Сквозь тьму

Позади него его люди испуганно ахнули. “Назад, сержант!” - прошипел Сони с расстояния в несколько деревьев. Иштван покачал головой. Они уже видели его, там, в деревне. О, он все еще мог нырнуть обратно в укрытие, но, как ни странно, не хотел. Что бы ни случилось, это случится, вот и все. Звезды уже знали. Они знали об этом с тех пор, как начали сиять. Теперь он тоже об этом узнает.

Раздались испуганные крики. Женщина у колодца вытаращила глаза и указала в сторону Иштвана. Люди высыпали из домов и более крупного бревенчатого здания, которое, возможно, было таверной. Все они показывали на меня и восклицали. Очевидно, незнакомцы здесь были вундеркиндами, что доказывало, что армия ункерлантцев не знала о существовании этого места. Никто не целился в него палкой. Ни у кого ее не было в руках. Они должны быть у них, подумал Иштван. Нет никого, кто не разбирался бы в палках ... Не так ли?

Как человек во сне, он направился к жителям деревни. Некоторые из них тоже подошли к нему. Он все еще держал свою палку, но не поднял ее.Было слишком светло, чтобы разглядеть звезды, но они всегда были там. Затмения доказали это. Если ты хочешь, чтобы я загладил вину за то, что я сделал, это может произойти. Я готов.

Один из жителей деревни заговорил с ним на гортанном ункерлантском. Это были неподнятые руки! или Сдавайся! или брось свою палку!
– - почти все, что он знал о языке врага. “Я не понимаю”, - сказал он на своем родном языке, а затем, поскольку во сне вежливость казалась мудрой, добавил: “Мне жаль”.

К его удивлению, Ункерлантер, седовласый мужчина, ответил неточно, остановив Дьендьосяна: “Не пытайся говорить об этом много лет. Иногда - в прошлом - вы, люди, приходите, чтобы обменять на меха. Вы хотите обменять на меха? У нас есть меха в запас.”

Они не знали, что была война. Они не распознали его униформу такой, какой она была. “Может быть, я ... обменяю ее на меха”, - ошеломленно сказал он. Он пошарил в кошельке на поясе и вытащил маленькую серебряную монету. “Могу я сначала купить что-нибудь вкусненькое?”

Все жители деревни разинули рты, уставившись на монету. В Дьендьосе были отдаленные долины, которые тоже вряд ли когда-либо видели настоящие деньги. Ункерлантец, говоривший по-енесийски, сказал что-то на своем родном языке. Все воскликнули. Трое молодых людей бросились к большому зданию. Тот, кто пришел туда первым, вернулся не просто с кружкой, а с кувшином. Он взял серебро у Иштвана, как будто боялся, что солдат закричит о том, что его обманули.

За другую монету я мог бы купить здесь самую красивую девушку, понял Иштван. Деньги дорогого стоят.Они вообще не должны этого видеть. Но сначала о главном. Он вытащил пробку и сделал глоток. Сладкий огонь пробежал по его горлу. Напиток был терпким и на вкус напоминал лето. “А-а!” - сказал он и снова отхлебнул. Седовласый Ункерлантец хлопнул его по спине. Он положил руку на плечо коротышки, затем огляделся, пытаясь решить, какой девушке он предложил бы серебро.

Жители деревни снова воскликнули и указали в сторону леса. Солдаты из отделения Иштвана, видя, что с ним ничего плохого не случилось - видя, фактически, обратное - тоже выходили. “Твои друзья?” - спросил мужчина, говоривший по-енесийски.

“Да, друзья мои”. Иштван повернулся и крикнул своим людям: “Они настолько любезны, насколько это возможно. Действуйте так же, и мы все останемся счастливы”.

“Они все будут одеваться, как вы”, - сказал Ункерлантец. В его голосе снова прозвучало удивление. Неужели он не знал об униформе? Если он этого не сделал, то как долго эта деревня была отрезана от остального мира? Проклято долгое время, это было точно.

Солдаты Иштвана, не теряя времени, набирались духов для себя. Пара из них, не теряя времени, пыталась подружиться с деревенскими девушками, и, похоже, им повезло. Конечно же, серебро было здесь почти магически могущественным.

Улыбнувшись одной из девушек, Иштван позвенел монетами в сумке на поясе. Она улыбнулась в ответ. Да, она шлюха, подумал он. Но, возможно, все было не так просто. Встреча с незнакомцем - это вряд ли то же самое, что лечь в постель с деревенским мальчишкой, который потом месяцами хвастался своей победой.

С помощью немого шоу они заключили сделку. Иштван дал девушке две монеты и предложил ей флягу бренди. Она отпила из нее, затем подняла лицо и поцеловала его. Его руки скользнули вокруг нее. Ее губы были сладкими на его губах, ее груди твердыми и мягкими прижимались к его груди.

“Где?” спросил он. Она могла не знать этого слова, но она поняла, что он имел в виду. И она поняла, указав назад, на один из домов.

Но они сделали всего несколько шагов в том направлении, когда из леса выскочили еще несколько дьендьосских солдат, выкрикивая боевые кличи: “Дьендьес!Ekrekek Arpad!” Они начали палить еще до того, как задали хоть один вопрос или увидели, что с Иштваном и его отрядом ничего плохого не случилось.

Жители деревни закричали, побежали и попытались дать отпор. Некоторым из них удалось вернуться в свои дома. У них были палки, и они храбро ими пользовались.Луч из оружия товарища поймал девушку, которую Иштван поцеловал, и бросил ее мертвой к своим ногам. Ему повезло, что его собственные друзья не сожгли его тоже.

“Нет!” - крикнул он, но никто ни с той, ни с другой стороны - а теперь были и другие стороны - не обратил на него никакого внимания. Когда жители деревни начали палить, он бросился вниз за труп девушки и открыл ответный огонь. Прикончить их не заняло много времени, не тогда, когда на них навалилась вся рота капитана Тивадара.

Трех или четырех женщин убили не сразу. Дьендьосцы выстроились в очередь, чтобы напасть на них, не обращая внимания на их крики. Иштван держался подальше от линий; он обнаружил, что у него нет вкуса к этому виду спорта. Капитан Тивадар подошел к нему - публичное изнасилование было ниже достоинства офицера. “Одна деревня, которая нас не побеспокоит”, - сказал Тивадар.

“В любом случае, это нас не беспокоило”, - пробормотал Иштван.

Тивадар только пожал плечами. “Война”, - сказал он, как будто это все объясняло. Может быть, так оно и было.

Как она обычно делала, Пекка ощетинилась, когда кто-то постучал в дверь ее офиса. Как она должна была вести караван мыслей по правильному пути, если люди продолжали ее перебивать? Если это был профессор Хейкки, Пеккаво поклялся наложить заклинание зуда на трусы главы департамента.

Но это был не Хейкки, как обнаружила Пекка, открыв дверь. Там стоял солдат-куусаман, одна рука на палке у пояса, в другой - запечатанный конверт. Он посмотрел на нее. “Ты Пекка, теоретический заклинатель?”

“Да”, - сказала Пекка. Солдат выглядел так, как будто не хотел ей верить. В некотором раздражении она сказала ему: “Ты можешь постучать в любую понравившуюся тебе дверь в этом коридоре и попросить кого-нибудь сказать тебе, кто я”.

К ее изумлению, он действительно сделал это. Только после того, как один из ее коллег поручился за нее, он отдал ей конверт, за который потребовал, чтобы она выписала квитанцию. Затем, торжественно отсалютовав, он продолжил свой путь.