Слабость Берсерка

Самый вкусный, самый невероятный запах.

— Что произошло, Иво? Мы… — она даже не могла произнести это слово, настолько была юной и наивной.

Хотя Лилеана не раз говорила ему, что эта девушка нарочно разжигает его желание, а потом убегает. Он отказывался верить в это, он знал Ору, чувствовал её, ощущал почти как самого себя.

Не верил… до этого момента.

— Нет! Я бы не сделал этого с тобой, когда ты такая. Посмотри на меня, девочка моя, ты была не в себе. Царапалась, кусалась, требовала, чтобы я взял тебя — но я не сделал этого.

На самом деле последние два дня ему очень понравились. Если бы он только мог пойти до конца… это были бы лучшие дни его жизни. Но вместо этого они были наполнены сладкой мукой ожидания.

Так близко и так далеко.

— Но я же чувствую… Мне не больно, когда ты… пальцами, — в глазах девушки и правда стояло неверие, но Иво был так возбужден, так мечтал оказаться в её влажной тесноте, что попросту не обратил на это внимания. Только думал о том, что она опять уйдёт, бросит его в мучениях.

— Я разорвал твою плеву пальцами. Потому что не хотел, чтобы тебе было больно, когда это случится между нами, — хрипло произнёс он, глядя на неё горящими глазами, не оставляя ей ни капли сомнений в том, что он хотел с ней сделать.

Иво попытался прижаться к ней, прижать её тонкое тело к себе, к своей твёрдости, желая снова ощутить, насколько идеально она ему подходит. Кожа к коже — так, что в местах соприкосновения всё горело.

Словно в первый раз, совсем как у юнца. Словно у него не было до этого десятков женщин.

— О чём ты?! — тонкая рука легла ему на грудь. — Может, я хочу, чтобы мне было больно?

В голосе девушки появились нотки истерики, и она с неожиданной силой оттолкнула его, упав с постели, до которой он с трудом донёс её в тот первый день её безумия. Когда она пыталась завалить его, пыталась добиться его прямо при всех, на улице.

— Может, я хочу чувствовать и помнить это, видеть лицо своего мужчины, а не лицо берсерка, который не осознаёт себя! Знать, что это первый раз, пусть с болью… Что я отдаю себя ему, что он не зверь, не чудовище, которому не нужно ничего, кроме плоти!

Так вот значит, как она его видит?! Но при этом хочет его!

Иво зарычал — даже сама мысль о каком-то другом мужчине, чьё лицо она хотела бы видеть и представлять, вызывала в нём дикую злобу и боль.

— У тебя не будет никаких своих мужчин, Ора. Буду только я. Берсерк, которого ты не хочешь видеть! — он и сам не понимал, что на него нашло. Но стоило произнести это вслух — он понял, что эти слова полностью отражали его чувства, и были… Такими правильными?

— Нет! Я не хочу так. Я мечтала об ухаживаниях, о цветах, о словах любви… о том, чтобы меня ценили… любили, — глаза девушки блестели от непролитых слёз, но даже на это Иво в тот момент не обратил внимания. — Я не знаю, что на меня нашло, этот артефакт… но я не такая, как ты, я не могу так!

Услышав это, Иво только громко, издевательски рассмеялся.

— О, нет… ты точно такая же. И Касон это доказал. Ты — такое же животное, как и я. Просто делаешь вид, что выше этого, врёшь, пытаешься свести меня с ума!

Почему в тёмных глазах столько боли?

И почему самому ему от этого так паршиво?

Захотелось обнять её, прижать… но Иво остановил себя. В конце концов, это она снова бросает его — и снова оставляет в этом ужасном состоянии.

— Иди ты… в грязные воды! Нет, в тухлое болото! — она резко отвернулась, не позволяя ему видеть своего лица, и от этого движения у Иво засосало в груди.

Ему отчаянно захотелось увидеть её глаза, но она не оборачивалась. Резко натягивая платье, валявшееся в углу — частично порванное, она даже не взглянула на мужчину. И больше не сказала ни слова. Не обернулась.

Просто вышла.

Сколько времени Иво пролежал на постели, сначала пылая от гнева и возбуждения, но с каждой секундой всё сильнее нервничая?

Как она добралась? А если кто-то увидел её в разорванной одежде? Почему она просто не осталась в комнате рядом с его спальней, как было раньше?

Пять минут? Десять?

Он не знал. Всё, чего ему хотелось, — это накинуть штаны, выскочить наружу, найти её.

Но её слова, как раскалённые иглы, снова и снова пронзали его разум: «Я хочу видеть своего мужчину… Не лицо берсерка… Зверь… Чудовище…»

Глава 14 Венок

Ора

Вылетела из спальни Иво, пронеслась мимо комнаты, что совсем недавно считалась моей, и вбежала в большую, холодную — ту, что принадлежала всем бывшим рабам.

Наверное, кто-то видел меня. Но, признаться, меня это не заботило.

Я едва дышала, не в силах уложить в голове всё, что произошло. Обида и боль рвали грудь, причиняя такую муку, с какой не сравнится никакая физическая.

Дыши, Ора, дыши!

Глаза жгло, но плакать я не могла.

Почему-то проскочила дурацкая мысль: всё, что происходит со мной сейчас это настоящая мелочь по сравнению с тем, что меня продала в рабство собственная семья.

Подумаешь, Иво считает меня животным, недостойным даже малейших усилий. Судя по моей реакции, я и вправду не слишком отличалась от здешних берсерков. Напала на него, сама потребовала близости…

Почему тогда так больно?

Неужели у меня хоть раз в жизни не может быть… по-хорошему? С цветами, поцелуями, ухаживаниями? Всего лишь глупая девичья мечта, которую ни один мужчина не захочет исполнить.

Потому что я недостойна этого?

— Ора, девочка, что с тобой? — послышался сзади взволнованный голос Бриньи. Она увидела меня на койке — я лежала, уткнувшись лицом в постель, мелко дрожа. — Ну что ты… Что он тебе сказал?

Почему моё платье разорвано, она не спросила. Где я пропадала два дня — тоже. Видимо, все уже знали, что я сама набросилась на Иво, что требовала… соития.

Но старушка Бринья, как всегда, не судила. За это я её любила, просто обожала.

— Всё в порядке, — прошептала я едва слышно, потирая грудь, словно это могло унять боль от мыслей о прошедших двух днях.

— Не похоже, — хмуро ответила она. Я почувствовала, как койка прогнулась — старушка села рядом и положила ладонь мне на плечо.

А я… просто не могла заговорить. Не могла пожаловаться, боясь услышать в ответ очередное напоминание о собственной ничтожности.

Когда я призналась Рензо, сыну нашего старосты, в своих чувствах, он только рассмеялся. Сказал, что выбирает из трёх невест, и я — не одна из них. Он не оскорбил меня, в отличие от многих других юношей на архипелаге, и именно это мне всегда в нём нравилось. Теперь же почти все мужчины островов казались слабыми и хилыми — по сравнению с Иво…