Скандальная история старой девы

После ванны меня обтирают, а затем мажут кремами и маслами.

Мне приносят тёмно-синее платье, тяжёлое и благородное, с вышивкой по подолу из серебряных нитей. Узор похож на переплетающиеся звёзды и листья чертополоха. Под платье приносят – тонкую рубаху из выбеленного холста, с кружевным воротом.

Я не чувствую в себе потребности наряжаться и красоваться, но безумно рада, что это не уже ставший ненавистным красный.

– Князь сам выбирал платье, – шепчет она из служанок, довольно щурясь.

– Он ещё не князь, – машинально поправляю я её.

Девушки осторожно натягивают на меня наряд, следя за каждым изгибом ткани, затягивают шнуровку на спине, но не слишком туго – видно, что бережно относятся к моему положению. Поверх всего надевают расшитый пояс с подвесками – маленькими серебряными пластинами, звенящими при каждом шаге.

На шею надевают ожерелье, в центре которого фигурка дракона и три меча – такой же греб на воротах. Это ожерелье словно клеймо.

– Ну вот, лира Анна, – говорит одна из женщин, поправляя моё платье. – Теперь вы не просто красавица… теперь вы будто сама весна, что пришла по княжьему зову.

Я тихонько фыркаю, но служанки не разделяют моего пренебрежения.

Волосы мне заплетают в косу, вплетая в неё ленту серебряного цвета.

Одна из служанок приносит деревянную шкатулку, внутри которой крохотные глиняные чашечки с настоями, пудрами и красками на основе трав и ягод.

Девушки хотят наложить мне на лицо лёгкую пудру из толчёной белой глины и сушёных ромашек – она делает кожу матовой и чуть светлее, но я категорически отказываюсь, не понимая к чему это всё. Позволяю лишь сделать мне лёгкий румянец, смазать ресницы отваром льна – он делает их гуще и темнее, не утяжеляя взгляд, а на губы нанести сок клубники, смешанный с каплей воска.

Одна из женщин бережно поправляет пряди у висков, другая дует на лицо, чтобы макияж скорее подсох.

Когда процедуры подходят к концу, я становлюсь у бронзового зеркала, смотрю на себя и, снова понимаю, о чём говорил лекарь Хаук.

Анна красива, и даже привлекательнее Милы. Да, они сёстры по отцу, но Анна гораздо нежнее. Она словно редкий цветок, распустившийся под гнётом невыносимых обстоятельств, преследующих её.

В её чертах нет той вызывающей яркости, что была у Милы, нет налёта дерзости, нет хищной уверенности. Но есть другое: тепло, мягкость, глубина.

Теперь эта женщина я.

Только вот пока что эта красота принесла мне лишь страдания и боль.

– Как раз вовремя закончили, приехал!

– Да, приехал!

Девушки бросаются к окну, и я следую за ними. Рагнара я узнаю всегда. Он куда выше местных и словно создан из иной плоти – крепкой, тяжёлой, как горная порода. От него веет жаром, кажется даже через стекло окна, и я невольно вспоминаю, как он вёз меня на лошади. Внутри что-то вздрагивает, и я делаю судорожный вздох.

Дракон поднимает голову, и я быстро отхожу, чтобы он не увидел, что я смотрю. Сама не знаю, почему мне не всё равно.

Нервно сцепляю руки между собой. Следует быть настороже, я не знаю толком, что меня ждёт.

– Скорее, скорее! – служанки под руки ведут меня к выходу из комнаты.

Оказавшись в коридоре, мы быстрым шагом преодолеваем его, и меня заводят в просторный зал с высокими окнами, резными балками и каменным очагом, в котором всё ещё тлеют угли. Воздух здесь пахнет дубом и свежей хвоей.

Служанки оставляют меня одну, напоследок поставив на столик поднос с горячим травяным отваром.

Я замираю посреди комнаты, буравя взглядом дверь. Жду, что Рагнар войдёт, но время тянется. Минуты проходят, а его всё нет. Ожидание натягивает нервы до предела.

Устав ждать и мучать себя догадками, я беру чашку с отваром и делаю глоток. Вкус разливается по языку, насыщенный, терпкий, с горчинкой полыни и едва уловимой сладостью сушёных ягод.

Именно в этот момент дверь и отворяется. Рагнар входит в комнату, останавливая на мне взгляд.

Глава 21. Прошлое

Я стою, глядя на дракона прямо и без страха. Вижу, как его взгляд ползёт по мне, изучая и рассматривая каждую деталь наряда.

Останавливается на лице.

Глаза Рагнара такие же горячие, как угли в очаге. Я чувствую, как щёки начинают медленно наливаться жаром, но не отвожу взгляда.

– Вижу, ты была покладистой. Неожиданно, Анна.

– Всё, как ты хотел, – киваю я, но от шпильки не удерживаюсь: – Не хочу затягивать этот фарс.

Рагнар не обращает внимание на мою колкость:

– Ты ела?

– Утром.

Военачальник неодобрительно качает головой, а затем молча выходит из комнаты. Когда возвращается, за ним идут две служанки, их я не знаю. Они принимаются заносить подносы с едой. Воздух наполняется аппетитным ароматом тушёного мяса с травами, печёных яблок с мёдом и свежеиспечённого хлеба. Горячий пар поднимается от блюд, и у меня невольно урчит в животе.

– Садись, – командует дракон.

Он опускается на стул, и мне указывает на место рядом с собой.

Я всё ещё не понимаю, что происходит. Меня намывают, красиво одевают, кормят. Будто жертвенного барашка на убой.

Прохожу вперёд, но сажусь на другом конце небольшого стола, подальше от Рагнара. Смотрю на дракона с немым вопросом, но он молчит, накладывая себе еды в тарелку.

– К чему это всё? – вырывается у меня.