Сквозь божественную ложь 2

Фелина тоже почувствовала это. Её губы дрогнули — не то хотела извиниться, не то сдерживала слёзы.

Атмосфера стремительно накалялась. В обычное время дипломатом, который сглаживает противоречия, выступил бы я, но мои мысли плавали где-то далеко. Я едва вслушивался в их разговор. Уловил лишь, что неугомонная Чжинри в очередной раз принялась лезть к Энель. Уверенный в способностях этого естественного громоотвода собрать все тумаки на себя, я вновь погрузился в размышления.

С одной стороны, поверить в то, что Потит занимался похищениями детей для таинственных и зловещих целей, было непросто. Однако стоило вспомнить, что он приторговывал лунарными реликтами, как ситуация представала в ином, куда более пугающем свете.

Пример Дайска наглядно показал, что ночепоклонники слетаются на этот бизнес, как мухи на мёд. Почему бы и Потиту не запачкаться в связях с сектантами? Тем более что, как я подозревал, дети были ходовым товаром — хотя бы для жертвоприношений, которых Культ Ночи вовсе не чурался. Вспомнить тех же бандитов в топях; они брали в плен разумных и отдавали их Рен и Ран, которые служили напрямую Апостолу.

После этого невольники исчезали с концами.

Если подозрения Верилия подтвердятся, я не видел большого греха в том, чтобы избавить мир от очередного культиста. Но это само по себе порождало почву для новых тревог: как отреагирует на убийство стража, даже если все доказательства будут у меня на руках? Не проще ли провести расследование и сдать торговца в руки властей?

Едва ли — такие проныры, как Потит, частенько имеют покровителя в самых верхах. В худшем случае в магистрате тоже засели почитатели ночи, и тогда любые попытки законным путём вывести купца на чистую воду закончатся кандалами на моих ногах. А то и просто смертью в овраге за городом.

А что, если проигнорировать требование Верилия и положиться на честность приказчика, обещавшего пропуск в Область и корабль с навигатором? Я фыркнул: даже до того, как безумный старик поручил нам избавиться от торговца, я не питал к тому доверия. Уж больно бросились в глаза несостыковки после общения с капитанами из гильдии навигаторов.

Для существ, подобных Потиту, предать и нажиться на слабом скорее честь, чем позор. Я чересчур недооценил стоимость ядра подземелья. Будь оно намного дешевле, риск того, что купец загорится желанием прибрать его к рукам безо всякой платы, был бы куда меньше.

Мерзавец, от которого пахнет ночью. Вокруг него кружат две тени.

Я поёжился. Вокруг меня тоже кружили тени — проекция, или явление, или посланник от Милиам. Ещё свежо было в памяти воспоминание, как в самом сердце солярной веры, в храме, статуя Тиларны преобразилась, и на меня посмотрела ночная богиня… Хотя, справедливости ради, они изначально весьма походили друг на друга.

День и ночь. Две стороны монеты. Противоположности, но без одной не может существовать второй. Или может? Тиларна победила, и тем не менее Эксдилика не провалилась в бездну.

Итак, что же выбрать? Пойти за сделку с купцом и уповать на его порядочность или взяться за поручение блаженного навигатора? Оба варианта предполагали встречу с торговцем, а значит, до развилки оставалось ещё несколько шагов. Несколько шагов на пути к дрянному выбору. Несколько шагов на пути к…

Я сжал пластинку в кармане. Сейчас она была тихой. Сущность, что пряталась за ней, не откликнулась. Но я чувствовал, что нужно всего лишь потянуться к ней, и она отзовётся. Даст силы, чтобы свершить предначертанное.

Я помотал головой и отпустил артефакт. Слишком много фатализма. Я направлялся в Область, чтобы отыскать статую Милиам и позвать Эмилию — ту самую Эмилию, такую простую и понятную в сравнении со всем, что уже произошло.

Но была ли она ведущей в тандеме с Милиам? Эмилиа могла быть простым образом, который создала лунарная богиня, покопавшись в моих мозгах, чтобы я действовал так, как она того желала. И ничем более.

Я тяжко вздохнул и потёр виски. В них застучали крохотные молоточки, предвещавшие головную боль. Лучше не задумываться о местной космологии, иначе велик шанс, что закончу как Верилий.

Когда мы покинули речные доки, я решил заглянуть на местный рынок. Нам нужно было развеяться, а лучшего средства прогнать плохие мысли, чем прогулка вдоль торговых рядов, я не знал. Во всяком случае, на девушек это действовало безотказно.

Затея сработала превосходно. Когда мы выбрались на широкую площадь, от края до края забитую разношёрстной толпой, напряжение, которое сковывало меня после общения с Верилием, стало ослабевать. А если вернее, оно просто сменилось тревогой иного рода: я цепко держался за кошелёк и следил за тем, чтобы какой-нибудь юркий прощелыга не подобрался слишком близко.

Хотя, пожалуй, напрасно я волновался: тут, как и повсюду в Радианте, царила настороженная вежливость, подкреплённая клинками и готовностью пустить их в ход, невзирая ни на какие запреты.

Покупатели уступали дорогу, а если случалось кому-то наткнуться на соседа, то он непременно извинялся — и никому не пришло бы в голову, что таким образом он проявляет слабость.

Больше всего народу околачивалось в оружейных рядах, но и другие не пустовали. Покупатели собирались вокруг прилавков с весами и грифельными досками, где мелом указывались названия и цены. Они трогали фрукты, пробовали на зуб монеты, щупали крепкую одежду, созданную для долгих переходов, и изучали выложенные артефакты.

Энель устремилась к ним — надеялась раскопать что-то достойное или намеревалась посмеяться над тем, как упали стандарты за последние столетия. Айштера остановилась у лотка, на котором устроились коробочки со специями и палочки благовоний. Она была далеко не единственной фелиной там, да и парочка кинотов крутилась неподалёку. Владелец прилавка, полный человек с хитрой улыбкой, на все лады расхваливал свой товар, не переставая потряхивать открытой табакеркой, от которой слабо тянуло кислятиной.

Судя по тому, как откликались на каждое движение уши и хвосты териантропов, она и была основной причиной огромной популярности лотка.

Кошачья мята, не иначе.

Сам я взял бритву и смесь масел, которая здесь заменяла крем для бритья. Зарос я до того основательно, что с нетерпением ожидал, вечера, когда можно будет устроиться у бадьи и соскоблить с себя бороду с усами. В прошлой жизни я всегда был начисто выбрит и желал сохранить эту привычку на Эксдилике.

Лишь Чжинри выпала из общей суеты. Денег у неё почти не водилось; к тому же магиуса явно не интересовали повседневные покупки. Она с тоской тащилась за мной, чуть ли не умоляя закончить побыстрее, — ей хотелось вернуться к общению с Энель. Я подозревал, что ашуре навязчивая компания киноты не слишком нравилась. Да и кому будет по вкусу, когда каждое твоё слово с глубокомысленным видом записывают в потрёпанную книжечку, а в паузах многозначительно покусывают кончик самописчего пера?

К трактиру, где остановился Марк с товарищами, мы выбрались уже под вечер. По пути ко мне прибилась Айштера, хвастаясь новым бирюзовым кулончиком, который шёл к её глазам. Незаметно болтовня перетекла к обсуждению моего нулевого круга магии. На языке вертелась удобная ложь, но я так и не прибегнул к ней.

Айштера не стеснялась высказываться о том, чем считает различные лунарные интриги. Наверное, когда она услышит правду, наши отношения изменятся — и далеко не в лучшую сторону. Узнав о том, что я спутался с Милиам и опосредованно выполняю её волю, знахарка наверняка разочаруется во мне, а то и покинет команду.