Системный администратор

— А вот то, что бес, обманывающий постоянно, всё-таки типа норма, не даёт тебе допустить, что тебя обманули полностью? — возмутился Пашка. — А если всё не так?! И черти эти пиздят херню, чтобы нас запутать?!

— А если всё не так, то и от добровольного секса одного взрослого человека с другим взрослым человеком ничего ужасного не произойдёт. Поможешь? — чуть сбавила напористый тон она. — Или придётся самой приключения на пятую точку искать?

— Мне подумать надо, — проворчал Пашка. — Сейчас точно сорян. Отчёт сраный составить нужно срочно, а то вообще из бесов попрут. А у меня даже компа нет, блин!

— У меня есть ноут, — подняла одну бровь Женька и указала пальцем в стену. — Что ещё за отчёт такой?

— Да сам не понял, — невольно признался Пашка. — Отчёт, чё и на фига делал игрухой, затребовали. Ну, этими способностями по контракту. Типа я чё-т не выполняю правильно. Ещё и в сраном экселе!

— Помочь? — предложила Женька. — Я норм в экселе шарю. И печатаю быстро.

Пашка помедлил, но потом согласился: больно соблазнительное предложение. Сам он факт зарубит эту задачу.

Женька принесла ноутбук и взялась создавать документ по параметрам. И тут позвонила Люся. Опять пыталась встречу назначить, говорила про День города, о котором Пашка на фиг забыл, и явно обиделась, потому что он мялся и не назначал никакого времени, а только мычал, что наберёт ближе к вечеру, потому что очень сильно занят.

Хотя Пашка вышел разговаривать с ней в коридор, Женя, видимо, всё слышала.

— У тебя девушка есть, да? — мрачно уточнила она, когда гость вернулся на кухню. — Об этом я как-то не подумала. Извини.

— Дело не в девушке! — возмутился Пашка. — Просто… Слушай, а вот этот твой Тимофеевич, он же тоже душу продал, нет?

— Продал, — кивнула Женя.

— А разве это не значит, что он должен был раскаяться? И вот этого всего втирать тебе уже не смог бы?

— С Демьяном Тимофеевичем вышла осечка, он мне объяснил. Он ещё при жизни научился даром своим распоряжаться разумно. Не наделал, как оно обычно бывает, всякой муры. Бес, который с ним договор подписывал, волноваться начал, что от руководства прилетит. И подсказывал Демьяну Тимофеевичу, что в его организме по извилистому шарфику идти начинает. А когда знаешь, где болячка, очень просто захотеть от неё избавиться прицельно. Он таким Макаром сто двадцать один год прожил. Но всё равно так и не раскаялся. Сильно подпортил своему дарителю статистику.

— Погоди-ка! — опять встрепенулся Пашка, успевший приземлиться на табуретку и полезть в свою память за нужное для отчёта число. — А на фига вообще бесам эти шестьсот шестьдесят шесть контрактов, если они в Рай не стремятся так попасть?!

— Демьян Тимофеевич говорит, что так можно стать полноценным демоном, — пожала плечами Женя. — Так что видишь: совсем необязательно гореть в пламени своей памяти. Можно развиваться.

— Или наебаться, — проворчал Пашка. — Ты же мне помогаешь с отчётом не чтобы я… ну… ты поняла?

— Кто-то уже подозревает меня в расчётливости, — развеселилась Женя. — Мы на верном пути.

Над отчётом просидели до утра. Звонившей Другой маме Пашка наплёл, что у Люси останется, потому что родители её не против, а дома неудобно из-за вырубленного электричества (ещё и «тет» за лжесвидетельство прилетел).

Часа в два ночи Соколов-младший энергию себе и зевающей Женьке поднял игрухой, и такой лайфхак она живо оценила.

— Жалко, что Демьяну Тимофеевичу со мной нельзя договор подписать без вреда для карьеры, — вздохнула она.

— А разве заиметь ангела — не круче даже? Для статистики? — снова схватился за нестыковку Пашка.

— Почему-то нет, — помотала головой Женя, сохраняя очередное пояснение действий своего несговорчивого визитёра в отчёт. — Люди нашего склада характера не склонны к раскаянию. И вообще мы считаемся браком. И в Рай не пустят, потому как испытание не прошли, а вроде как смухлевали. Не из-за страданий, наученные горьким опытом, от прав своих отказались, а просто случайно прожили по правилам своей волей. И в Аду для не научившихся принимать свой выбор и за него ответственность нести места нет. Хотя я вот честно себя к таким не отношу. Мне кажется, тут есть исключения. Но это вот как с младенцами.

— А как с младенцами? — совсем запутался Пашка. — Вельзевул говорил, они в Рай все отчалили.

— Демьян Тимофеевич объяснил, что со временем души младенцев перерождаются опять на земле. Их полноценно в Рай не принимают. Потому что они вот как я, вынуждено безгрешными оказались. Просто не получили возможности нагрешить. Не прошли, короче, огонь, воду и медные трубы.

— Ты, блин, уже прям препод по загробной жизни какой-то! — буркнул Пашка.

— Я любознательная. Я, думаешь, сразу Демьяну Тимофеевичу во всём доверилась? Мы с ним уже недели две трындим ночи напролёт. А иногда и днём. Я даже снотворного себе купила для этого дела. Ну что? — вернулась она к документу в ноуте. На улице рассвело и уже появились первые утренние прохожие. — Седьмое число не трогаем?

Пашка замялся. Он дико устал несмотря на поднятую энергию. Если начать седьмое расписывать, то надо вообще по сегодня. А так типа недопонял. До сегодня они не успеют явно до шести вечера таблицу заполнить никак.

— Не, хватит, — решил младший Соколов. — Написано от шестого июня.

— Ну как знаешь. — Женя сохранила файл и скинула ему в мессенджер. А потом посмотрела выжидательно.

Пашка опять напрягся. За ночь отчётных трудов Женя свою дикую просьбу не повторяла. А сейчас явно намылилась брать быка за рога.

Спасла неожиданность.

С незнакомой карты какой-то Вероники Сергеевны Н. на Пашкину пришло десять рублей. С припиской в комментарии к переводу: «Здравствуйте! Андрей Лосев хочет с вами увидеться и будет ждать сегодня с утра в сквере около Светофорного дерева».

А ведь с ним можно и всё вот это богословие заодно обсудить! Очень удачно!

Воспользовавшись предлогом, Пашка от Женьки слился, хотя и обещал подумать над просьбой «по-нормальному».

По пути в центр в вк-шном диалоге с «ДР комиссия» в ответ на его файл пришло:

«Принято. На рассмотрении».

Глава 21 Лосев люто троит

По случаю Дня города и Дня России город принарядился, а улицы заполонили толпы живого народа (неживого, наверное, тоже, Пашка не проверял). Движение в центре перекрыли, и пришлось пердячить несколько остановок пешком.

Лосев устроился на походной сидушке под деревом на газоне сквера. Когда Пашка его увидел, тот сидел с закрытыми глазами, словно бы к чему-то прислушиваясь, и улыбался.