Сирень из прошлого

— Я всего лишь хотел помочь, — мягко произносит Питер и протягивает руку, ожидая, что охранник наконец вернёт ему свой паспорт. — Надеюсь, теперь вы убедились, что мне двадцать три, а не… скажем, шестнадцать-семнадцать?

Ах, ну почему люди не видят правды, когда она лежит на поверхности, и остаётся только чуть наклониться и взять её? ..

— Пожалуй, — сухо ответил мужчина, некоторое время ещё держа документ у себя, но затем, поколебавшись, всё-таки вернул его своему законному владельцу. — Простите за причинённое вам неудобство, но я был вынужден проверить, поскольку вы действительно выглядите на те самые «шестнадцать-семнадцать».

А он стал разговорчивее.

— Ничего страшного, я всё понимаю. В конце концов, среди таких, как я, находятся действительно… дети. Жаль, однако, что очень мало случаев, когда человек смог доказать свои подозрения, — туманно промолвил Питер, толком не задумываясь над тем, что говорит, больше уделяя внимания реакции мужчины. – Ну, что же, до свидания.

Последнюю фразу он произнёс так беспечно и легко, словно они провели эти пару минут в приятной беседе о жизни, а не попытках добиться своего.

Улыбнувшись напоследок, юноша подхватил небольшую дорожную сумку и, приняв теперь равнодушное выражение лица, бодрой походкой направился прочь, подсознательно чувствуя, как в сотый раз удивлённый его поведению охранник глядит ему до последнего вслед. Это было подобно попытке найти в «двадцатитрехлетнем» новую деталь, пусть даже крошечную и не сразу заметную, но позволяющую дать повод развеять все сомнения, которые, казалось бы, должны были уйти ещё при изучение паспорта.

Но тревожащее чувство по-прежнему сидело глубоко внутри мужчины. Пэн не сомневался в этом. Ему удалось вновь произвести сильное впечатление на человека. Удивительно и приятно странно, ведь никаких особых усилий парень не прилагал для этого. Всего лишь добавил в типичное поведение одного из серой толпы частичку импровизации.

Как он говорил тем детям? Игра стоит свеч, кажется? Да.

И как раз импровизация часто помогает одерживать победу, когда ты был в секунде от поражения. Лишь неосознанное действие, и ситуация подчиняется тебе. Подчиняется безоговорочно.

— Добрый день, куда едем? — хрипло спросил водитель такси, что Питер так умело занял прежде, чем женщина, которая бежала к той же машине и была уже почти у цели, но теперь ей оставалось только злостно разворачиваться обратно в поисках другого средства. Наверное, будет злиться на весь мир из-за своего проигрыша. Своего… Разве кто-то виновен в этом, кроме неё самой? Конечно, юноша тоже причастен к этому, но, чёрт, задерживаться здесь уже не хотелось.

— Добрый, — кивнул Питер и, некоторое время замерев с сумкой в руках, решил всё-таки положить её себе под ноги. Не так уж и много было в ней вещей, чтобы она причиняла неудобства. — Знаете, подвезите меня к ближайшему мосту, пересекающему Темзу.

— Да у нас все мосты, думаю, пересекают именно Темзу, — пожав плечами, водитель посмотрел на своего пассажира через зеркало заднего вида, слегка нахмурив рыжие брови, уже терявшие свою прежнюю краску.

— Я понимаю и, думаю, сказал бы вам поподробнее, однако последний мой визит сюда был много-много лет, поэтому… — он решил не говорить конкретное число, иначе за этим последовала бы смешанная реакция и, в крайнем случае, его бы выгнали из такси, решив не тратить нервы на явно сумасшедшего парня.

— И как я, по-вашему, найду тот самый мост?

— О, об этом не беспокойтесь. Я помню дорогу, и всегда буду подсказывать вам, в каком направлении ехать.

Двигатель, уже потрёпанный временами, нехотя завёлся, поначалу издавая слишком громкие рычащие звуки, но затем постепенно утихал и уже не так раздражал слух.

— Хорошо. Только учтите, над поворотами долго не думайте. У меня стоит счётчик, — погрозив пальцем, мужчина наглядно включил прибор и нажал на кнопку, обозначающую сброс всего предыдущего пути. Пэну на миг показалось, будто водитель вовсе не хотел этого делать и уже начинал жалеть, что привлёк его внимание к счётчику. Так бы можно было потребовать больше денег, чем надо.

— Конечно, сэр. Сейчас поворачивайте направо.

И жёлтая машина, пересекая белую полосу, обозначающую конец территории аэропорта, покатила по грунтовой дороге. Путь предстоял не очень короткий, поэтому самое время как следует подумать о его следующих шагах во время минут молчания, когда до следующего момента указания направления оставалось достаточно времени.

Скоро. Уже совсем скоро настанет новый уровень игры. Но главное — это успешно завершить нынешний.

***

— Я отойду ненадолго, Венди, — приблизился к ней Майкл, спрятав телефон в карман брюк.

— Да… Х-хорошо.

Она не могла выдавить из себя чего-то большего, чем невнятное бормотание. Не то места для этого. Не те эмоции и чувства. Всё совершенно не то.

— Ты можешь зайти внутрь, если хочешь, — напоследок сказал брат, вероятно, почуяв в сестре неладное. — Там никто не живёт. Последние жильцы давно съехали отсюда.

Каким образом он владеет такой информацией, если несколькими мгновениями ранее всем сердцем противился этой поездке? За пару часов до прилёта в Британию было бы трудно выведать что-то об одном единственном доме, о котором толком никто и не знает просто по причине его обычности, схожести с другими такими же домами. Непримечательный.

— Ты… — Венди медленно повернула голову в сторону парня, но того уже и след простыл. А она даже и не заметила, как он так быстро ушёл. Всё мысли. Их вина.

На автомате пригладив волосы, хотя сейчас они ей ничуть не мешались, девушка сделала слабый шаг в сторону здания, но тут же замерла на месте, побоявшись своего действия, казавшегося почему-то слишком открытым. Боялась, словно дом был живым и ждал от неё лучших манер.

С самого перелёта она чувствовала себя не так, как обычно. Всё вокруг было другим. Будто бы Венди, планируя вернуться домой, случайно перепутала страны и теперь совершенно не знала, что ей тут делать целых несколько дней.

Но это была та самая страна. Тот самый город.

Это не ошибка.

По телу пробежала сильная дрожь, вызванная то ли холодным ветром, то ли состоянием вообще. Сунула руки в карманы, пытаясь так усмирить мурашки, мешающие сконцентрироваться на объекте впереди.

В этом районе не было видимых изменений, даже спустя столько лет. Лишь несколько деталей, помогающих поддерживать всё в прежнем состоянии. Почему никто не попытался снести здесь всё и построить вместо этого какой-нибудь офис, приносящий гораздо больше пользы, чем старые дома, оформленные в смешанном викторианско-готическом стиле, не представляющие ничего ценного в себе, кроме как напоминание о прошлом?

Ехав сюда с братом, в глаза то и дело бросались знакомые места, болезненно знакомые, от коих порой в области груди что-то неприятно кололо. Однако почти всё убрали, оставив лишь редкие намёки на то, что было прежде. Так зачем же именно тут оставили всё, как есть?

Всего лишь дома, среди которых и её дом. Всего лишь дома, где много лет назад жили вполне обеспеченные семьи, множество раз за неделю посещавшие светские приёмы, ведущие жизнь настоящих британцев. И она была одна из них.

Была. В этом всё и дело.