Скандальная история старой девы

Мне кусок в горло не полезет, пока не узнаю. Как бы аппетитно всё не выглядело.

– К тому, что я на ногах с пяти утра, Анна, а в последний раз ел вчера в полдень.

С этими словами Рагнар впивается зубами в большой кусок тушёного мяса, и принимается пережёвывать его. А затем убирает в сторону бокал, берёт большую кружку, наполняет её вином и делает несколько глотков.

Я, всё ещё пребывая в недоумении, смотрю, как кадык на мощной шее ныряет вверх-вниз, когда он жадно пьёт.

– Поешь уже, – командует Рагнар.

– Ты позвал меня, чтобы я поела с тобой?

– А ты ожидала кандалов? Допроса? Виселицы? – он бросает на меня быстрый, острый взгляд. — Сперва поешь, Анна. Потом поговорим. Не люблю разговаривать с голодными женщинами. Они злее драконов.

Неожиданно для себя я усмехаюсь и слегка расслабляюсь. Ладно, пусть будет так.

Я беру ложку, медленно размешиваю густую похлёбку в миске. Аромат говядины с тимьяном и луком ударяет в нос. Скорее отправляю вкуснотищу в рот.

Порой мне кажется, маленький дракончик внутри меня очень любит поесть, что не удивительно, ему надо расти. Только вот в землях безмужних с едой проблемы. Но как только мне удаётся найти что-то сытное и вкусное, я и правда становлюсь немного спокойнее.

Рагнар наблюдает за мной краем глаза. Я расправляюсь с похлёбкой, затем съедаю несколько кусочков мяса и наваристой каши с маслом. В отличие от других богатеев, Рагнар предпочитает простую еду. Никаких изысков вроде редкой дичи из местных лесов или заморских фруктов я никогда не видела.

Мне это по душе.

Закончив с едой, Рагнар встаёт:

– Я позвал тебя, чтобы прислуживала мне на церемонии и помогла подготовиться, Анна. Ничего более.

Я тоже давно наелась и встаю следом за ним, выхожу из-за стола демонстрируя платье:

– А вот это зачем?

– Люблю смотреть на красивых женщин. Не нравится? Хочешь другой наряд?

Можно подумать в Мраколесье больше нет красивых женщин.

На моих губах расцветает горькая усмешка:

– Мне нельзя было снимать платье старой девы.

– Когда я позволяю, можно. Так что, это платье не нравится? Может цвет не тот? Не нравится синий?

– Нет, оно красивое, – вырывается у меня поспешно, и я тут же закусываю губу.

Глаза Рагнара вдруг темнеют. Он подходит ко мне и останавливается так, что между нами почти не остаётся места. Он сильный, высокий, от него веет той мужской энергетикой, которая способна сбить с толку любую женщину.

Особенно, когда он так близко. Я ощущаю исходящее от Норда тепло – оно плотное, тягучее, как жар от раскалённого металла.

– Не платье красивое, а ты красивая в нём, маленькая бунтарка, – тихим низким голосом говорит он.

Я чувствую, как жар накрывает меня волной, и даже дышать становится сложно. Опускаю голову, но Рагнар поднимает руку и поддевает мой подбородок пальцем, вынуждая смотреть. Он изучает меня, скользит взглядом по шее, по плечам, по лицу, будто запоминает каждый изгиб.

Я понимаю, что именно им движет. Но также осознаю, что вот он мой шанс попросить у него милости. Переступить через себя и свою бесполезную гордость ради женщин, которые нуждаются во мне.

– Я хочу попросить у тебя помощи, – сглатываю вставший в горле ком.

Подмечаю секундное изумление в глазах дракона, и улыбаюсь в ответ. Он ловит мою улыбку, и я вижу, как слегка приподнимаются уголки его губ в ответ.

– Ты никогда не просишь ничего, Анна. Только отказываешься от всего, что предлагаю. Я даже заинтригован. И чем же тебе помочь?

Пальцы Рагнара ползут вбок, соскальзывают с моего подбородка и невесомо оглаживают линию челюсти.

Я подавляю желание отстраниться, чтобы избежать прикосновения, и собираю волю в кулак.

– Ты же знаешь, что производство ядовито? Смотрел отчёты от Хаука? Он уже должен был предоставить тебе официальный документ.

Дракон мрачнеет, сжимает губы в тонкую линию:

– Видел и знаю.

– Нужно это исправить. Найти того, кто придумает как обезопасить производство. А пока что женщины не должны работать и травиться.

Рагнар убирает руку от моего лица, и его взгляд становится суровым:

– Это не то, куда тебе следует лезть. Но если станет легче: мои люди подготовили средства защиты для работниц. Они помогут… но безусловно полностью не защитят.

– И ты считаешь, что это справедливо? – из меня вырывается горький смешок. – Старые девы по сути рабыни. Их вина лишь в том, что они не смогли найти мужа до двадцати восьми.

– Я не считаю это справедливым. Но всё утроено гораздо сложнее, чем ты себе представляешь в своей маленькой женской головке, Анне. Весь регион зависит от одной единственной фабрики. Это серьёзная ошибка прошлых князей, которые столетиями не хотели менять порядки. Но всё не может измениться в мгновение ока.

??????????????????????????– Значит, ты не намерен делать ничего?

– Я предоставил средства защиты. Но работа не должна останавливаться. Ты не представляешь, чего стоят для Мраколесья даже эти несколько дней простоя.

Внутри вспыхивает отчаяние, когда я смотрю в непроницаемое жёсткое лицо Рагнара. Он не отступит, потому что мыслит другими категориями.

– В тебе нет ничего от человека! – мой голос срывается от негодования и бессилия. – Лишь звериная суть. Даже к женщинам ты не испытываешь сочувствия.

Рагнар не отвечает. Его лицо остаётся каменным, но я вижу, как в глубине глаз что-то вздрагивает. Может быть, злость. А может мне всё же удалось его задеть.

– Послушай меня, – он хватает меня за запястье и рывком притягивает к себе. – Я смогу всё изменить, но пройдёт минимум год. Нужны компетентные специалисты, которые смогут разобраться в проблемах производства, другие работники, которые будут готовы трудиться. Но пока… всё будет так, как есть.

Так, как есть… боль, страх и насилие. Сколько больных детей родится за этот год? Сколько старых дев умрёт? А городские будут жить припеваючи за счёт жизней и здоровья простых несчастных женщин. Им бы поработать на фабрике, или в полях на морозе, собирая проклятые цветки гибельника. Он ведь даже зимой продолжает расти! Почему-то городских никто не гонит работать.