Сколько стоит небо

– Лорей, - тихо попытался остудить его пыл я, - послушай меня. Я не стану оправдываться, но всё-таки послушай меня...

– Вон из города!

Я знал, что надо дать ему время успокоиться. Мы нередко вот так вот с ним ругались. Правда, сейчас причина мне казалась лишь немного важнее. И только у стен города, когда увидел горы трупов, я понял, насколько был неправ. Лорей имел полное право уничтожить меня там, у ступеней Храма Богов. Я взмахнул руками, превращая их в крылья. Хотелось бежать от этого, но я понимал - от своих ошибок никуда не уйти. Сколько бы я ни прятался, этот ужас будет меня преследовать. И исправить его я не могу. Никак.

– Мудрая Мать, как ты можешь позволять такое?- Я огляделся по сторонам, закашлялся от оседающего пепла, валившего с неба вместо снега. Отшатнулся, стоило мне встретиться с широко распахнутыми голубыми глазами, смотревшими в небо. Поднял голову, долго пытаясь понять, что же там искал этот несчастный. Но так и не нашёл.

– Да сбудутся твои надежды на следующей дороге, - прошептал, закрывая глаза убитого.

Тишина кругом казалась мне какой-то неправильной. Слишком уж тихо было для поля боя. Ни карканья воронья, ни бормотания воришек, ни криков выживших, ищущих других спасшихся.

– Видишь? Вот то, о чём я тебе говорила.
– Голос Матери заставил меня встрепенуться.

Она, как всегда, была до умопомрачения прекрасна. В своём белоснежном платье, хрупкая и неестественно красивая, утончённая. Мать держала за руку маленького мальчика, испуганно озирающегося по сторонам. Эльфёнок не верил глазам своим...

Он опять прервал контакт. Было видно, что даётся ему это с преогромным трудом. И поддержание этого контакта, и сами воспоминания. Я видел лишь небольшие отрывки, но после них у меня в голове появлялось столько информации о Хель, что она гудела от полученных знаний.

– Это был я?
– неуверенно спросил я у Вальдемара.

– Ты. И за это я тебе благодарен, хотя привела тебя Мать. Вы называете её Нимаэль, богиня Луны. А для нас, для антрас, она - Мудрая Мать, Прародительница. Ты тогда смог вернуть меня с небес на землю. Я даже не обращал внимания на то, что уничтожаю не только ненавистных мне людей, но и эльфов, гномов, драконов. Все древние расы и тех людей, которые ни в чём и не виноваты.

Я прикрыл глаза, соглашаясь. Говорить было слишком трудно.

И тут почувствовал. Будто бы небольшая щёлка отворилась. Меня так и тянуло заглянуть туда, хоть я и понимал, что это - другие воспоминания Вальдемара, его сознание, где мне нисколько не будут рады. Он и так показал мне многое, что не хотел, чтобы видел кто-либо. Я чувствовал. Но не смог не поддаться этому странному чувству, которое тянуло меня туда.

Боль была такая, что лишь огромным усилием воли он сдерживал в себе крик. Хотя, если бы он не делал этого, то малая её часть ушла бы. Но он заставлял себя, крепко стиснув зубы, молчать. Наконец, боль утихла, стало намного легче, и князь смог подняться с пола.

Вспышка. Память всплывает в подсознании. Комната князя, всё как и сейчас, только куда светлее и радостнее, убрано по-праздничному. У зеркала стоит девушка антрас с лебедиными перьями, в длинном белоснежном платье. Она счастливо улыбается. Кому? Вальдемару, наверное. Когда это было? Давно, наверное. Так давно, что кажется уже неправдой, ложью самому себе.

Снова вспышка. Та же самая комната, только уже сейчас. Тёмная и холодная. Зеркало разбито, в распахнутое окно дует ледяной, пробирающий до костей ветер. И - никого рядом.

Меня отбросило в сторону. Вскочивший со своего места Вальдемар тяжело дышал и гневно смотрел на меня. Я знал, что мне не надо было поддаваться соблазну заглянуть в его сознание. Знал, но всё равно сделал это. И сейчас, скорее всего, я поплачусь за содеянное.

Но нет. Князь опустился обратно в кресло, закрыл лицо ладонями...

– Уходи. Вон!

День отъезда приближался. Вальдемар ходил хмурый и сам не свой, предпочитая меньше сталкиваться со мной. Ашерра никак не мог понять, что у нас с ним стряслось, но видел, что лучше не вмешиваться - может обернуться чем-то похуже, чем просто недовольный князь. Меня же грызла совесть. Ведь не имел я никакого права заглядывать в эту щель! За что и поплатился. Возможно, Вальдемар, если и простит меня, никогда не станет относиться ко мне так же, как и прежде. По-дурацки как-то всё это вышло. А поговорить с ним я не мог - он сбегал от меня, показывая, что не имеет никакого желания не то что разговаривать со мною, но даже видеть.

Но, видимо, я всё-таки до жути удачлив и любим Судьбой, раз она, вместо того, чтобы изничтожить меня, такую досадную ошибку, помогает мне, как может.

Вначале мне показалось, что это совершенно обычный сон. Серая безжизненная равнина была залита водой, едва-едва доставая до колен. То тут, то там вздымались к затянутому дымкой небу руины какого-то огромного строения. На одной из полуразрушенных стен, сгорбившись и подтянув колени к груди, сидел он. И тогда я понял, что это нисколько не обычный сон.

– Ты?
– Вальдемар вдруг открыл один глаз, тяжело вздохнул.
– И почему она так любит вмешиваться в мою жизнь?

– Кто - она?
– не понял я, глядя на него снизу вверх.

Князь спрыгнул со своего места, встал рядом, улыбнулся и подмигнул.

– Мудрая Мать. Я же, всё-таки, её сын. Вот она и считает своим долгом следить за моим состоянием.

Несколько долгих минут молчания. А потом мы вмести начали говорить:

– Вальдемар, я хотел попросить тебя...

– Знаешь, а я ведь хотел...

Замолчали, посмотрели друг на друга и рассмеялись.

– Давай ты первый?

– Вальдемар, я... Извини меня за то, что влез туда, куда не просят. Я виноват, ты имеешь полное право на меня обижаться. И... если не хочешь больше меня видеть. Я уеду совсем скоро. Но не хочу расставаться с тобой... вот так вот, в ссоре.

– Ребёнок!
– он притянул меня к себе, обнял.
– Какой же ты всё-таки ещё ребёнок. Я не стану тебя прощать, потому что не за что. Сам виноват - расслабился, забыл, кто находится рядом со мной. Ты тут ни при чём. Это всё Ирсаураевиэль. Он пытался через тебя залезть ко мне в душу, понимаешь? Боги тоже любопытны. А он - особенно.

– Но я ведь тоже...

– Тс-с, не надо ничего. Ты не виноват. Виноват я, потому что обиделся, не подумал. Дал волю своим чувствам. Ведь я куда старше тебя, а повёл себя как дитя малое.

– А та девушка... у зеркала, в белом платье. Кто она?

Он вдруг напрягся.

– Сейчас это уже не имеет никакого значения. Знаешь, что? Давай лучше я научу тебя одному приёму. Здесь это будет даже легче. Пойдём, найдём место лучше.