-то сильное заклинание, волны возмущений от которого докатились аж до Второго круга.

– Вот это мощь...
– невольно восхитился Аиртон.

– В особую комнату, - скомандовал Авангар, - быстро!

Последнее относилось лишь к пустотнику, так как Айлин была перенесена телепортом, как перешёл и сам контролёр. И Аиртон, конечно, поспешил, от мгновенного перехода отстал разве что на пару минут.

Веером в особой комнате воздушные экраны, Авангар перестраивает выплеснутую на них информацию, преобразует. Закусив губу, Айлин следит за происходящим, Аиртон занимает место рядом с ней. На левой руке пустотника перчатка, готов, в случае чего, оказать поддержку как контролёру, так и целительнице.

На экранах меж тем точки прорыва в пределах Третьего круга, очаги воспаления. Ни одна из групп отступников не похожа на другую: и какое-то отребье из простолюдинов, и саламандры, разливающие живой огонь, и замершие в трансе некроманты, окружённые боевыми зомби. От последних, кстати, и исходит наибольшая угроза: пытаются создать свитня. Заклинание это Аиртон помнил хорошо, поскольку в его прекращении упражнялся в своё время Иероним, а они, курия, ему помогали. То было одно из самых сложных заданий первой ступени обучения в академии Галавы.