Сказ про Игната-Хитрого Солдата

В избе наступила тишина.

– Кого-то теперь заставят подати собирать?
– вздохнул дед Данилка. Найдёт князь пса вроде Дурынды. А то и сам Спирька возьмётся... Худо будет, ох и худо...

– Наши коровы да бараны на острове живут, посреди болота, доверительно сказал Игнату Василий.
– Чего нам Спирьки бояться? Будь он сам сатана - не сыщет.

– У Василисы-вдовы корова в лесу спрятана, за старым скитом, продолжал Демид, - у Егора - животина возле большой берлоги, а стадо - за Волчьей падью. Хоть полк солдат пусть присылает князь, ничего не найти.

– Наши деды да прадеды, сказывают, так от татар своё добро прятали, мрачно произнесла бабка Ульяна.

– Не думала я, не гадала, что и мне придётся до такого времени дожить... Где ж это видано?

– Пошто ты, Игнат, кровососа и душегуба Спирьку-Чёрта нынче ночью пожалел, живьём из рук выпустил?
– спросил вдруг Демид.
– Пусть бы князь с ним расправился, как с Ефимом, батогами...

– Отцепись, Демидка!
– стукнула клюкой по полу Ульяна.
– Дал Игнатушка промашку - в другой раз умнее будет. Не в Спирьке суть. А в отце Парамоне. Он князю главный советчик.

– Издали наш поп некрасив, зато поближе - ещё хуже!
– улыбнулся Демид, и его озорная борода поползла вбок.
– А уж как он пиявки князю ставит посмотреть любо-дорого! И всё вздыхает:

"Ах, мне бы на небеса... Там пожить по-райски..."

– Вот бы Парамону поскорее на небесах очутиться - всем бы стало легче, - произнёс дед Данилка.
– Но он-то ловок, хитёр! О небесной жизни языком чешет-мелет, а с земной расставаться не желает... Охоч поп до зелья хмельного - другого такого охотника во всей округе не сыскать. Любит выпить, особенно на дармовщину. У меня с ним один раз такой случай вышел...

Но какой у деда вышел случай, Игнат так и не узнал: в избу влетела Стёпка и сказала, что по улице едет возок со Спирькой-Чёртом и Парамоном.

– И Дурында с ними - верхом!
– звонко закончила Стёпка и снова убежала.

Игнат повернулся к оконцу, но сквозь старую, потрескавшуюся слюду ничего нельзя было разобрать.

– К нам, верно, едут-скачут, - молвил дед Даиилка.
– Опять что-то Чёрт надумал!

– Известно что, - покачала головой Ульяна, - беду новую...

Демид и Василий вышли из избы.

– Врага встречают за околицей, - сказал Игнат, вставая с лавки.

Он потянулся было рукой к висящему в углу своему зелёному солдатскому кафтану, но передумал и, как был - босой, в чистой холщовой рубахе, шагнул к порогу.

Слегка прихрамывая, он вышел на улицу, где уже стояли Демид и Василий. Стёпка удобно устроилась на плетне.

Дед Данилка и Ульяна показались на пороге избы в тот момент, когда возок, запряжённый двумя лошадьми, остановился возле Демида и Василия. Дурында верхом на чалом коне сопровождал братьев.

Спирька-Чёрт держал вожжи, а рядом с ним восседал маленький, худенький попик в коричневой рясе. Рыжая бородка его была едва приметна. Бросалась в глаза непомерно большая, похожая на пузырь голова. Казалось, подуй сейчас хотя бы самый лёгкий ветерок - и улетит поп в выси поднебесные.

Но ветерка не было, и отец Парамон благополучно сошёл на землю, произнося нараспев:

– Мир да любовь, люди добрые!.. Ага, вот ты каков, Игнатик?
– с ласковым любопытством оглядел он солдата.

– Мужик, истинно мужик. Не отличишь!

– Я мужик и есть, за то мне и честь!
– ответил Игнат.

– Э-э, Игнатик, врёшь!
– усмехнулся поп, и толстые губы его зашевелились, как алые тряпицы на ветру.
– Честь тебе за то, что ты двадцать пять лет царю-батюшке отдал.

– Я под началом царя был да родной земле, народу своему служил, прямо смотря в поповские глаза-горошины, сказал Игнат.

Парамон улыбнулся ещё шире, толстые красные губы расплылись, ощерился большой чёрный зуб.

– Я, Игнатик, радостную весть привёз, - умилённо проговорил он.

– Может, дожди пойдут?
– хитро спросил Игнат.

– Ах, дожди, дожди...
– вздохнул поп и перекрестился.
– Засуха, пожар, наводнение - всё не от нас, а оттуда!
– Он ткнул пальцем в небо.
– Мы должны ждать да о жизни небесной не забывать. Вот там, - поп во второй раз поднял тонкий пальчик и ткнул его в белёсое от зноя небо, - нет ни дождей, ни засухи - никаких забот. Рай! Не то что здесь.

– Если там так хорошо, - сказал Игнат, - так чего мы здесь топчемся? Спеши на небо, отец Парамон, а мы - за тобой!

– Но попадёт на небо только тот, кто на земле живёт тихо, послушно, елейным голоском произнёс Парамон.
– Затем, кто достоин, придут ангелы, раздастся трубный глас, и откроется ему дорога на небо... И увидит он бога-создателя...

– Видел я его, бога.
– Игнат подкрутил усы.
– Шёл я степным шляхом, попросился в хату на ночлег. А в той хате богомаз жил - все стены в иконах. Куда ни глянь - святые лики...

Поп Парамон перекрестился смиренно.

– Попросил я этого богомаза, - продолжал солдат, - отца моего покойного нарисовать. "Как же родителя твоего рисовать, если я его не видел?" - удивился богомаз. "Бога же тоже никогда не видел, а рисуешь!" говорю-я ему.

– Ну, и чем дело кончилось?
– спросил поп.

– Переночевал среди богов, вот и всё. Теперь любого из них встречу сразу узнаю, - одними глазами усмехнулся Игнат.

Спирька-Чёрт слез с возка, передал вожжи сидящему верхом Дурынде.

– Отец Парамон, - поклонился попу подошедший поближе дед Данилка, пять молебнов было о дожде, два водосвятия, а ни капли не упало с твоего неба.

– Чудо надо ждать смиренно, - ответил Парамон.
– Верить в него.

– И тогда с неба закапает?
– спросила Стёпка.

– Цыц, несмышлёныш!
– прохрипел Спирька.
– Распустила язык!

– А отчего бы тебе, отец Парамон, не сотворить чудо?
– спросил Игнат.
– Я видел во славном городе Санкт-Петербурге, как попы чудеса творят. Прямо на площади. И на улицах тоже могут... Сотвори нам чудо, отче. Маленькое какое-нибудь.

Это был открытый вызов Парамону. Поп растерялся: как бы не опозориться. Он закатил глазки к небу и начал мелко и быстро креститься, чтобы выиграть время. Эх, придумать бы какой-нибудь ответ дерзкому солдату! Но, как назло, ничего не шло в голову.