Синдром вечного возвращения

А Эрнст, наоборот, кидается к ручному управлению, вмиг срывает щиток и вглядывается в расположенные под ним кнопки и рычажки.

— Изолировали как нежелательных… — комментирует Вальтер. — И я знаю, чьих это рук дело.

— Посмотри внутреннюю связь! — командует Эрнст. — Может, ещё не успели отрубить!

— Сомневаюсь… — в одночасье сдаётся Вальтер.

Эрнст ожесточённо выискивает нужные кнопки на пульте ручного открывания переборки. Разобраться не так просто, но он же знает! Они сами программировали эту систему!

Кажется, нашёл! Он зажимает две из них, держит, параллельно коротко нажимает по другой…

И тут оба вздрагивают, после чего замирают.

Они оба почувствовали толчок. Пол под ногами дрогнул, будто бы прыгнул в сторону, и они — вместе с ним. Это может означать лишь одно…

— А теперь ещё и отстрелили… — заворожено проговорил Эрнст, безошибочно определяя, что хвостовой модуль отстыковался от «Артемиды».

И инженеры теперь вместе с ним в свободном полёте.

— Нет, ты не понял, — грустно сказал Вальтер после минутного размышления. — Это — программная коллизия, — он прикрыл глаза, проигрывая коды приложений перед своим внутренним взором. — Двойной запрос к одной и той же функции… два аргумента одной функции… — пробормотал Вальтер. — Поторопился ты с зелёной кнопкой… Очень не вовремя ты её нажал…

22. Вне доверия

Уньёктти ведёт себя сдержанно. По его виду можно предположить, что ничего такого и не произошло. Деловито рыщет в разложенной по столу фольге, взгляд сосредоточен, а движения свободны и уверенны.

Чего не скажешь про серых плащей, которые, кстати, даже в помещении одеяний своих не снимают. Хотя они тут всерьёз и надолго, скинуть униформу не соизволили, а вид у них напряжённый и выжидающий.

Нетерпеливо поглядывают то на Хабартша, то на Уньёктти. Ждут. Рассчитывают, что расправу начнёт главный книжник наблюдариума. Не хотят брать на себя лишнюю ответственность, руками Уньёктти хотят поквитаться с приезжим звездочётом — буквально жаждут этого, читается в их перекрёстных взглядах.

— Итак… — нарушил тишину один из них — тот, что слева, повзрослее и, кажется, рангом повыше. — Приступим? — предложил он, вопросительно глянув на Уньёктти.

Тот по инерции продолжает возиться с фольгой, и сейчас в его движениях и выражении лица отчётливо угадываются признаки притворства. Имитация бурной деятельности, Хабартш безошибочно определяет цель его занятий — тянет время. Оттягивает неприятный момент, с которого нужно будет начать. Неизвестно, на что надеется, но старается до последнего.

— Пожалуй… — нехотя отзывается Уньёктти, говорит это вяло, будто бы ему это совсем не интересно. — Приступим… — но вопреки обещанию, начинать не спешит.

— Ну, хорошо, — после внушительной паузы вновь берёт слово старший из плащей. — Раз уж вам так этого не хочется, спрошу я…

— Да, пожалуйста! — с радостью согласился Уньёктти.

Серый плащ переводит взор на Хабартша. Смотрит тяжело и прямо ему в глаза.

— Что они вам ответили? — холодно, будто на допросе, спросил серый плащ.

Хабартш незамедлительно и с готовностью кивнул — в знак того, что вопрос ему понятен. Чуть помедлил, в рамках приличия, собираясь с мыслями.

— Ничего особенного, — сказал Хабартш. — Полагаю, стандартная для приветствия речь. Стандартная — по их воззрениям…

— Правильно ли я понял, что вы расшифровали то, что они нам… — серый плащ задумался, подбирая подходящее слово. — Что они вам сказали… — он делает отчётливое ударение на «вам». — Вы смогли это прочитать?

— Частично, — кивнул Хабартш. — Мне кажется, я наконец смог подобрать ключ к их кодировке.

— Хорошо, — протянул серый, довольный ответом допрашиваемого.

Он всем телом откинулся на спинку стула, будто бы выполнил свою работу в полном объёме. Серый плащ поглядел на Уньёктти, потом — на своего коллегу, призывая того поучаствовать.

— А откуда нам знать, что они ответили именно вам? — вступил в разговор второй плащ.

— Смотря что считать ответом… — начал было Хабартш, но младший плащ его грубо перебивает:

— Перестаньте юлить, Хабартш! Нам нужно знать точно. Принятое сообщение — это реакция на ваше послание?

— Да, — просто, без всяких двусмысленностей ответил книжник.

— Понятно… — сказал серый плащ и тоже откинулся на спинку стула.

Служащие безопасности обменялись многозначительными взглядами, кажется — даже что-то шепнули друг другу, потом оба как по команде смерили презрительными взорами Уньёктти, и в глазах у обоих мелькнуло сомнение, будто бы они в чём-то подозревают главу местных книжников.

Впрочем, возможно — лишь показалось. Вполне вероятно, что это у них сугубо профессиональное. Принадлежат к службе безопасности — разве должны улыбаться? А после того, как вскрылся поступок Хабартша, справедливо ли ожидать от них симпатий или, тем более, доверия?

Хабартш пытается отстраниться от происходящего, ему противно тут находиться и давать какие-либо показания, оправдываться за свою порядочность. Он делает привычно безразличное лицо, старается сесть поудобнее, а чтобы не видеть серые физиономии — принимается рассматривать стену напротив.

Сказать, что они злы на Хабартша — значит, ничего не сказать. Наверняка, уже жалеют, что пригласили его в Лёжюерр, связались со своевольным и независимым книжником, который позволяет себе роскошь иметь собственно мнение. Была бы их воля, серые плащи, наверное, уже давно выставили бы Хабартша вон из наблюдариума.

Глазом бы не моргнули, выслав его обратно в Карамюсту, но теперь уже слишком поздно: глубоко погрузился Хабартш в суть проблемы. Знает слишком много, да и кто они без него? Объективно — не хватило бы им духа и разума на то, чтобы первыми выйти на связь с объектом. Не додумались бы, и смелости столько у них нет.

Уньёктти безмерно рад, что в итоге вышло именно так, как вышло. Никому он, конечно, не признается, что чуть ли не счастлив от того, что Хабартш передал звёздным странникам упреждающее сообщение. Дерзко, смело, самоотверженно — сам Уньёктти на такое не способен, поэтому он почти восхищается Хабартшем, разумеется, старательно делая при этом безучастный вид.

А Хабартш, продолжая разглядывать стену напротив, вспоминает обстоятельства недавнего инцидента.

Серые плащи перехватили письмо, которое Хабартш пытался переправить в Карамюсту. Поймали, что называется, с поличным, о чём самодовольно, неоднократно и нудно провозглашали.

— Внутренний саботаж! — обвинял старший сотрудник безопасности.

— Заговор! — вторил ему коллега, прибавляя к этому ещё какие-то нелицеприятные оценки.

Разбирались, понятно, долго и основательно. Допрашивали Хабартша, строили страшные предположения и умозаключения, грозили взысканиями, и если бы не заступничество Уньёктти, то вероятно, закончилось бы куда как плачевнее. Лишь активнейшее участие главного книжника наблюдариума спасло Хабартша от позорного изгнания из Лёжюерр, однако полученный опыт не позволил сделать должных выводов.