Сила в содействии

– За мной, - шелестит Гелла, - и осторожно, не наступи на что-нибудь ядовитое.

– Хорошо.

Защитив себя от жал и шипов простым стихийным заклинанием, Аиртон следует за воительницей. Она, кажется, нащупала некий центр, ибо цветы всё причудливее и ярче, а зелень плотней. Шагов через сто попадают в островок, где флора и фауна словно бы застыли на пике, словно бы у них в наличии только день, и за этот день нужно успеть всё. Аиртону вспоминаются создания Салмы, невероятно прекрасные и столь же опасные, вспоминаются эфемериды.

– А вот и он, - Гелла показывает, - крас-савец.

Даже посмотрев в указанном направлении, Аиртон замечает не сразу, зрение путает. Затем, словно бы спала пелена, наконец-то видит. Впереди одно из самых дивных существ ойкумены - единорог. Окрас у него тёмно-фиолетовый, будто переливается бархат, рог длинный, отливает золотом. И единорог мотает им, вертит головой.

– Что это с ним?
– спрашивает пустотник, - кажется, чем-то недоволен.

– Опоздали, - отзывается Гелла, - призрак нашёл его раньше.

Она бросает какое-то заклинание, и да, теперь и Аиртон видит лиловую тень. Призрак то отступает, то накидывается на фиолетового красавца, норовит обвиться вокруг рога спиралью.

– И что нам теперь делать?
– спрашивает Аиртон.

– Уходим, - говорит воительница, - уходим, пока не поздно!..

Единорог тем временем встаёт на дыбы, ржёт жалобно, будто плачет ребёнок. Рог его из золотого становится лиловым, и лиловые же молнии бьют вокруг. Зелень жухнет, краски тускнеют, бабочки и стрекозы падают вниз, словно опавшие листья.

– То есть мы не станем ему, - говорит Аиртон, запинаясь, - не станем его...

– Руку, - отрезает Гелла, - давай свою руку!

Он протягивает, ухватывает узкую ладонь, и Гелла вонзается каким-то странным, вне всяких стандартов, заклинанием, что ощущается даже через перчатку. Однако мера действенная: успевают уйти до того, как радужный мирок рушится, обваливается сам в себя...

Попали в мир сплошь из фиолетового - фиолетовым переливалось небо, фиолетовой была твердь под ногами. А ещё туман, подсвеченный фиолетовым, в котором роями частицы, словно бы мелкие насекомые.

– Куда ты меня завёл?
– выкрикнула Гелла, заметавшись загнанным зверем, - куда?!..

И так много было в этом крике отчаяния, так много боли, что пустотник испугался. Ждал взмаха нити, перехода в Эфир - окончательного перехода - но нет, не последовало. Воительница остановилась, застыла, будто скованная заклинанием неподвижности.

– Вообще-то не я, а ты меня сюда привела, - сказал Аиртон осторожно, - но, кажется, знаю, где мы.

Знал он благодаря разговорам с матерью, а также воспоминаниям раннего детства, проведённого, по большей части, в Живом лесу. План, на котором оказались, был субстратом, из которого единорог лепил миры. Волшебные эти существа тем и были исключительны, что могли создавать на астральном плане свои подпространства. Да, во многом похоже на ментальный карман, но не одно и то же. Единорог преобразует не искусственно, а естественно, в результате чего мир рождается живой, а не мёртвый. Для того их теперь и используют - проектируют биоценозы. Приходится именно что использовать, поскольку людям магия подобного уровня - уровня экосистем - недоступна. Лишь благодаря им, единорогам, есть жизнь на Страфедоне и Хакраше, газовых гигантах и даже Игнифере. Всё это вкратце Аиртон попытался донести до Геллы, но та не услышала.

– Я не чувствую её, - только и причитала, - не чувствую...

"Странно, - подумал Аиртон, - почему она говорит её, а не его? Ведь речь, похоже, о хозяине, об Авангаре".

– Пойдём, - он протянул руку в перчатке, - попробуем найти выход.

Воительница подошла, прильнула, тело её била крупная дрожь.

– Оборвалась, - прошептала, и взгляд затуманен, - наша связь оборвалась...

Аиртон вспомнил об основном и особом режимах, и сейчас, кажется, было время особого. Услышать внутренний голос? Отличить от голосов ложных и ложные отсечь? Сейчас он не слышал вообще ничего, был словно бы в пустоте, в вакууме. Но затем понял, как нужно действовать, увидел просвет. Использовать следовало всё ту же связь с Фаффом, пусть тот теперь и в ипостаси призрака, ухватиться за неё, как за путеводную нить.

– Хорошо, - сказал сам себе, - хорошо же...

И он пошёл - сначала неуверенно, спотыкаясь, а потом всё более и более твёрдо. Фиолетовое с каждым шагом редело, выцветало в лиловое, а твердь размягчалась, пока не превратилась в воду. Аиртон был уже в бронекостюме, и взял воительницу на руки, и перенёс над океаном, и упасть себе позволил только тогда, когда оказались по другую его сторону.

[2]

2423 год от Разделения

Квинта Ментала, 4-й день 1-го месяца

Очнувшись, Аиртон сразу узнал место - Живой лес. "Неужели это я нас сюда перенёс, - вспыхнула мысль, - мои воспоминания?.. Нет, - оспорил сам себя, - ведь был призрак, был единорог, а у них, единорогов, в Живом лесу основное место обитания. Значит, оказались мы с Геллой здесь сразу, просто не на том слое Сущего, что принят за стандарт, а на одном из подуровней. И я, если что и изменил, то лишь точку выхода с подуровня на уровень".

– Тихо, - прошелестела где-то рядом воительница, - не двигайся...

Не двигаться Аиртону было сложно, поскольку лежал на ковре из грибов с дырчатыми шляпками, из которых сочилось липкое. И левую ладонь это липкое, кажется, уже начало пробовать на вкус... Аиртон осторожно руку отлепил, отвёл, и только после этого понял, что на ней нет перчатки. "Как же я мог её потерять, - с отчаянием подумал, - или же грибы и стянули?.." Следом пришло ощущение отсутствия магической силы, сдавило, скрутило. Пустотник, однако, ему не поддался, переборол.

– Мы в живом пятне, - продолжала тем временем Гелла, - силы не осталось ни у тебя, ни у меня, оттого и не следует шевелиться.

Аиртон вспомнил, какой потерянной была воительница на плане субстрата, в мире из фиолетового, её отчаянный крик. Теперь не такая, прежняя - связь, с кем бы та у Геллы ни была, похоже, восстановилась. "А не сама ли воительница и сняла перчатку?
– подумал Аиртон.
– Вполне могла бы, с неё станется".

– Хорошо, - отозвался он, - не буду шевелиться.

Как и обычно, света сквозь кроны ясеней проникало мало, потому сказать точно, какое время суток, было сложно. "Но день, кажется, уже другой, - подумал Аиртон.
– А если так, то на плане субстрата время текло гораздо медленнее, чем здесь, на стандартном слое". Машинально потянулся к знаку, определить точное время, однако да, даже такое простое заклинание не прошло - последовал сбой, а за ним помутнение.

– Ждём страж-дерево или что-нибудь в этом роде, - говорит Гелла, но Аиртон слышит её уже слабо, уплывает, переносится в Советград. В то время, когда триады ещё не было, только предполагалась, а была диада - их диада с Айлин.

Вот они следуют одним из маршрутов, разработанных аналитиками, поднимаются на Первый круг. Короткий завиток - диагональ, горизонталь, диагональ - и уже пора возвращаться, но Айлин видит, как големы вырубают и утилизируют деревья одной из аллей, останавливается. "Контрапункт, - понимает Аиртон, - силовая точка".