Сказ про Игната-Хитрого Солдата

В глазах Спирьки зажглись змеиные огоньки, и он снова, как это уже было раз нынешней ночью, почувствовал предательскую дрожь в коленках. Кто знает, что надумал этот проклятый солдат?

Спирька огляделся, встретился глазами с Дурындой, который преданно и доверчиво смотрел на попа. Затем взглянул с ненавистью на улыбающегося Игната.

Игнат же в оба глядел на большой, круглый, без морщин лоб Парамона, и думал о том, как хорошо было бы постучать в этот лоб, как в барабан.

– Не можешь, отче?
– громко сказал Игнат.
– Тогда сотворю чудо я.

Поп, Чёрт и Дурында, как по команде, уставились на солдата.

С удивлением смотрели на него и дед Данилка с Ульяной, и Василий с Демидом.

А восхищённая Стёпка соскочила с плетня и подошла поближе.

– Чьи это лошади?
– спросил Игнат, кивая на возок.

– Мои, - пробормотал Спирька.

– Смотри, честной народ!
– громогласно продолжал Игнат.
– Сей момент этот возок с лошадьми и всем, что в нём есть, сгинет. Да так, что и духу от него не останется! Буду счёт вести до пяти! Раз...

– Ой, - сказал Спирька, - ведь и возок тоже мой... Давай, солдатик, покажи чудо на том коне, чго под Дурындой...

– Не мешай!
– закричал Игнат.
– Теперь опять сначала всё начинать нужно! Чудо, свершись! Пусть сгинет этот возок с лошадьми! Раз... два...

– Да что он тебе дался, мой возок!
– прохрипел Спирька.
– Солдатик! Вот же конь стоит...

– То мой конь, - смиренно молвил поп Парамон.
– Зачем ему на небо? Он и тут небесным делам служит... А Игнатик сказал так, и перетакивать не будем. Пусть твой возок пропадает.

Спирька злобно посмотрел на брата, а тот ответил ему широкой улыбкой.

– Буду считать тихо, - сказал Игнат.
– Чудо всё равно свершится. Все закройте глаза, а то ударит молния - и вы ослепнете.

Все зажмурили глаза, а Спирька бросился к лошадям и схватил за постромки.

– Не отдам, - шептал он, закрыв глаза.
– Не отдам!

Поп Парамон приоткрыл один глаз и встретился взором с хитрым взглядом Стёпки - она тоже ослабила прищур.

– Тьфу!
– сплюнул поп и снова зажмурился.

– Четыре...
– закричал Игнат.

– Не надо, солдатик!
– взмолился Спирька.
– Уже пропадает всё... Ой-ой-ой...

– Хорошо!
– согласился Игнат.
– Я ещё раз сотворю чудо! Чудо! Не разоряй бедного доброго человека Спиридона! Оставь ему возок и лошадей! Пять... четыре... три... два... один! Чудо свершилось! Смотрите все: возок и лошади, как были, целы и невредимы!

Все открыли глаза. Возок и кони стояли на том же месте, где прежде.

Только Спирька, по-прежнему зажмурив глаза, цеплялся за сбрую и бормотал:

– Не отдам... не отдам... мои... моё... солдатик...

– Эй, Чёрт!
– засмеялся Игнат.
– Открой очи-то. Назад всё повернулось. Твоё твоим осталось!

Спирька открыл глаза, тяжело дыша, огляделся.

Брови Игната ходили ходуном.

– Вот как надо чудеса творить!

– Я с тобой посчитаюсь ещё, - еле слышно проговорил Парамон. Чудотворец!

– Что ж тебя, солдатик, и этому в армии научили?
– спросил Спирька.

– И многому другому, - ответил Игнат.

– Поживёшь - узнаешь.

– Так зачем вы приехали, гости дорогие?
– поклонилась бабка Ульяна. Не на чудеса же смотреть? Ко мне, верно?

– Где медовуха, бабка?
– спросил Парамон.
– Наварила бочонок, как я наказывал?

– Наварила, батюшка, наварила, как же, - снова поклонилась Ульяна.
– В подполе он...

– Эй, Дурында, ступай за бочонком, грузи его в возок!
– приказал поп.

– А у меня дело особое.
– Спирька воткнул в Игната свои змеиные немигающие глазки.
– Хочу должок вернуть. Обещал я тебе сапоги?

– Обещал, - согласился Игнат.
– Неужели привёз?

Спирька кузнечиком прыгнул к возку, запустил туда руку и вытащил пару сапог:

– Получай, солдатик! С княжеской ноги сапожки!

– Мне всё одно, с чьей ноги, - довольно усмехнулся Игнат.
– Лишь бы подмётки были в целости...

– Целы-целёхоньки!
– щёлкнув по подмётке, улыбнулся Спирька.
– Бери!

– Не бери!
– воскликнула Ульяна.
– Не бери их, проклятых! Они с княжеской ноги!

– Да что тут такого?
– беря сапоги, сказал спокойно Игнат.
– Я и царские сапоги в руках держал - жив остался.

– Взял!
– прохрипел Спирька и закашлялся смехом.
– Хе-хе-хе!

– Теперь ты князю-батюшке должен служить по совести!
– ощерил толстый рот Парамон.

– Игнатка, то ж погибель твоя!
– почти простонал дед Данилка.
– Сапоги с княжеской ноги даются только князевым сборщикам. Тебя Данила Михайлович сборщиком податей делает вместо Ефимки... Не взял бы сапог - спроса нет. А раз взял - погиб.

– Слышал, солдатик!
– прохрипел Спирька.
– Не попади и ты под батоги! Князь даёт тебе три дня сроку - чтоб все подати с села были собраны! Все! До маковой росинки. Реестр, в коем прописано, сколько и чего надобно доставить князю, получишь в усадьбе.

Дурында притащил бочонок, положил его бережно, как живого, в возок.

– Едем!
– приказал Спирька.

Поп, путаясь тоненькими ножками в рясе, полез следом за братом.

Дурында лихо вскочил в седло.

– Эй, снулые!
– стегнул лошадей Спирька.

Возок помчался по пыльной улице. Дурында поскакал сбоку, чтобы не попасть в хвост пыли.

– Хотя и ношеные, но ещё послужат мне верой-правдой, - осматривая подарок, сказал Игнат.
– Вот я наконец и при сапогах!

Но когда он поднял глаза, то удивился: Демид и Василий как-то робко, боком отдалялись от него и в глазах их смешались испуг и удивление.

Бабка Ульяна словно завяла - сгорбилась, платок чуть не по самые глаза спустила.

Дед Данилка сморщил лицо, будто кислицу-ягоду раскусил.

Только Стёпка радостно и доверчиво смотрела на Игната.

– Ты теперь князев приказчик, - произнёс Василий, - ты у нас поборы делать будешь...

– А мы тебе про наше спрятанное сказали, - скосил бороду Демид. Голыми руками всё забрать можешь...