Скажи мне «нет», любимая

В коридоре его поджидал камердинер. Он кинулся к хозяину.

– Какие будут распоряжения, милорд? – с надрывом в голосе спросил Пауль. Слуги понимали, что замок небезопасное место для их господина.

– Шубы, сапоги и кое–какую запасную одежду для меня и барона тайно вынесите к черному выходу. Если вдруг встретитесь с принцессой или ее гостями, то сделайте вид, что не знаете, где я, – Стефан похлопал по карману. Хроники были при нем. Он теперь не упустит их из вида.

– Слушаюсь, – Пауль тут же крутанулся на каблуках и побежал в сторону хозяйских покоев.

У двери в погреб Стефана ждала старшая стряпуха Грета.

– Вы уезжаете? – в ее глазах стояли слезы.

– Так надо, – он тепло сжал ее пухлые пальцы.

– Я приготовила вам еды в дорогу, – она оглянулась на мнущихся за ее спиной кухарок. У каждой в руках было по корзине.

– Несите все к черному входу. Пусть барон распорядится погрузить.

– Счастливо вам управиться, милорд, – Грета осенила его знаком трех богов. – Возвращайтесь счастливым. Леди Кречет будет отличной женой.

Стефан вскинул брови. Как много знают слуги! И как правильно понимают его намерения. Он вернется в замок только с Лиззи или не вернется вовсе.

– Спасибо, родные, – он был растроган. Кухарки плакали. Пошли стайкой прочь, чтобы не мешать хозяину «набираться здоровья» в вином погребе.

А Стефан летел к потайной двери, чтобы навестить перед отъездом цветы и источники. Возможно, в последний раз. Уже не надеялся, что Кодидур жив. В замке стало так холодно, что не помогали ни камины, ни очаги, ни разносимые по комнатам жаровни. А вьюга за окнами только крепчала.

Стефан, держа в руках факел, сбежал по каменной лестнице вниз. Он мысленно представлял запустение в гроте и боялся увидеть, как умирает Кодидур, а вместе с ним и цветы. Подлетев к дверям, обнаружил, что те приоткрыты. Никогда прежде не было такого, чтобы Стефан забыл их запереть. Даже в беспамятстве. А значит, здесь был кто–то чужой.

Грот встретил темнотой. В лицо пахнуло ледяным холодом.

«Хорошо, что не погасил факел», – подумал Стефан, проходя вперед и еще не веря, что случилось страшное.

Живой огонь едва справлялся с пространством. Пришлось приблизиться к стене, чтобы убедиться, что цветы мертвы. Они сбросили листву и почернели. Та шуршала под ногами, словно пепел. Даже лианы, что когда–то плотно затягивали стены, стали похожи на иссушенные корни.

Озеро тоже отступило. Там, где была глубина по пояс, Стефан едва замочил подошву. Кодидур иссяк. Даже камни, откуда горячий источник выстреливал фонтаном, выглядели сухими. Едва был жив Мальхор. Лужицу вокруг него затянуло льдом. Скоро в замке не будет никакой воды.

«Надо бы сказать, чтобы запаслись», – мелькнула запоздалая мысль.

Стефан упал на колени. Он винил себя во всем случившемся. Он плохой хозяин, плохой сын и никчемный наследник всего рода Хорр. Он впустил врага на свои земли и в свой дом.

– Простите.

Теперь он был уверен, что мерзавка Эвхения прочла «Хроники» и нашла грот. Она сорвала цветы, и те погибли, так как никто и никогда к ним не прикасался. И уж тем более не ломал. Они ведь были живыми.

Эва подложила дневник под карты, чтобы мастерски сыграть роль невесты, избранной богами. А ведь он ей чуть не поверил.

Стефан внезапно вспомнил, что дневник был в его руках, когда к нему кинулась с поцелуями Эва. Он сунул его подмышку, чтобы освободиться от племянницы короля. А когда увидел Луизу, про все забыл. Видимо, тогда он и обронил «Хроники».

Граф Хорр поднимался по лестнице походкой человека, потерявшего все самое дорогое. Его дом перестал быть домом. Он превращался в холодную скалу.

Поджидавшим у черного выхода слугам он отдал последние распоряжения. Наказал гостям не перечить, беречь свои жизни. Если будет совсем туго – уходить.

На крыльце его поджидал офицер Балт. Стефан отдал ему ключи от денежного хранилища в кабинете отца. Там хватит средств, чтобы жизнь в замке не замерла окончательно. Еда, топливо, насущные нужды – на все хватило бы с запасом. Чтобы как–то поддержать провожающих, пообещал, что к исходу года вернется.

Мамушка уже находилась в карете. Повозку поставили на полозья. Колесам по заснеженным дорогам не пройти. На задок и крышу установили корзины и мешки с провизией.

Пауль набросил на плечи хозяина шубу. Барон уже сидел в седле. Запрыгнув на коня, Стефан оглянулся на домашних.

– С нами боги. Старец, Защитник и Отрок. Они не дадут нас в обиду, – сказал он на прощание. Увидел, как посветлели лица людей. Они так и не приняли нового, навязанного силой бога.

– Отряд ждет за воротами, – подсказал Стефану офицер Балт, хлопая графского коня по крупу.

Если карета и сопровождавший ее барон выскользнули через хозяйственные врата, то Стефан поехал к главным.

На парадное крыльцо высыпали принцесса Евхения, ее матушка, священник и ведьма. Последняя скалой возвышалась над низкорослыми соратниками. Ее черные патлы раздувал ветер. Она проводила хозяина замка злым взглядом. Но он знал, что ведьма не посмеет проклясть в спину. Тут же потеряет всю магию. За все надо платить. Проклятия творятся с глазу на глаз и обязательно с потаенной обидой самой ведьмы. Испытал на собственной шкуре.

– Дорогая! – крикнул Стефан «невесте». – Я вернусь с победой. Избавлюсь от оборотней и закачу такую свадьбу, что ее запомнит все Закряжье!

– Возвращайся до исхода года! – крикнула Эва в ответ.

– Непременно! – помахал ей рукой Стефан. – Моя жена обязательно будет герцогиней!

Эва, не поняв, что Стефан говорит совсем не о ней, широко улыбнулась. Ее мама выдохнула, считая, что будущий зять дал обещание. Он отбыл только для того, чтобы по приказу короля быстрее разделаться с оборотнями и вернуться в лоно отчего дома.

«Как вы со мной обманом, так и я в ответ. Лиззи научила меня не оставаться в долгу».

За воротами к небольшому обозу присоединился отряд. Ехали быстро, несмотря на метель. Еще до полуночи достигли крепости.

Стражники леди Кречет, заметив людей со знаменами графа Хорр, метнулись сообщить о позднем госте хозяйке. Та появилась, кутаясь в подбитый мехом плащ. Щурилась – на верхотуре ветер особенно злобствовал.

– Зачем пожаловал? – спросила громко.

– Я с миром! – Стефан не мог сдержать улыбку, увидев Лиззи.